Венецианские куртизанки - Мюриель Романа

– Смертный приговор Анну Дюбуру утвержден герцогом де Гизом! – вскричал он, размахивая бумагой.

– Анн Дюбур? – переспросил граф Наваррский.

– Он самый, – подтвердил принц Конде, – советник Парижского парламента, признавшийся покойному королю Генриху Второму, что стоит за Реформу, и приговоренный к смерти как еретик, вот сюрприз!

– Я буду защищать его перед королем, – возразил граф Наваррский. – Мы надеялись, что новый государь Франциск II окажется терпимее своего отца, но на него влияют Гизы.

– И его жена, непреклонная католичка, как и ее дяди.

– Вы неправы, Мария Стюарт отличается от них.

– Верно, можно было бы попробовать обратить ее в нашу веру. Разве сами вы не новообращенный? – бесцеремонно осведомился принц Конде.

– Такой же, как и вы.

– Разумеется, но я стал гугенотом по глубокому убеждению, тогда как вы…

– Из любви, что не менее достойно.

– Из любви к королевству Наварра. Считаете ли вы, что Франциск II любит Марию Стюарт достаточно, чтобы перейти в ее веру, если она примет Реформу?

– Скоро мы это узнаем, мессиры, – вмешался Колиньи. – У меня есть там доверенный человек…

Елизавета Английская

Как он медлит! Не течет ли в нем кровь латинянина, иначе откуда столько лени?

Королева Англии Елизавета I нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику трона. Ее советник перебирал письма, отыскивая нужное. Она то рассеянно поглядывала на него, то обводила взглядом зал.

Роскошь его убранства могла показаться чрезмерной для простого разговора. Однако после вступления на трон прошлой осенью королева постоянно желала пышного великолепия. Ощущение своего могущества, посетившее ее при коронации, требовало подтверждения. Ей казалось, что солнце встает по утрам для нее, и она раздувалась от осознания своего величия и непобедимости. Она чувствовала готовность воссиять над миром подобно Клеопатре, при этом она не совершила бы ее ошибки – не привязалась бы к мужчине, как египетская царица к Марку Антонию.

От Елизаветы отрекся ее всемогущий отец, убивший ее мать; ее мучил наставник, проявлявший избыток покровительства; ей угрожала сестра, умершая, вероятно, от яда. Поэтому смерть близких становилась для нее доброй вестью, она не испытывала к ней страха. Никто не догадался бы, что она станет королевой Англии, даже она сама, надеявшаяся только на то, чтобы прожить хотя бы один лишний день. Проделав настолько суровый путь, она уже ничему и никому не позволит встать ей поперек дороги. Теперь она тщательно подбирала свое окружение, не позволяя себе руководствоваться чувствами, благо их у нее и не было.

Резной деревянный потолок отражал мерцание свечей. Стены просторного зала были обиты темными деревянными панелями. Все здесь было темным: мебель, шторы, пол. Королеву окружали портреты монархов, ее родителей и предков. Почетное место среди них занимал портрет ее отца. Даже с холста он глядел устрашающе. Ни как отец, ни как государь он не мог служить образцом для подражания. Она с нетерпением ждала, когда будет готов ее собственный портрет, чтобы заменить им этот еще при своей жизни.

Пока что она не уставала наслаждаться величественностью своего дворца, огромного и сумрачного, в отличие от нее, маленькой и лучезарной. Сознавая бесцветность своей внешности, которой не помогала даже молодость – Елизавете было 26 лет от роду, – она решила использовать возможности самого дворца, чтобы подчеркнуть свою собственную власть. Она велела поставить трон повыше и направить на него свет снизу, чтобы увеличить свою тень и сильнее заострить свои угловатые черты. Ее рыжие волосы походили теперь на огненную корону.

Советник поднял на нее смущенный взгляд, он тонул в бумагах – последних депешах от ее шпионов и дипломатов, рассыпанных по миру.

– Вот оно! – обрадовался он. – Ваше величество, граф де Монтгомери сбежал в Италию.

– Почему в Италию?

– Это нам неизвестно, ваше величество.

– Как вы смеете представлять нам незаконченный доклад? – рассердилась она. – Мы не выносим дурно сделанную работу. Замените этот доклад дополненным, или заменят вас самого. Ваше неумение спорит с вашей небрежностью.

Советник изогнулся в покаянном реверансе.

Ей нравилось говорить о себе во множественном числе, это делало ее серьезнее в глазах министров. Порой она задавалась вопросом, не следует ли ей снести несколько голов по примеру ее отца Генриха VIII.

– Есть еще одно, ваше величество. Король и королева Франции добавили к своей печати английского льва.

Елизавета сжала кулак.

– Надо опять ударить по Французскому королевству.

– Напротив, ваше величество, лучше не отвечать на эту провокацию. Наша армия не смогла бы разгромить их войско. После того, как в прошлом году французы отбили Кале, мы не успели перевооружиться. Такая беда! Кале принадлежал нам две сотни лет.

– Обойдусь без вашего урока истории! – властно молвила она.

Известие о гибели короля Франции на турнире порадовало Елизавету. Избавление от еще одного католика – всегда приятная новость, тем более когда это ваш враг. Она хотела воспользоваться молодостью и неопытностью нового суверена, Франциска II, игрушки в руках его жены, Марии Стюарт.

Елизавета тоже сидела на троне без году неделя, но, будучи женщиной, была более зрелой, более вдумчивой.

Женщины во всем превосходят мужчин, это бесспорно.

У Елизаветы было чувство, что эта дьяволица Мария Стюарт зажала ее в тиски.

Кто знает, нет ли у нее притязаний на мою корону?

Ее посетила безумная мысль: что, если гибель Генриха II подстроили сторонники Мари Стюарт, которые спят и видят, что та присоединила к Шотландии Англию и сколотила из них единое королевство?

Не бывать этому! Если одна из нас должна проглотить другую, то глотать буду я!

Ее завораживало видение Великой Англии от Ла-Манша до Северного моря. Чтобы убедиться, как все обстоит на самом деле, необходимо было схватить Монтгомери.

Она опять удостоила взглядом своего советника.

– Мы должны узнать больше о графе де Монтгомери, о его побудительных мотивах и об обстоятельствах гибели короля Франции.

– Будет исполнено, мадам.

– Мы сможем предложить ему защиту в обмен на поддержку и на клятву верности нашей короне. Отправьте в Италию отборный отряд, всего несколько человек. Пускай доставят графа нам. Своим подвигом он заслужил приглашение к нашем двору, – добавила она с улыбкой.

– Предлагаю прибегнуть к помощи наших французских сторонников-гугенотов, ваше величество.

– Кого именно вы имеете в виду?

– Принцев крови Бурбона и его брата Конде. Их вооруженное крыло – адмирал Колиньи, ваше величество.

– Бурбон – это Антуан де Бурбон, граф Наваррский?

– Он самый, мадам.

– Действуйте, но аккуратно. В наши намерения не входит подстрекать переворот. Пусть присоединятся к нашему итальянскому отряду. Ступайте!

Мадлен