Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

Марина Болдова

Мнимая власть безумия

© Болдова М., 2025

© ООО «Издательство «АСТ», 2025

На широкой кровати гостиничного номера, едва прикрытый шелковым покрывалом, лежал обнаженный мужчина. Он знал, что ровно в одиннадцать бесшумно откроется дверь, и войдет она. Из-за этой женщины, из-за их коротких, безумно страстных и опасных свиданий он отказался от многого. Да что там – от всего, к чему привык. Он обожал дочь, любил жену, почитал мать… и страдал, когда долго не видел любовницу.

Да, любовница ли она? Земная ли женщина? Или посланник дьявола, наркотик для слабеющей с возрастом плоти, дающий блаженство, сравнимое лишь с мучительным и сладостным безумием. При полной потере реального времени – как долго продолжается их сексуальный контакт, он не представлял. Собственно, само соитие длится мгновение, но до него женщина медленно, дразня, словно издеваясь, берет и отпускает его душу и плоть. Каждый раз, когда она бросает его в бездну, он ждет, что все, вот сейчас… но она легко отталкивает его от себя. Он стонет от разочарования, чуть не плача. Готовый молить, унижаться. Но она с усмешкой отворачивается. Но лишь для того, чтобы уже через несколько секунд легким прикосновением кончиков пальцев вернуть его себе во власть.

Он никогда не знает, сколько еще будет таких маленьких смертей и возрождений, прежде чем окончательно отключится его разум, а женщина, нежно погладив его влажно разгоряченное тело, ускользнет с их ложа любви. Сразу же после мягкого щелчка дверного замка он погрузится в глубокий сон. Проснется заново рожденным, ничуть не сомневаясь, что, отдавая себя, она наполняет его душу блаженной энергией, а тело – силой.

Да, она дорого ему обходится. Каждый раз, когда он покупает ей в подарок очередной ювелирный шедевр, сердце истинного француза трепещет – не от жадности, нет, но от врожденной бережливости. Он вынужден тратить наследство, оставленное отцом – давно проданы виноградники, принадлежавшие многим поколениям их рода.

Но он не сможет жить без этой сумасшедшей женщины, просто умрет. Тихо скончается от тоски по ней.

Каждый раз, сидя в самолете, летящем в чуждую ему, непонятно странную и варварскую страну, он думает о том, что эта женщина не могла родиться нигде больше. Только если на другой планете…

Мужчина замер – шагов по коридору слышно не было, но то, что любовница за дверью, почувствовал остро. Тело обдало жаром, но пальцы рук и ног мгновенно заледенели. Это было предвкушение игры, где полной властью обладает лишь партнерша. Он никогда не знает, какой образ она выберет: школьницы с бантами в золотистых волосах или прокурора в мантии – за столько лет их не таких частых, как хотелось бы ему, встреч, повторений не было.

Мужчина с напряжением смотрел на дверь, которая открывалась медленно, буквально по сантиметрам. Затем, прикрыв веки, ждал едва слышимого щелчка замка…

Наконец он открыл глаза. И не смог скрыть удивленного возгласа – настолько нелепо в костюме химзащиты выглядела она. Он даже нервно рассмеялся, пытаясь скрыть разочарование.

– У меня сегодня очень мало времени, дорогой, – как ему показалось, с угрозой произнесла любовница. Голос был с глухой хрипотцой, возможно, она простудилась? Или болезнь еще серьезнее? Тогда зачем все это…

– Не волнуйся, я не больна. Расслабься. Сегодня я не буду тебя мучить, конец наступит очень быстро.

Он лишь успел заметить блеск лезвия ножа, как после пришла острая боль. Потом еще вспышка и еще, до тех пор, пока не отключилось сознание.

Глава 1

– Алиса, который час? – прежде чем задать вопрос, Кира Владимировна повернулась к незатейливо выглядевшему устройству, которому едва нашлось место на небольшом туалетном столике. Рядом со старинной лампой, часами в стиле барокко и шкатулкой чеканного серебра этот небольшой серый цилиндр смотрелся неуместно.

Кира Владимировна вздохнула. Сколько ни убеждала ее внучка, что не стоит отрываться от своего занятия и смотреть на «собеседницу», мол, та и так прекрасно слышит голос, Кира Владимировна никак не могла привыкнуть, что ее вежливость «Алиса» не оценит.

– Бог мой, Кира, «Алиса» – не человек! – уже с нескрываемой досадой в очередной раз делает замечание Соланж, округляя глаза.

– Детка, я привыкну, – смиренно отвечает Кира Владимировна. При этом она невольно бросает виноватый взгляд на «Алису».

Более того, с тех пор как Соланж подарила ей это современное интеллектуальное чудо, Кира Владимировна ни на минуту не чувствует себя в одиночестве. И уж совершенно определенно можно было бы признаться, что она испытывает некий дискомфорт от одного лишь присутствия постороннего разума в ее комнате. Но как раз признаться в этом Кира Владимировна не может – имея высшее экономическое образование, жаловаться на электронное устройство, черпающее знания из Всемирной паутины, было бы форменной нелепостью.

– Десять часов двенадцать минут, – ответил приятный женский голос.

– Алиса, благодарю, – машинально произнесла Кира Владимировна, встала с кресла, взяла мобильный и направилась к выходу: даже говорить по телефону при «Алисе» она не могла.

– Всегда рада помочь, – донеслось вслед.

Кира Владимировна плотно закрыла за собой дверь в спальню, облегченно вздохнула и, отойдя на несколько шагов, позвонила внучке.

«Абонент не отвечает», – в который раз за сегодняшнее утро произнес еще один приятный женский голос.

«Это черт знает что такое!» – разозлилась Кира Владимировна, точно не зная на кого – то ли на внучку, которую носит где-то со вчерашнего вечера, то ли на дочь Полину, которая, оставив Соланж с ней, вдруг собрала вещи и вернулась к мужу-французу Филиппу Лафару, а спустя неделю после отъезда перестала выходить на связь. Кира Владимировна могла бы обеспокоиться, но, зная Полину, надеялась, что и на этот раз дочь не звонит потому, что у нее «все хорошо».

Эта фраза в их общении на самом деле означала одно – «даже если что и… я сама справляюсь, мама, не лезь», потому что все хорошо у Полины быть не могло. Дочь Киры Владимировны была пессимисткой, у которой всегда к хорошему было припасено «но».

«Какой чудесный насыщенный цвет!» – с восхищением восклицает Поля, беря в руки подаренный Кирой Владимировной шифоновый шарфик. И тут же с озабоченностью добавляет: «Тебе не кажется, он дает синюшный отблеск на лицо? Нет, пожалуй, не мое… Но спасибо, мамочка!»

Виноватая улыбка, мелькнув, исчезает, дочь, оставив подарок, быстро меняет тему разговора. Или же, легко прикоснувшись губами к щеке матери, уходит прочь.

Кира Владимировна старается обиду давить в зародыше –