Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало - Евгений Бочковский
– Ладно, допустим, я – мелкая сошка. Но кто они такие, чтобы мечтать о выгодной пассии?! За кого они надеются выдать Мэри? За лорда?
– О, это самое интересное! – рассмеялся Холмс. – Вы будете удивлены, но в их планы вообще не входит замужество мисс Сазерлэнд.
– Их?
– Миссис и мистера Уиндибенков, естественно. Мать Мэри только сегодня открылась мне.
– Да, она мне сказала, что вы в курсе и что вы одобряете ее позицию.
– Одобряю. Хотя бы из тех соображений, чтобы вы не связали себя узами с этой семейкой. Единственный нормальный человек в ней – ваша невеста, но, если вы женитесь, будущая теща проглотит вас и не подавится. Нет, серьезно, Ватсон, оставайтесь лучше холостым. Нам будет чем заняться на досуге. Серьезные дела только начинаются. Кстати, вот вам и еще один сюжет. Переделаете его на свой лад.
– Я еще не понял, что мне переделывать.
– Почти всё. Чтобы подать эту историю привлекательно для нас, придется перевернуть всё вверх тормашками. Я сам оторопел, когда узнал, что на уме у этой паучихи. Впрочем, ее муж не лучше. С самого начала они ввели нас в заблуждение. И водили бы за нос и дальше, если б дочь не закусила удила…
– Холмс, это все-таки моя невеста!
– Простите, я имел в виду, что ваша возлюбленная заспешила со свадьбой, и это привело их в панику. Видели бы вы миссис Уиндибенк, когда она два часа назад влетела в эту комнату! В отчаянии она была готова на всё, когда я сказал ей, что, возможно, вы увлеклись Мэри. Предложила даже усыновить вас.
– Усыновить?!
– Там очень хитрая юридическая подоплека с наследством. Мэри завещан капитал, оставшийся от дяди.
– Из Новой Зеландии, – подтвердил я. – Это мне известно.
– Именно. И будь вы, Ватсон, хоть немного более приспособленным к жизни, вы бы непременно обратили внимание не только на ваши взаимные чувства с мисс Сазерлэнд, но и на содержание завещания. Пока она живет с родителями, доход с процентов остается в семье. Но если дочь выйдет замуж, деньги уплывут вместе с нею. Их замысел чрезвычайно прост: любыми ухищрениями удерживать ее рядом с собой, не давая устроить личную жизнь. Для этого они выдумали историю: мол, Мэри посягает на личное счастье матери…
– С самого начала я с сомнением относился к этому! – с жаром откликнулся я. – А когда узнал Мэри поближе, то тем более…
– Им нужно было, чтобы вы поухаживали за девушкой, а потом, как только повеет бракосочетанием, испарились, исчезли в никуда. Они надеялись, что дочь получит неблагоприятный опыт общения с мужчинами и станет воспринимать с недоверием даже самых галантных ухажеров. А вы были вполне галантны. Только с испарением затянули.
– Ужас! – простонал я. – А усыновление? Зачем оно?
– Мамаша испугалась, что вы охотник за наследством. Поверив, что у вас свои расчеты, она решила, что вас можно купить. Понимаете, они прикинули, что так потеряют меньше. Условия завещания подразумевают раздел капитала покойного дяди между детьми миссис Уиндибенк. Став ее ребенком, вы бы, Ватсон, получили половину от упомянутого дохода, отобрав ее у несостоявшейся невесты. Естественно, мать подстраховалась бы договором с вами, что вы никогда не выйдете замуж… Тьфу! Я хотел сказать – не женитесь, чтобы ваша половина наследства осталась при них. Зато в будущем, если б Мэри всё же решилась на брак, ей бы причиталась сумма уже вдвое меньшая, так как закон защитил бы интересы любимого сына миссис Уиндибенк. Вам за сговорчивость полагалась единовременная выплата. Ее размер мать абсолютно серьезно собиралась обсудить со мною. Как видите, она замечательный пример делового человека.
– И что вы ей ответили? – спросил я упавшим голосом. – Надеюсь, Холмс, вы не дали согласие на мое усыновление?
– Я не имею на то права. Решать вам, Ватсон.
– Что вы этим хотите сказать?
– У вас есть три варианта, как поступить. Первый: согласиться на усыновление. Тогда можно будет приступить к обсуждению с Уиндибенками размера вашей компенсации за сомнительное счастье приобрести в матери эту мегеру. Но запомните: вы никогда больше не сможете жениться.
– Но вам-то это должно понравиться, Холмс. Я всегда буду при вас, и мы вдобавок получим неплохие деньги.
– В сравнении с тем, сколь опасного родственника заполучит наш тандем, эта подачка представляется мне слишком незначительным выигрышем. Не удивлюсь, если у вашей новоиспеченной матушки хватит норова в будущем не только ободрать нас как липку, но и отсудить каким-нибудь образом квартиру у миссис Хадсон, так что мы втроем окажемся на улице.
– Ладно. А второй?
– Вы, презрев уговоры, отдаетесь во власть чувства и женитесь-таки на Мэри. Доход с капитала дяди, точнее четыре с половиной процента годовых, вместе с супругой составят вашу семейную идиллию. Но подумайте, действительно ли вы хотите этого? Не выдумали ли вы себе свое увлечение?
– А третий, – горько усмехнулся я, – означает уйти в сторону? Как хотят эти чертовы Уиндибенки?
– Могу только повторить, Ватсон, – пожал плечами Холмс, – решение принимать вам.
– Но Мэри! – воскликнул я. – Она же так ждала этой свадьбы!
– Да, целых два дня. Примерно за это время у нее родилась такая идея. Не переживайте за Мэри, Ватсон. Если вы думаете, что разлука с вами разобьет ее сердце, я вас успокою… Ну, или огорчу, в зависимости от вашего самомнения. Вся ее влюбленность в вас – не более чем отражение отчаянного желания вырваться. И однажды она это сделает. Без вашей помощи, когда у нее откроются глаза на это безобразие. Кстати, в будущем, когда страсти улягутся, можно будет посодействовать в том, чтобы она узнала правду. Но сейчас ситуация слишком пикантная. Миссис Уиндибенк – наша клиентка…
– Об этом она не преминула мне напомнить.
– И она права. Большую часть гонорара она уже внесла. Завтра окончательный расчет. Если вы желаете однозначно принять сторону мисс Сазерлэнд, придется возвращать всё назад, а мы, доложу я вам, уже кое-что успели потратить. Банкет по поводу выхода вашего второго рассказа о деле Уилсона обошелся совсем недешево. Кроме того, эта ушлая дама наверняка потребует неустойку за недолжное исполнение обязательств перед клиентом. А если эта история еще и попадет в газеты… Не удивлюсь, если мамаша пойдет и на такое.
– Не называйте ее мамашей, – процедил я, вздрогнув от отвращения. – Она не мать! Так поступить с родной дочерью!
– Вообразите, как тогда она поступит с родным сыном или зятем, если вдруг он у нее объявится. Ручаюсь, вам несдобровать.
