Пирожки со вкусом преступления - Селия Брук
– У тебя сегодня тарарам, – констатировал Эммет, когда спустился в «Сладкие грезы», привлеченный шумом веселья под окнами. Столики перед входом были заняты, а на улице перед пекарней было не протолкнуться. Мэри похлопала его по руке и провела на кухню, потому что внутри разместиться было уже негде.
– Чувствую себя обделенным, – со смехом воскликнул он, – мне кажется, сегодня я останусь без любимых тарталеток.
В этот момент Кейт с грохотом выставила на стол противень с очередной партией свежевыпеченных тарталеток.
– Вот видишь, – успокоила его Мэри, – тебе точно достанется.
– Сегодня мы точно можем ничего другого не печь, – улыбнулась Эми, которая порхала между залом и кухней так быстро, что едва успевала касаться земли, – спрашивают только тарталетки.
Эммет сел за рабочий столик, и Мэри поставила перед ним чашку чая.
– Извини, не могу составить тебе компанию, – извинилась она, – мы зашиваемся.
– Так давай я помогу, – предложил Эммет, вонзаясь зубами в любимую тарталетку, – только доем!
– Против мы точно не будем, – хихикнула Кейт. Они с Эми переглянулись и обе сделали заговорщицкий вид, а потом прыснули со смеху. Мэри знала, что они считают, будто Эммет в нее влюблен, и постоянно между собой обсуждают этот факт, но сделала вид, что пропустила их забавы между ушей.
– Присоединяйся, – кивнула она, – но тебе придется снять свой пиджак и надеть фирменный фартук.
– Всегда мечтал это сделать! – провозгласил Эммет, приподнимая в знак согласия чашку с чаем.
– Ты видела, он оттопыривает мизинчик! – тихонько прошептала Эми на ухо Кейт, и они обе опять засмеялись. Эммет только улыбнулся. Он считал себя достаточно взрослым, чтобы не обижаться на дурашливых девушек.
* * *
Через час стало совсем тяжело. В пекарне уже нечем было дышать. Обслуживая клиентов, взмок даже Эммет. Когда-то в юности он подрабатывал официантом в одном из отцовских ресторанов, когда Сандерс-старший решил, что сыну будет полезно научиться ресторанному делу, прочувствовав профессию с самых низов. Так вот сегодня ему пришлось гораздо тяжелее, чем в самой сложной запаре лондонского ресторана «Гато». Хотя, судя по всему, Эммет получал удовольствие от происходящего. Он носился между кухней и стойкой в фирменном лиловом фартуке «Сладких грез», разнося и упаковывая заказы и успевая при этом мило поболтать с покупателями.
К обеду в пекарню заглянула Бет, которая умудрилась втиснуться в переполненное помещение вместе с инвалидной коляской, в которой сидела грозная и надутая леди Брайтли. Перед ее насупленным взглядом гости сами невольно расступались, освобождая дорогу. Бет припарковала леди Брайтли у одного из столиков и махнула рукой Эммету:
– Мы здесь! Привезешь нам какао и бриошь с кремом?
Леди Брайтли неодобрительно посмотрела на Эммета и прищурилась, словно не ожидала его увидеть.
– Все в порядке. Мэри, очевидно, просто занята на кухне, успокоила ее Бет.
Эммет через две минуты просочился к столику и поставил перед ними две чашки: какао для леди Брайтли и чашку чая с мятой для Бет. На тарелочке с малиновой каемкой лежала парочка пухлых бриошей.
– Тебе обязательно было приходить именно сегодня? – рассмеялся Эммет.
– Я должна быть в гуще событий! – объяснила Бет. – А сын леди Брайтли уже давал мне выходной вчера, поэтому сегодня я не могла прийти без нее. Джонатан очень несговорчив, ты же знаешь.
Эммет подумал, что человек, который нанял сиделку для больной матери, имеет право быть несговорчивым, но промолчал – когда дело касалось детективных загадок, тайн и расследований, Бет теряла остатки здравого смысла.
– Как дела, леди Брайтли? – вежливо осведомился он у старушки.
Леди Брайтли сердито посмотрела на него из-под косматых бровей:
– Страшный человек. Страшные времена. Страшные люди, – ответила она. – Страшная жизнь. Страшно жить. Обманут. Утопят. Дубиной по голове – раз, раз! Страшно, страшно. – Она закачалась над чашкой какао как в трансе. Впечатление было жуткое, но к поведению леди Брайтли все в Уиллоу-Брук давно привыкли. Как и к ее любимому словечку. «Страшным» в понимании достопочтенной леди было все: жизнь, дороги, молодежь, телевидение, машины, чиновники, парковки, супермаркеты, дети, собаки и розы миссис Уотсон. Она рассекала по городу в своей коляске, которую толкала неутомимая Бет, и проповедовала жителям «Страх».
– Полностью с вами согласен! – энергично закивал Эммет.
Бет поднесла чашку с какао ко рту леди Брайтли, изборожденному вертикальными морщинами, и попросила Эммета:
– Посиди с ней две минуты, я навещу Мэри.
Но Мэри, заметив их, сама уже протискивалась между посетителями к их столику.
– Зачем ты ее притащила? – прошипела она на ухо Бет, которая поднялась из-за столика, чтобы обнять подругу. – Она всех тут пугает.
– Да брось ты, все уже привыкли, – махнула рукой Бет.
– Здесь полно туристов, которые знать не знают, кто она такая.
Леди Брайтли, прищурившись, наблюдала за их диалогом.
– Что нового, леди Брайтли? Все по-прежнему страшно? – спросила Мэри, сменив гнев на милость и поправляя скатерть, которую старушка свезла рукой. – Вам принести еще бриошь?
– Страшно, – буркнула леди Брайтли, но подвинула к Мэри пустую тарелочку. – Сладкое, сладкое.
– Эммет, будь добр, принеси нам еще одну бриошь.
– А где твои Траляля и Труляля? – осведомилась Бет, оглядывая зал.
– На кухне. Правда, ты чего пришла? Видишь, мы тут как белки в колесе. Может, хочешь помочь?
– Мне звонила племянница, – взволнованно сообщила Бет, – похоже, Рафферти скоро придет в себя. У него подрагивают веки.
– Веки? – переспросила Мэри. Новости были хорошими, может быть, ей больше не стоило волноваться? Критик оклемается, все расскажет о нападавшем, и Эббот от нее отстанет?
– Ладно. Побегу работать. – Мэри обняла Бет и отправилась обратно на кухню. – Если найду минутку, подойду еще. Не давай леди Брайтли слишком громко митинговать!
Старушка при этих словах сделала обычный надменный вид и презрительно отвернулась к окну. Когда-то эта старая леди была грозой и совестью Уиллоу-Брук. Она содержала школу-пансионат для мальчиков Уиллоу-колледже, носила строгие костюмы с высоким воротничком и держала своих воспитанников в ежовых рукавицах. Выпускники колледжа
