Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

– Подождите, это не всё. Вторая горничная, Ирина Мукосеева… Она спит с поваром, и два месяца назад у нее появился регулярный доход из другого источника, не от Левашовых.

На этот раз молчание длилось дольше.

– Объясняй, – приказал Гройс.

Девушка собралась с мыслями.

– Повар носит на левом запястье браслеты. Три из них – черные. Один целиком из кожи, второй – кожаное плетение с серебряными вставками, а третий – обсидиановый. Бусины ровные, крупные. Не копеечные вещи.

– Так, три браслета, – отозвался Гройс.

Айнур представила, как он сидит в своем кресле, забыв про трубку, и напряженно слушает.

– А четвертый – бирюзовый. Только это не настоящая бирюза, а подделка. Совсем дешевая. Вы же представляете, сколько может стоить бирюзовый браслет?

– Годовую зарплату повара, – отозвался Гройс.

– Вот именно. Но этот браслет купил не он. Мужчина себе такую дрянь не приобретет. Однако Ким его носит.

– И ты решила, что это Мукосеева ему преподнесла?

– Да. Иначе бы он не надевал его на работу. Она голубоглазая, привлекательная, носит обтягивающую одежду, а четыре месяца назад вернулась из Армении, – я видела фото из тех мест. Там массово продают туристам «натуральную армянскую бирюзу». Только натуральная армянская мелкая и зеленоватая. Она привезла браслет в подарок и вручила Николаю Киму, чтобы… – Айнур замялась.

– Говори уж.

– Чтобы его пометить. Чтобы он смотрел на браслет и вспоминал ее голубые глаза. Скорее всего, он вспоминает ее выдающиеся сиськи, поэтому и не снимает. Вспоминал бы глаза, давно бы избавился от этой дешевки.

– Айнур! – воскликнул Гройс.

– Извините, Михаил Степанович. – Она зарделась. – Мукосеева мне не нравится, я позволила себе вольность…

– Она уже и мне не нравится, – проворчал Гройс. – Значит, у первой горничной памятная вещь, имеющая сентиментальную ценность, а у второй все наоборот. Почему ты решила, что у нее возник дополнительный источник дохода?

– Из-за ее одежды и лака для ногтей. На фотографиях, снятых этой зимой, на ней недорогая одежда. А весенний гардероб был куплен совсем за другие деньги.

– Наследство получила от бабушки.

– Еще в феврале она делала маникюр сама, – гнула свое Айнур. – Сейчас у нее на ногтях не лак, а гель. Покрытие ровное. Форма ногтей безупречная. Последние два месяца она постоянно ходит в дорогой салон.

– Если она спит с поваром, возможно, вот он, источник дохода? И нечего усложнять?

– Женщина не будет тратить деньги, которые дает ей мужчина, на маникюр. Она лучше купит что-то, например, белье, чтобы показывать ему. Для мужчины траты на лак – это блажь, деньги на ветер. Кроме того, они встречаются минимум четыре месяца, потому что из поездки она уже везла ему браслет в подарок. А деньги на маникюр и одежду появились не так давно. Работа у Левашовых не оставляет ей свободного времени. Подработку она брать не может. Какие еще есть варианты?

– Действительно, какие еще есть варианты? – насмешливо осведомился Гройс.

«Пр-роститутка! – заорали в глубине комнаты. – Пр-р-роститутка!»

– Или Мукосеева нашла еще одного любовника два месяца назад, – признала Айнур. – Я об этом не подумала.

– И правильно сделала, что не подумала, причина в другом…

Айнур хотела спросить, что это за причина, но тут вспомнила о важном.

– Есть еще кое-что… Валентина говорит, что дворецкий ненавидел Левашовых. Ему нравился их дом, он с ним общался, как с живым. А хозяева для него были хуже, чем пустое место.

– Вот как… Любопытно! Но если подумать, это вполне вписывается в Петин характер. Ты действительно проделала огромную работу за такой короткий срок и очень много разузнала. Ты большая молодец, Айнур.

Девушка просияла.

– Но это не отменяет необходимости выбираться оттуда, – продолжал Гройс. – Веди себя как обычно, в беседы по душам старайся не вступать, а вечером около шести Никита за тобой заедет. Я договорюсь с Левашовой.

Когда девушка скрылась в доме, от стены за приоткрытой дверью отделилась темная фигура. Коля Ким покрутил на запястье браслеты, хмыкнул и быстрыми шагами направился к особняку.

Айнур успела наскоро перекусить, убрала посуду и собиралась идти за инструкциями к Мукосеевой, но та сама появилась, легка на помине.

– Ты машину водишь?

– Ну да… Немного.

– Вот и славно. Надо доехать до супермаркета, купить кое-что по списку. Лида мороженое просит, а у них, как назло, что-то с курьерами. Не ездит к нам доставка.

Айнур растерялась.

– Как же я поеду? У меня ни прав, ни опыта…

Насчет опыта она слукавила. Сначала ее учил водить отец в их селе. А правила дорожного движения освоила, когда стала в Москве работать на дядю Малика. Малик выделил ей полусгнившую «пятерку»-развалюху, у которой вместо пола было дырявое сито. Айнур боялась, что однажды во время переключения скоростей педаль под ее ногой просто вывалится на асфальт.

А вот правами для нее и в самом деле никто не озаботился. «Ай, здесь все так ездят», – отмахнулся Малик. «А если я в кого-то въеду?» – «Когда въедешь, тогда и будем разбираться».

Точно так же отмахнулась от нее и Мукосеева.

– Да не нужны тебе никакие права! Некому их здесь проверять. Да езды-то десять минут.

Айнур ясно почувствовала, что соглашаться не надо. Интуиция здесь была ни при чем. Просто что-то не так было с лицом Ирины. Как-то уж слишком беззаботно она улыбалась.

– Не поеду, – твердо сказала Айнур. – Хозяйскую машину разбить? Ни за что. Я за десять жизней не расплачусь.

– Тьфу, вот упрямая же! Пойдем!

Мукосеева потащила за собой девушку, схватив ее за руку. Двигалась она как локомотив.

– Лидочка Александровна, – заныла она сразу, как вошла в гостиную, – скажите этой, что никто из ее зарплаты за «мерседес» вычитать не собирается!

Девушка со светлыми волосами оторвалась от планшета, в котором что-то увлеченно чертила.

– Какой «мерседес»? – удивилась она. – Привет! Ты Айнур, да?

– Здравствуйте, – прошелестела Айнур.

– Я ее попросила за мороженым сгонять. Мне некогда, Анастасия Геннадьевна через час вернется, а Валя в гостевых спальнях, завтра же гости приезжают…

Лида потерла лоб.

– Я поняла. Айнур, о машине не беспокойся. Честно говоря, она и так битая-перебитая. Мы ее специально держим для таких коротких поездок, ее может брать кто угодно. Но вообще-то я просто мороженого хотела… Ничего страшного не случится, если никто никуда не поедет.

Айнур взглянула на дочь хозяев. Внутренний голос молчал.

– Я съезжу, – решила она.

– Смотри, это не обязательно. Но если поедешь, – она широко улыбнулась, – бери вишневое с шоколадной крошкой. И побольше!

Машина оказалась «тойотой». «Битая-перебитая» означало две царапины на двери и вмятину на заднем бампере. Ключи Айнур отдала не Мукосеева, а охранник. Он же помог выехать из гаража. Уже выворачивая на дорогу, она