Тени двойного солнца - А. Л. Легат
Бессильные мира сего.
– Но что же ваш отец? Его Величество?
Джерон махнул рукой:
– Вам ли не знать, как он стар.
По сей день я не знала, как он выглядит, жив ли. Кроме профиля на монетах, что мы чеканим уже двадцать лет. Быть может, мой отец застал его в здравии? Застал – и остался без помощи от бестолкового старика. Гаранта нашей власти…
– Со дня на день его заберет к себе всеблагая Мать. – Печально подняв кубок, произнес Джерон. А потом столь же грустно улыбнулся. – Так они говорили семь лет назад. Говорят и сейчас.
Джерон вернул выпивку на столик. А вот и суть разговора. Условия, большая нужда старшего принца.
– Миледи, вы, должно быть, думаете, что я подстрекаю вас к заговору с целью захвата власти?
Он посмеялся и покачал головой:
– Нет ничего, что я желал бы больше, чем здравие моего отца. – Кронпринц повысил голос и поправился: – И процветания нашего края.
Я терпеливо ждала, выказывая уважение. Все прелюдии, все отступления, все оправдания самой искренней и честной жажды человека. Жажды власти.
– Я был у его постели. В том году, в этом. О, как он плох! В таком состоянии шутка ли – управлять Воснией. – Он поджал губы и прошептал: – Я и представить не могу, кто управляет ею.
Смешок так и просился наружу, но я выдержала взгляд кронпринца. Всем на этой скамье было известно с малых лет, кто принимал решения. И кто будет их принимать, окажись так, что вся династия скончается, не оставив наследников.
Герцоги, графы, знать. Те, кто владеет землей. Те, кто ставят людей на заставы и у переправ. Владеют дорогами, казармами, стенами, каменоломнями и ночлегами для распоследних шлюх. Храмами и часовнями, конюшнями, городами…
Я сжала левый кулак, который был спрятан от взгляда кронпринца.
– Что, если ею сможете управлять вы?..
Он с неверием посмотрел в ответ. И я подумала, что поспешила: слишком не любила ждать. Наждалась уже на годы вперед, с тех пор как маму похоронили, с тех пор как мерзавцы с меткой стали лезть в дела моей семьи. С тех пор как ушли без наказания…
– О, это покажет лишь время – главный судья. А как вы считаете, миледи? – Это был риторический вопрос. Кронпринц продолжил мысль: – Но я точно знаю, чего не допущу, пока буду зваться королем.
Алчные мужи Воснии и их амбиции. Ни один не стоил и мизинца моего отца.
– …Препятствий торговле. Вы только подумайте, что мог бы дать беспошлинный обмен с соседями юга? Или, так скажем, одна плата за весь товар – как вам? Больше никаких преград, никаких лишних пальцев в мошне у купцов. Города и дороги к городам, вереницы товаров. Приток умельцев с севера, невольники с морей. Шелка и специи, породистые жеребцы…
Не веря ни единому слову, я изобразила вежливый интерес. Кронпринц сотрясал воздух:
– Но это лишь малая часть. Не потерплю я продажных клерков при канцелярии и пустующей резиденции!
Законченный мечтатель. Такими речами он мог бы купить простушек из села, ратующих за устои всеблагой Матери.
– …раздоров и резни, будь она проклята всеми богами. Дома Восходов, Долы, вся эта знать… всякое дело превращают в резню. – Он запустил пальцы в волосы и задумчиво покрутил кудрявый локон у лба.
Принц собрался бодаться со знатью, которая и поддерживает династию последний век? Я посмотрела на него иначе:
– Вашими устами глаголет истина. Нет идеи, которую я бы поддержала с большей радостью…
А вот кронпринц изменился в лице. Стал снисходительным.
– Полно вам, миледи. Не думаю, что в этом мы с вами схожи. Я слышал, с самого детства за вами тянется след из висельников, мертвецов…
Слова застряли в горле. Я выбила их оттуда так скоро, как могла:
– Никто не говорил, что возможно изменить что-то, не наследив. – Он скептически поднял брови. – Мы каждый день теряем охрану и казним разбойников, чтобы сохранить порядки. Вопрос в числах, Ваше Высочество.
– Числа…
– Никогда не лгут.
– И значит, все эти жертвы – ради перемен к лучшему? – Он посмотрел в небо, будто бы там написали верные слова для нашей беседы.
– Полагаю, что так, Ваше Высочество.
– Но лучшего – для кого? Уж не сочтите, что я собрался читать вам проповеди…
Я широко улыбнулась и сказала самую чистую правду из всех:
– Как минимум для нас с вами. – И подняла предложенный кубок в его честь. – А раз уж для нас с вами, то и для всей Воснии. Вам так не кажется, Ваше Высочество?
Толпа снова взревела. Тахари одолел врага с большим отрывом: три к одному. Одолел с поврежденной ладонью, опаленный в пожаре, избитый бандитами. Я прищурилась. Должно быть, нам и впрямь есть о чем побеседовать с графиней Малор.
Кронпринц заговорил очень громко, стараясь перекричать трибуны, и восторженно хлопал в ладоши, будто следил за возней на ристалище:
– Миледи, нам с вами обязательно нужно побеседовать вот так. Еще раз. Скажем, в резиденции?
Я широко улыбнулась и поклонилась чуть ниже, чем в первый раз.
XVIII. Белая сотня, серые рясы
Ольгерд из Квинты, Небесный Горн
– Я немедля требую прекратить все это безобразие!
Голос смотрителя Белена тонул в выкриках толпы.
– Пшел вон, мерзавец! – визжала жена цирюльника.
– Чтоб тебя там отодрали, – с нездоровым азартом приговаривал сам цирюльник.
Белая сотня тащила смотрителя вдоль рядов. Подрясники их были вовсе не белыми, так – сероватыми. Да и шла отнюдь не сотня – за смотрителем отправилось от силы две дюжины.
Посмотреть на позор Белена вышел весь Горн.
– Ждали-ждали – и дождалися, слава всяким богам, – мазала лоб пальцами старушка, державшая коптильню.
– Слава всеблагой Матери, – вежливо поправил я ее.
Хин, облаченный теперь в крохотный подрясник, подергал меня за рукав:
– Не стоит вам, отче, на люду ходить. Мало ли чего.
Утерев взмокший лоб чепцом, я оглянулся. Уже десятый раз кто-то хлопал меня по спине и говорил слова одобрения, благодарности. Но слышался мне один упрек. И скорбный лик Матери вставал перед глазами. Две дюжины тащили человека к клети у небольшого помоста, что высился над рынком. Там же стоял и законник, Ормунд, надевший серую рубаху в знак поддержки.
– За прегрешенья супротив честного люду, – он обвел толпу взглядом, – нас с вами, то бишь. Ныне разжалованный смотритель Белен…
– Никто не имеет права меня разжалобить… тьфу… раз-жаловать! – взвизгнул смотритель, стоя в одном ночном платье. – Волею Его Величества, я…
Большой и плотный мешок нахлобучили на его
