Тени двойного солнца - А. Л. Легат
О, как бы рассмеялся отец, будь он с нами. Годами обивал пороги, лишь бы подышать одним воздухом с любым из этих подлецов. И вот я здесь. Могу выколоть оба благородных глаза фруктовым ножом.
– Вы прекрасны, – зачем-то заметил Джерон, сын проклятого короля.
«Служу Его Величеству», – сказала двоица, перешедшая дорогу моему отцу.
Славная компания. В деле отметились все: клерки банка, семейство Арифлии, первый мечник, бандит из Крига, мертвец Густав, святоша Халим. По правую руку от меня сидел кронпринц Джерон, явно обрадовавшись нашей встрече. В каждом его движении, во взгляде и вдохе читалась отчаянная нужда. Та, которую нельзя показывать и которую, как полагают все, легко скрывать. В стенах банка мы разбирались в нужде, как никто другой.
Что-то грядет.
Я улыбнулась. Кронпринц указал на угощения так, будто поставили их на этот стол именно к моему визиту.
– Прошу, не стесняйтесь!
Будучи старшим наследником, кронпринц все еще был непростительно молод, и жидкая бородка никого не могла обмануть. Я из вежливости отпила немного вина. Джерон наблюдал за моими манерами так, словно ждал этой встречи. Возможно, он ждал кого угодно, кто мог бы ему помочь. Но с чем?
– Ваше Высочество, это вино недостойно вашего вкуса, – я слегка поморщила нос.
Он спохватился:
– Ох! – обернулся к латникам. – Вы слышали? Немедленно поменяйте его!
Кронпринц так старался мне угодить, что это почти пугало. Я больше не притронулась к еде. Пути назад отрезаны.
– Как бы мне ни было приятно ваше общество, боюсь, я принесла тревожные вести, – взгляд из-под полуопущенных ресниц. – Но будет ли это уместно в сей час?
Будь у Джерона ослиные уши, те бы точно подпрыгнули вверх.
– Что вы! Конечно же, делитесь. Делитесь, сколь вам угодно, – он переплел пальцы на руках – признак нетерпения, – разве же мы – мой род, имеется в виду – не обязаны выслушать тягости подданных?
Видно сразу, что кронпринц ничего не смыслит в вассалах, устоях и выходках династии. Или делает вид, что не смыслит.
Бам! Смотритель ударил железо, и неприятный звук отмерил начало боя. Затем стало чуть тише. Я подстроила голос: с нижнего ряда на нас все еще косились.
– Благодарю, Ваше Высочество. Несколько дней тому назад я стала свидетелем ужасного нападения на знатного человека.
Кронпринц широко распахнул глаза, но не стал перебивать.
– Говорят, налетчики как-то связаны с бандитами, а те, в свою очередь, с Халимом. – Кажется, Джерон потерял мысль. – Речь идет о настоятеле из Крига.
– Настоятеле?.. Святом отце?
Я едва заметно кивнула и заговорила тише, к явному неудовольствию дам через три ряда от нас:
– Поймите мое возмущение! Когда я услышала, что с подобными лицами водятся высочайшие представители церкви…
Джерон поерзал, наклонился вперед.
– Но как?..
Сердце заколотилось быстрее, я не подала вида:
– Этот разбойник, Мол, как уж представился, – что-то говорил о метке. – Я едва заметно постучала пальцем по запястью. – Два кружка, две черты. Два солнца, два горизонта…
На лице Джерона так и осталось голое, постыдное непонимание.
– Миледи, но ведь это звучит как чистый домысел! – Джерон явно хотел сказать нечто более неприглядное, но сдержался.
Я осторожно кивнула. Придвинулась чуть ближе.
– Вы не находите странным, что сей разбойник готов признаваться в службе кому угодно: Его Величеству, настоятелю в Криге, нашим партнерам, будто бы всем сразу? Готов полезть в петлю за клевету…
Джерон явно не справлялся с полнотой мысли. Я помогла:
– Будто бы настоящий заказчик – тот, о ком не следует упоминать! – стоит выше и самого короля, вечных лет Его Величеству, и самой всеблагой Матери?
Бам! Железо столкнулось с железом, смотритель боя взвыл в полном восторге – кажется, кого-то повалили в песок. Или покалечили. Ни кронпринц, ни я не отвлеклись на эту мелочную, никчемную забаву.
– Поломай его, поломай, – кричала чья-то знатная жена, помогая нашей беседе.
Кронпринц долго думал над ответом.
– Служит моему отцу? – эхом повторил он. – Но ведь, будь оно так, я бы признал тот символ… Два рассвета, вы сказали?
Безнадежен. Или делает вид.
– Это не все, Ваше Высочество, – вытаскивать кронпринца из молчания оказалось весьма непросто. – Вы знаете, что мой род, род Коул, верно служит интересам Воснии. Мы никогда не переходили дорогу вашей семье. – Кронпринц затряс головой в согласии. – И эти разбойники, о которых шла речь… не только убивают ваших подданных. – Я выдержала небольшую паузу, трибуны взорвались рукоплесканиями и свистом. – Они тайно используют счета, засылают визитеров в наш банк, чтобы прятать следы, – последнее я уже прошептала. Ухо Джерона было так близко, словно он задумал уснуть и прислониться ко мне.
На манеже снова что-то стряслось: благородные девы повставали с насиженных мест. Кронпринц выпрямился и задумчиво пошевелил губами.
– Они проникли не только в наши хранилища, Ваше Высочество. Быть может, эти разбойники ходят и в вашей свите… среди залов, в самой резиденции…
Я взглядом указала на латника, почесавшего колено с обратной стороны.
– …И мне нужна ваша помощь, как никогда.
Быть может, в этот миг я засунула голову в пасть голодному медведю. Кронпринц мог лгать. Мог не знать о том, что лжет, ибо сам обманут. Но нет ничего хуже бездействия. Моя мать лежит в могиле неотомщенной, отец дряхлеет и с каждым днем все меньше похож на себя, а уж братья-бездельники… кругом – сплошь бестолковые псы. И сотни врагов. Оставаться на месте – подобно смерти.
Джерон растерялся. Подозрительно скромен для своего положения. Впрочем, что я знала о династии? Те прятались от вассалов, точно мыши от мельника. Крохотные мыши, повелители материка…
Нам принесли вино на замену.
– Ох, миледи, – выдохнул кронпринц и отпил из кубка. – Это… это очень много и сразу, признаться. – Я изобразила неизбывную печаль, и в глазах сами собой созрели слезы. Кронпринц маялся: – Из всей честности скажу, ваш банк еще никогда не доставлял нам неудобств. Ну, уж последнюю дюжину лет так точно, и мне нет никакого резона отвергать вашу просьбу. Или же не верить вам…
Еще бы. Священники нанимают головорезов, гвардейцы работают с бандитами, благородные дома заняты резней, графы пропивают целые состояния в ночь… И все они приходят под вывеску «Арифлия и Коул» в слезах, с мольбами и угрозами вперемешку. Куда им еще идти, когда аудиенции не дождешься и за дюжину лет?
– Я польщена. Благодарю от имени всего рода Коул…
Эту речь кронпринц приберег вовсе не ради моей благодарности.
– Но… если бы я только мог что-нибудь изменить… – В его глазах, быть может, и зрела скорбь. Почти что сострадание святого отца, разводящего руками пред отбившейся паствой. Но я
