Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн
Лейтенант молчал. Ванигути приблизился к нему вплотную. От глаз майора, подобных пистолетным стволам, нацеленным в лоб лейтенанта, последнему стало жутко.
— Я в последний раз спрашиваю, — не унимался майор. — Кто вам дал право подносить монголам столь дорогой подарок?
— Мой майор! — заскулил лейтенант. — Я потерял девятнадцать человек убитыми и двадцать семь ранеными. Удержать мост мы были не в состоянии.
— Вы сами отдали мост монголам, лейтенант, сами же его и вернете! А покуда не вернете, лучше не возвращайтесь. Понятно?
— Так точно! Мост будет наш! — сказал лейтенант и хотел уже выйти, но майор остановил его новым вопросом:
— А сколько монголов прорвалось к мосту?
— Вероятно, человек двадцать. И с ними три или четыре пулемета.
— Правду говорите?
— Так точно, правду! Возможно, их там и больше!
— Хорошо. Не давайте монголам форсировать мост. Я пришлю вам подкрепление. А теперь возвращайтесь! Держите оборону!
— Есть держать оборону, не дать монголам форсировать мост! — повторил приказ лейтенант и вышел из землянки.
Майор жадно прикуривал одну сигарету от другой. В землянке нельзя уже было продохнуть от табачного дыма. Не об обещанной генералом награде думал сейчас майор — он ломал голову, пытаясь представить, в каком направлении ударят монголы. Будучи не в силах объяснить причину изменений, произошедших с утра на поле сражения, не зная, чего ждать от монголов дальше, майор совсем потерялся. Рядом у телефонного аппарата сидел связист, бессчетно повторявший свое «алло, алло, я река» в надежде наладить с кем-то связь. Парень уже охрип и бормотал все тише и тише.
— Ну что, молчат?
— Молчат, господин майор.
— Вызывай опять! — приказал Ванигути.
— Есть вызывать!
В штаб батальона вошел капитан, заместитель майора. Он тоже, видно, продрог — тут же потянулся руками к печке. Не почувствовав тепла, открыл дверцу — внутри чернели едва тлевшие головешки. В сердцах захлопнул дверцу, сел, потянулся за куревом — сигарет в пачке не оказалось, и капитан со злостью швырнул ее на стол. Немного посидев, придвинул к себе пустую бутылку из-под водки, наклонил — в рот ему попали две-три капли.
Капитан вздохнул. Все, что попадалось ему на глаза, было почему-то пустым. Пустой показалась ему и кастрюля, что стояла на полу рядом со связистом. Он со злостью пнул ее ногой. Однако в кастрюле была рисовая похлебка. Суп пролился. Связист бросился спасать остатки еды, и капитан, глядя, как тот суетится, немного успокоился. «Кто-то останется без еды? Наплевать! Мог бы и посильнее пнуть эту посудину!..»
— Наши батареи — тринадцатая и шестнадцатая — уничтожены вражеским огнем, — повернувшись к майору, проговорил он. — Монголы вроде бы приостановили наступление, зато выявляют и уничтожают одну за другой наши огневые точки.
— Черта с два! — выпалил майор. — Они хотят меня провести. Приостановили? — Как бы не так! Думают воспользоваться моим замешательством и перехватить инициативу. Но это им не удастся! Нам самим нужно воспользоваться этим моментом и перебросить к мосту подкрепление, прежде всего третью и шестую батареи.
— Монголы как раз прощупывают теперешние позиции этих батарей. Что, если они там и ударят? — спросил капитан.
— К тому времени здесь будут наши резервы.
— Ой, успеют ли?
— Должны успеть! Во всяком случае, сейчас монголы не могут ударить в этом направлении. Все свои силы они бросили на мост.
— Ничего подобного, майор! — возразил капитан. — Враг и не думал бросать туда все силы. К мосту пробился лишь один монгольский пулеметчик и не более. Кстати, его-то и следует ликвидировать в первую очередь.
Майор от удивления плюхнулся на стул. Затем он несколько раз взглянул на карту и неуверенно произнес:
— Ничего не понимаю! И не только монголов, даже собственных офицеров перестаю понимать. Только что здесь был лейтенант, который самолично воевал за этот мост и был вынужден оставить его. Так вот он доложил, что к мосту прорвались около двадцати вражеских солдат с тремя-четырьмя пулеметами, что мы уже потеряли там девятнадцать солдат убитыми и двадцать семь ранеными. Это что же — один паршивый монгол учинил нам такой разгром?
— Но ведь не станет же врать разведчик Хаттори! А он утверждает, что там засел единственный монгольский пулеметчик.
— А вы хоть раз слышали, чтобы лейтенант так искажал истину?
— Такое у меня в голове не укладывается.
— Тогда это все нужно проверить. Берите, капитан, подкрепление, следуйте к мосту и — очистите его наконец! Если там действительно один монгол, взять живым! Если много, уничтожить!
— Будет исполнено, — сказал капитан и вышел.
— Алло, алло! Я — река! Как слышите? Прием? — торопливо захрипел связист.
Майор вытер очки и, вперившись глазами в связиста, спросил:
— Отвечают с моста?
— Так точно! Докладывают, что убито еще два наших солдата, сам лейтенант ранен.
— Свяжись с артиллеристами, — приказал майор. — Передай, чтобы все имеющиеся огневые средства были брошены на оборону моста!
Майор налил себе воды, жадно глотнул. Когда же это испытывал он подобную жажду? И вспомнил: это было в 1939 году, когда пришлось почти целый уртон пройти пешком. Шел, задыхаясь от раскаленного песка пустыни… Воспоминание было, как бред. Он бессознательно сделал еще несколько глотков, и вдруг послышался ему тот давний рев пикирующего самолета. Словно наяву увидел майор несущуюся по степи с шашками наголо монгольскую конницу… Похоже, вода затушила наконец ужасный пожар, что бушевал в его груди. Но пить все еще хотелось.
Связист повернулся к майору для нового сообщения и встретил его колючий, неприязненный взгляд. Отводя глаза, парень доложил:
— Сообщают, что монголы пошли в атаку на позициях третьей батареи. На позициях шестой наши оставили первую линию укреплений.
Майор вскочил вне себя от ярости и с графином в руке двинулся на связиста, словно хотел размозжить ему голову.
— Остановить! — орал майор. — Приказываю: во что бы то ни стало остановить монголов. Срочно свяжись с генералом.
— Господин майор, его превосходительство на проводе.
— Передай: «Противник начал штурм наших укреплений в расположении третьей и шестой батарей. Нам пришлось оставить мост. Срочно шлите подкрепление».
— Его превосходительство приказал передать: «Держаться. Подкрепление послано. Каждые пять минут докладывать обстановку».
VII
Разведка доносила, что японцы бросали в бой все новые и новые части. О том же говорили и события на поле сражения. Подвижные вражеские соединения вклинивались в тыл монголам, пытаясь отрезать их от главных сил. Наконец враги начали ураганный артобстрел, в который, казалось, вложили всю свою мощь. Следовало ожидать, что вот-вот они ринутся в контратаку.
Взводу старшины Дудэя приходилось все туже. Несколько человек были убиты, пять или шесть ранены. Теперь каждый шаг вперед был отмечен пролитой кровью, а то и смертью. Схватка за мост ожесточилась. Где взять силы, чтобы двигаться дальше?
