У смерти твоё имя - Диана Аркадная

Чиркен склоняет голову к плечу.

– Ты действительно к этому готова? Это довольно грязно, можно испачкать не только руки.

Они играют словами, перемежая открытые и тайные смыслы как цветные стекла калейдоскопа, но так и не переступая грани откровенности.

Сабина пожимает плечами.

– Кожу легко оттереть от краски… – А потом добавляет: – А от одежды всегда можно избавиться. Например, сжечь.

Отец смотрит Сабине прямо в глаза, почти не мигая.

– Тогда как насчет твоей первой кисточки? – В его вопросе сокрыта мягкая усмешка и в то же время странный азарт. Проверка, которую она обязана пройти. – Какого цвета ты хочешь? Может, медового?

Девушка ощущает мелкую дрожь, охватившую ее пальцы, и прячет ладони за спину, сцепляя их в замок. У ее матери волосы редкого медового оттенка.

– Я подумаю, – тихо отвечает она, старательно не опуская взгляда.

Чиркен удовлетворенно щурится, и его губы изгибаются в хищной улыбке. Вся нарочитая мягкость и доброта сползают с него подобно слоям змеиной кожи, ставшей слишком тесной для смертельных колец.

Сабина смотрит на него и больше не видит защитника и старшего друга. Напротив нее застыл в изломе одержимого разума незнакомец.

Подозрение перерастает в почти уверенность. Неужели Тимур не лгал ей и лжецом оказался Чиркен?

– Клей для холстов. Из чего ты его делаешь? – спрашивает она негромко, пытаясь подавить спазм в горле.

Отец смотрит в сторону печи.

– Догадалась? Я стараюсь воздать дань уважения каждой своей добыче. Так ее кости не гниют в земле, а становятся частью чего-то большего.

– Кажется, кости были довольно крупными. Было нелегко разделать такого зверя?

– Нелегко, тем более что подранков было двое, – соглашается мужчина все с той же улыбкой, однако глаза его все еще смотрят цепко. – Но Виз с Арешем мне в этом помогли.

Пульс Сабины пытается прорвать тонкую кожу.

– Тебя не было дома в ту ночь, когда пропала Зоя Железнова. – Она хочет услышать хоть что-то, что позволит ей и дальше оставаться в сомнениях.

– Кто? – Чиркен сначала делает вид, что не понимает, о ком идет речь, но, заметив настойчивость во взгляде дочери, тут же перестает притворяться. Сабине становится ясно, что их разговор его забавляет. – А, та бедняжка. Она была довольно настойчива в том, чтобы продолжить наше общение. Я лишь исполнил ее желание.

Девушка на мгновение прикрывает глаза, не в силах справиться с тем, что слышит.

В то утро, сразу после ночи, когда пропала Зоя, оба пса выглядели потрепанными. И тогда же пропали двое парней, которые ошивались где-то поблизости. Останки кости, которые она видела…

Чиркен сжигал своих жертв в печи, как ведьма из старой сказки.

Как же так вышло, что Виз принес ей окровавленную кепку? Неужели отец был так небрежен, что позволил остаться такой улике, не сжег ее, как, вероятно, поступал со всем остальным? Нет, она так не думала. Скорее, это было частью спланированного спектакля, как и твердил ей Тимур. И кепку с того вечера она так и не видела, Чиркен забрал ее…

Тимур утверждал, что Чиркен обучил его резьбе по дереву и мог с умыслом использовать на ножах те же узоры, которыми пользовался сын. Она не поверила этому, потому что на момент убийства Маши и Андрея отцу еще не было известно, что парень оправился от травм гораздо быстрее, чем старался ему показать. Но настоящего убийцу до недавнего времени отличала крайняя осторожность. А Чиркен не погнушался даже прослушкой, чтобы контролировать сына. Мог ли такой человек не замечать слежки на протяжении нескольких месяцев?

– Ты ведь знал, что Тимур ходит? – вырывается у Сабины. – Знал, что он следит за каждым твоим шагом, когда ты покидаешь поместье?

Мужчина коротко смеется. Он выглядит довольным собой.

– Ну конечно же знал. Это было слишком очевидно.

– Тогда зачем?..

Она не продолжает, но Чиркен и без того понимает, о чем спрашивает девушка.

– Мне было любопытно, – легко признается он. – Как далеко Тимур сможет зайти в своем упорстве, чтобы меня остановить. Однако, как и ожидал, ни на что действительно стоящее у него не хватило духу.

Сабина думает о том, что ей бы испытывать страх перед этим страшным человеком, но нет. Как когда-то, стоя перед своей несчастной матерью над мертвым телом отчима, она охвачена раздирающей на части тоской и чувством утраты, однако не позволяет ни одному из этих чувств прорваться наружу. Вместо этого она улыбается:

– Что ж, во мне тебе не придется разочароваться.

В ее голосе ни капли фальши. Она верит в то, что говорит, и Чиркен тоже считывает это. Он одобрительно кивает и, не скрывая предвкушения, обещает:

– Скоро мы сможем ездить в город и сделаем тебе славную коллекцию.

В глубине ее живота зарождается боль, она закручивается в опустошающую воронку, поглощающую Сабину часть за частью. Скоро от нее ничего не останется, так есть ли смысл бежать?

– Жду с нетерпением. – Девушка тоже улыбается, позволяя улыбке проникнуть в свой голос, глаза. Отец и дочь. Она будет преданна до конца. Она не оставит его.

* * *

– Где твоя куртка? – спрашивает ее Чиркен, когда она садится в прогретую машину.

– Кажется, оставила внутри, – говорит Сабина и, заметив, что мужчина собирается выйти, добавляет: – Завтра заберу. Я пока твою накину, холодно.

Куртка лежит на заднем сиденье, а сам Чиркен все это время остается в тонком свитере. Его парка пахнет знакомым одеколоном, когда девушка торопливо кутается в нее.

Отец качает головой, но все же трогает машину с места. Дорога до дома проходит в молчании. Сабина угрюмо смотрит в окно на проплывающие силуэты деревьев. Со спины ей под локоть то и дело тычется морда Виза, и тогда девушка рассеянно гладит пса по теплой шерсти, но собачья ласка не в силах отвлечь ее от тяжелых мыслей.

Когда они останавливаются возле главного входа, девушка берется за ручку двери, замечая, что Чиркен не собирается выходить.

– Ты не идешь? – спрашивает Сабина, следя, чтобы в ее тоне не проскользнуло и толики напряжения, в котором она все это время остается.

– Поработаю еще немного. – Мужчина смотрит в сторону подъездной дороги.

– Ты же не собираешься в город? – Девушка внимательно всматривается в лицо отца, пытаясь понять, в каком он настроении. – Ты говорил, что еще рано.

– Возможно, – коротко отвечает он, но затем переводит смягчившийся взгляд на нее. – Не беспокойся, я оставлю с тобой Виза.

– На серпантине может быть опасно. – Она пытается скрыть нарастающую тревогу. – Подожди до следующей недели. Поедем вместе.

Чиркен задумчиво отстукивает по рулю ритм кончиками пальцев. Сабина