Венецианские куртизанки - Мюриель Романа
Молю Бога, мадам баронесса, о вашем добром здравии и безопасности.
Писано в Париже, XI-й день сентября 1559 г.
Caterine.
– Она написала свое имя с ошибкой, – также шепотом заметила Изабо.
– Это не ошибка, – возразила Луиза, – а итальянское написание.
Клодина аккуратно, так, чтобы не закрыть ни одной строчки, наложила на письмо шаблон и стала водить пальцем по отверстиям, медленно составляя спрятанные слова. Ее спутницы затаили дыхание, им не терпелось узнать, что за послание кроется за этими невинными с виду строками.
По мере того, как Клодина расшифровывала слово за словом, ее глаза делались все шире от изумления и тревоги.
-–
-– ждите --___–
-–
-–
-–
-–
-–
отряд -__–
-–
-–
-– Задержите -–
-–
-–
-–
-– его -–
– Ждите отряд. Задержите его, – пробормотала она еле слышно.
Изабо нахмурила лоб.
– Монтгомери. Как долго должны мы его удерживать?
– А главное, как это сделать? – подхватила Клодина.
– Скоро я пойду на встречу с Мадлен, надо будет помочь ей найти способ, – сказала Луиза.
– Я могу передать ей отвар, от которого он занедужит, – предложила Клодина.
Луиза покачала головой.
– Вы уверены, что этот отвар его не убьет? Он откажется звать врача из страха быть узнанным.
На это у Клодины не нашлось ответа.
– Сколько времени будет добираться до Венеции отряд королевы-матери? – задала вопрос Изабо.
– Это вооруженные люди, их будет немного, чтобы не вызывать подозрений. Они поскачут на лучших перекладных. Но им все равно потребуется не меньше трех недель. Это если не случится неожиданностей и если они не заблудятся…
– Я переговорю об этом с Мадлен, – решила Луиза, вставая.
Луиза
Как и всегда после их первой встречи, Луиза первой увидела Мадлен, переодетую в юношу, в мужском головном уборе. У той и другой была в правой руке корзинка, чтобы левой при необходимости передать записку, если же таковой ни у одной не оказывалось, то они шли дальше своей дорогой, зная, что назавтра встретятся снова. В этот раз Луиза, увидев Мадлен, взяла свою корзину в правую руку, так же поступила и Мадлен. Луиза подошла ближе, чтобы та могла ее расслышать.
Раньше она лелеяла надежду, что их миссия вскоре завершится, но теперь этим и не пахло. Суда по выражению лица Мадлен, ей срочно требовалась помощь. Круги у нее под глазами выдавали тяжелый недосып. Луиза молилась, чтобы Мадлен не захворала. Легким движением подбородка она приказала той говорить первой.
– Он собрался уезжать, – пробормотала Мадлен.
Луиза с улыбкой взяла ее за руку и повела за собой. Со стороны это должно было выглядеть как галантная беседа между мужчиной и женщиной.
– Что ты такое говоришь, Мадлен?
– Он хочет покинуть Венецию.
– Он возвращается во Францию? – недоверчиво спросила Луиза.
Теперь они шагали в сторону Большого канала, подальше от любопытных ушей.
– Нет, мадам, он собрался в Константинополь.
– Откуда ты знаешь?
– Он побывал в посольстве, у визиря, и воротился оттуда с набитыми карманами.
– Когда отплытие?
– Этого я не знаю, но он уже сейчас намерен подстричь по-османски бороду.
Луиза лихорадочно размышляла. Ее посетила одна смутная мысль, не более чем набросок решения, которое она тут же отвергла, сочтя безумным. Если Монтгомери рискнет удариться в бега еще до появления отряда королевы-матери, то им останется только схватить его самим. Не безумие ли это?
Она взяла Мадлен за обе руки. Снующим вокруг прохожим они должны были казаться парочкой, связанной взаимной симпатией.
– Мадлен, я тебя не брошу, но ты должна вернуться туда и оставаться с ним, пока не выведаешь его истинных намерений.
– Но я боюсь, мадам, что он захочет увезти меня с собой.
Луиза сделала шаг назад и выпустила ее руки.
– Коли так, повинуйся ему.
– Последовать за ним в неведомое будущее, в края, где женщин держат взаперти, обрекая на рабство?
– Это всего лишь слухи, Мадлен. И разве здесь наша участь завиднее? Нас превращают в кур-несушек, грозя в случае отказа расторжением брака. К тому же у тебя все будет иначе, ты будешь с Монтгомери. И не забывай главного…
– ?
– Ты – мужчина, моя дорогая Мадлен, – проговорила Луиза с улыбкой.
Солнце заслонила туча, брызнул короткий дождик, оставив на их плащах темные пятнышки. То было предвестие осенних ливней. Дождь принес аромат леса, свежескошенной травы.
На них искоса поглядел желтоглазый незнакомец.
– Поцелуй мне руку, – приказала Луиза своей собеседнице.
Мадлен повиновалась, незнакомец зашагал дальше.
– Знай, своей преданностью ты заслужишь признательность королевы-матери и после возвращения будешь иметь право на щедрое вознаграждение.
– Средства, чтобы приобрести кров для моей семьи, – вот все, о чем я прошу.
– Если вы уплывете до нашей следующей встречи, оставь для меня записку… – Луиза задумалась. – Вы живете рядом с библиотекой. Оставь ее в Библии Гутенберга, на странице с Песней Песен.
Мадлен наклонилась, чтобы на прощанье еще раз поцеловать ей руку, и проводила ее взглядом.
* * *
Луиза пробудилась от сновидения, в котором обмочилась, как в детстве. Неприятное ощущение подтвердилось, ее постель оказалась мокрой. Она резко села, потрогала простыню, поднесла пальцы к носу и почувствовала сильный запах железа. Кровь!
Случилось то, чего она так хотела, – выкидыш. Однако она, вопреки ожиданию, не испытывала облегчения. Ее мысли вернулись к Габриэлю, но не к мужчине, который совершил над ней насилие, а к мальчишке, с которым она в детстве играла в рыцарей. Она не могла помешать себе представлять, что дитя в ее чреве могло бы быть похожим на него: его светлые кудри, его синие глаза, его неотразимая улыбка. В иной жизни их могла бы соединить чистая, невинная любовь.
Нет! Она отмела эти мысли, стянула с себя сорочку и сердито вытерлась. Любовь не бывает ни
