Пирожки со вкусом преступления - Селия Брук

– И что все это значит? – взволнованно воскликнула она, усевшись за руль.

– Давай для начала отъедем куда-нибудь, вдруг нас заметят, – предложила Мэри.

Бет тронулась и медленно поехала вниз по улице к мосту. Косоглазый дом Пола проплыл мимо, скрывшись за поворотом. Мэри показалось, что он смотрел на них крайне неодобрительно. Доехав до реки и свернув на набережную, Бет припарковалась на стоянке перед небольшим кафе. Подруги взяли по стаканчику кофе и сели на скамейке с видом на бегущую воду и мельницу на другом берегу. Бет достала пакетик со сконами.

– Если у них такие серьезные отношения, – начала Мэри, глядя мимо подруги на забор у мельницы, расписанный неопрятными граффити, – то эти двое вполне могли сговориться. Однако, если честно, я в это почему-то не верю.

– А я думаю, они именно сговорились, – заявила Бет, стряхивая крошки с губ. – Это же очевидно. Беднягу Рафферти – на тот свет, и любовничкам открыта дорога.

– Господи, ну мы же не в каменном веке живем. Есть же законные методы. Развелись и жили бы себе. С чего бы им пытаться убить этого дурака?

– Причин может быть масса. Может, он ее замучил до сумасшествия? Если он так относился к окружающим, могу представить, что творилось у него дома. Зубочистка могла просто захотеть его прикончить. А любовничек помог.

– Хоть стреляй в меня, но я не представляю, чтобы Пол мог на кого-то наброситься.

– Ну, – Бет скривила губы, словно высмеивая наивность Мэри, – что мы вообще знаем о людях? Кроме того, имей в виду – Рафферти не беден.

Сама знаешь, он популярен, пишет книги, выступает на телевидении, штампует эти свои обзоры для журналов. Наш гурман сколотил себе неплохой капитал. А дом ты его видела? А машину? И заметь, других наследников, кроме Зубочистки Агнес, у него нет. Сама знаешь, родителей он похоронил давно, единственный ребенок. Все перешло бы Агнес. Кокнули – и дело решено.

Мэри задумалась:

– Звучит логично. Но зачем Полу идти на такое преступление?

Бет рассмеялась, едва не подавившись кусочком скона:

– Твоей наивности можно удивляться бесконечно! Они же одним выстрелом убивают двух зайцев. Она получает свободу и наследство, а он мстит, подставляя под удар тебя и твою пекарню. Если спросишь меня, они провернули почти идеальное преступление. Но все пошло прахом, потому что у твоего бывшего слишком слабая рука. Ты сама говорила, что он напоминает улитку.

– Когда это я такое говорила? – возмутилась Мэри.

– Говорила, я помню, – довольно улыбнулась Бет, которая чувствовала, что только что совершила невозможное – раскрыла преступление! Однако Мэри было не так легко убедить.

– У всего этого может быть и другое объяснение.

– Какое это, интересно?

– Простое совпадение. Доказательств у нас никаких, только косвенные. Ну, допустим, они знакомы, допустим, любовники. Но как мы можем быть уверены, что мой бывший муж и Агнес задумали убийство?

– А то, что они врут, для тебя недостаточное доказательство? – удивилась Бет. – Агнес заявила констеблю, что она была у матери, в то время как она совершенно очевидно находилась у Пола. Она обеспечивает себе алиби, а Пола вообще к делу не пришьешь, если не знаешь об их связи. И вуаля. А теперь она приехала поплакаться. И это понятно: любовники в отчаянии – преступление пошло не по плану, и когда муж очнется, – голос Бет приобрел театральную торжественность, она привстала со скамейки в притворном экстазе, – он встанет с кровати и укажет пальцем на виновных!

– Не паясничай. – Мэри шлепнула подругу по руке.

– По-хорошему, этого Рафферти теперь нужно охранять. Они же явно захотят закончить начатое, чтобы не дать ему свидетельствовать. – Бет села обратно, поправив юбку. – Скажи мне на милость, почему ты так спокойна?

– Потому что я не привыкла делать поспешных выводов, – ответила Мэри.

– Ты скажешь констеблю о том, что сегодня видела?

– Ничего я ему не скажу. Тем более, что Рафферти и так охраняют. Вчера в пекарне говорили о том, что Эббот отправил в больницу Диккера сидеть у палаты.

– Этого болвана, – фыркнула Бет. – Ну, тогда несчастному конец.

Она смяла пустой стаканчик:

– Кофе тут отвратный. Поехали лучше к тебе в пекарню.

Глава 4

Критик Гленн Рафферти подносит ко рту ежевичную тарталетку и щурится, словно пытается рассмотреть в ней то, что делает вкус пирожного таким кислым. Тарталетка идеальна. Покрытая ленточкой ажурного крема по краям, с подрагивающей лиловой серединкой из густого джема, она кажется сошедшей со страниц самого знаменитого кулинарного журнала. Ее место было в Палате мер и весов как самого безупречного из всех десертов. Она достойна королевской трапезы. Но Рафферти кривится в презрительной улыбке.

Нет, он не пойдет на поводу у невзыскательного сброда. Он никогда не даст творению Мэри Даннинг ни единого балла в конкурсе. Ей не видать главного приза. Не видать! Он говорит ей об этом в лицо. Внутри у нее все мертвеет от его противного самодовольного смеха, немного визгливого, как у дельфина. Точно! Он и в самом деле на глазах превращается в дельфина – черного, с картины Пола. Он изрыгает огонь, в котором сейчас сгорит все дело ее жизни. Она берет свой свадебный альбом и со всей силы бьет Рафферти по голове, а потом засовывает ему в рот тарталетку. Череп критика от удара раскалывается надвое, и оттуда вытекает ежевичный джем. «А может, все было случайно? – спрашивает невесть откуда взявшийся Эммет, – Помочь тебе закопать труп?» На нем широкополая шляпа леди Брайтли и дурацкие очки Бет.

Мэри вскрикнула и проснулась.

Стояло раннее утро, которое совсем не радовало глаз: небо заволокло плотными облаками цвета грязной ваты, и из них сеялся мелкий навязчивый дождик. Голова раскалывалась. Маффин, недовольный тем, что хозяйка проснулась так рано и неожиданно, перебрался на другую сторону кровати, всем своим видом показывая Мэри свое нерасположение. Но она не обратила на кота внимания и неохотно выбралась из теплой постели. Предстоял новый день, и что-то подсказывало Мэри, что он будет наполнен тревожной суетой. Собственно, так и случилось.

Когда она наконец добралась до пекарни, Кейт и Эми встретили ее у порога. Обе были взволнованы.

– Нам звонят с самого утра. У нас никогда в жизни не было столько заказов!

В любой другой день Мэри бы обрадовалась, но сегодня она понимала, чем вызван ажиотаж. Однако она не стала разочаровывать близняшек и постаралась напустить на себя максимально веселый и беззаботный вид.

– Значит, девочки, у нас много работы!

Работы и правда оказалось