Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко
Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога читать книгу онлайн
Эта книга – не учебник и не инструкция по родам. Это честный, живой, местами смешной, а иногда пронзительный рассказ врача о самом захватывающем процессе в жизни женщины – родах. Автор переводит с медицинского языка на русский без заумных терминов и сложных объяснений, – чтобы не напугать, а объяснить. Здесь нет универсальных сценариев и готовых решений, зато есть искренние наблюдения, большой профессиональный опыт и главное – желание помочь, поддержать и дать опору.
На страницах книги вы узнаете:
кто на самом деле участвует в родах: какие специалисты присутствуют и зачем каждый из них нужен;
как не запутаться в разновидностях родов: от мягких и партнёрских до голландских и даже африканских (да, и такие бывают);
что такое окситоцин: почему его не стоит бояться и в какие моменты он может стать надежным союзником;
как сохранить здравый смысл, когда вокруг советуют, спорят и пугают больше, чем помогает интернет.
Это книга из самого центра событий – без мифов, без высоких трибун, но с уважением к абсолютно каждой истории. Если вдруг вас унесет прочь на схватке эмоций – автор все поймет, ведь вся книга была написана буквально в перерывах между родами.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Наталья Цалко
Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога
Все права защищены.
Ни одна часть данного издания не может быть воспроизведена или использована в какой-либо форме, включая электронную, фотокопирование, магнитную запись или иные способы хранения и воспроизведения информации, без предварительного письменного разрешения правообладателя.
В оформлении книги были использованы материалы ShutterStock.
© Н. В. Цалко, текст, 2025.
© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025
* * *
Посвящается моим самым терпеливым родителям, учителям и каждому встреченному мною человеку
С огромной любовью
1. Представление
Свои первые роды я приняла прямо в машине скорой помощи у 14-летней девочки. При ней была 28-летняя мать, очень радующаяся тому, как все здорово. До сих пор помню ее горделивое: «Вот, мы все так легко рожаем! Сибиряки!» Если ребенок полностью унаследовал северную стать и легкость родов, то уже есть продолжение этой чудесной семьи.
Конечно же, ни о каких пособиях и о чем-то подобном и не предполагала. Страха и волнения не было, – ну не ожидала же еще, – да и старичок уазик, входящий в поворот на полном ходу так, что открывалась дверь, – та еще цитадель чистоты и уюта.
Очень хорошо помню эти эмоции: мощнейший выброс счастья, крик детский. Вдруг комочек теплый, глазастый. Что-то изменилось в жизни раз и навсегда. Несколько тысяч раз потом буду принимать роды и каждый обязательно испытаю подобное.
А тогда на душе было тяжело, впервые в жизни поссорились с отцом, мама в больнице, надо вернуться домой, а там тягостное молчание. У любой ссоры отвратительный привкус, а тем более с родным человеком. И, казалось, что сутки очень быстро проходят, время летит, а тут классически: ночь, под утро роды, человек в машине, новый, невероятный. Его мы кутали в свою одежду, и все обнимались, новоиспеченная бабушка плакала. Пришла домой, с порога объявила, что родился ребенок, столько-то кило, это уж потом в роддоме про своего спросила, и мы еще раз обрадовались, помирились и больше никогда не ссорились. История родов этого торопящегося сибирского малыша стала моей личной, нежно храню ее в душе и периодически вспоминаю, а потом бережно помещаю обратно в сердце, дорожу.
Потом была работа акушеркой и учеба в институте, студенческие дежурства, как вошла впервые, так и не вышла по сей день. Атмосфера, она была густая, невероятная; ничего не понимала, кроме как просто хочу, как они, к ним в семью и чтобы они меня удочерили.
2. О себе
Прошло четверть века, я заведую отделением в огромном, да, простите мне мое тщеславие, самом потрясающем госпитале Лапино. И каждый раз, когда я еду с родов и звоню домой, обязательно слышу там, неважно в каком составе семья: «Родила? Кто?» Вяло отшучиваюсь, мол, нет, оставила пациентку и уехала. Родила, конечно, мальчик или девочка. Если знаю имя прямо так и представляю и на том конце провода, как говаривали раньше, обязательно умильно-восхищенное: «О-о-ой, Коля/Таня, мальчик/девчушечка, ну дай Бог!» И такой разговор происходит у всех моих коллег. Поэтому, когда любой акушер рассказывает, что мы и наши родные радуемся новорожденному больше родителей, примите на веру. Мы переживаем больше, но и счастье от этого умножается.
Слишком большой процент волшебства, и это не для громкого словца, это большая и лучшая часть нашей жизни. Очень часто мы приходим в бокс друг к другу посмотреть, ощутить, подбодрить, мы веселы и даже чересчур довольны. Что мы родов не видели? Да несколько раз в день! Но момент тектонического разлома и переход с того на этот свет бесподобен.
Стою рядом с креслом, трудная ситуация, напряжение колоссальное, но у нас все получается, сейчас получится. И завотделением, переживающая за нас, задорно щиплет меня пониже спины, она довольна – нашим счастьем, общим теплом, трогательной нежностью в момент родов. А после родов, когда малыш уже спеленут или еще на груди, обязательно, заходят все и расплываются в улыбке и разговаривают с ребенком.
И это приветствие сразу в момент рождения, как мантра или как молитва о том, что здесь не страшно, а очень даже хорошо, и целое море любви.
Вряд ли кто-то это вспоминает в последующей в жизни, но старт должен быть бережным, нежным. Каждый малыш должен услышать и ощутить – именно его ждали. Кстати, тот самый адреналин, дофамин и окситоцин, перепадающие и нам, позволяют не спать несколько ночей и сохранять рабочий лад и бодрость духа. Ну и персонажи в родах всегда невероятные, не бывает случайных людей. Все – от санитарочки до детского доктора – родные тебе люди, с которыми в огонь и воду и обязательно вот это: «Помните, тогда Марь Петровна ей и говорит…» Почти все живые легенды, потрясающие, светлые, это ощущение родства от нас в одном боксе на родах само по себе небольшой аккумулятор. Ну и да, это подлинная правда, мы тужимся вместе с вами каждые роды, стабильно, это сильнее нас, причем тужимся как раз правильно и очень хорошо.
В этой книге несколько тысяч героев. Не то чтобы я бросила перчатку нашему великому классику, какой уж тут вызов, когда нещадно хочется закрыть ноутбук и спрятаться под одеяло. Потому что ну как можно написать книгу, когда нет ни смелости, ни сюжета, ни таланта, ни ундервуда, ни машинистки. Я даже курить не умею, а ведь, наверное, положено, и чтобы на мундштуке, и нервная дрожь в голосе, когда читаешь свои строки. Совершенно не в курсе, как вызывают муз. И что делать, когда на чистом листе написано: «Смеркалось», и дальше не идет?
И я даже не знаю, сколько именно тысяч героев, потому, что каждый раз, когда спрашивают, считаем ли мы их, отвечаю, что нет. Это правда. Подсчет количеством бывает только в случае написания очередной работы на квалификацию или выхода на пенсию. А так-то зачем?
Как можно обозначить сухими строгими цифрами такой живой, пластичный материал – счастье, тревогу, радость, адреналин и всегда безвозвратное изменение жизни, причем не одной. Разве нужно это исчислять? Ведь мои герои, вы еще помните о них? Они большие и махонькие, громкие и тихие, некоторые и вовсе не могут говорить привычно нашему уху. Есть и те, кто еще даже не пришел на этот свет, и мы общаемся практически
