Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн

— Так точно, ясна! Держаться левее Дашдондога и выйти к мосту с северо-запада, вон у тех зеленых кустов, — повторил приказ Жугдэр.

— Кстати о тех кустах. Там засел вражеский снайпер, а справа и слева от него еще двое, — предупредил бойцов политрук.

— Будем знать, товарищ политрук!

— Пока что нам удалось выявить лишь троих вражеских снайперов, но где-то рядом, возможно, есть еще и их пулеметное гнездо. Ваша задача, ребята, уничтожить все эти точки. Но будьте осторожны!

Жугдэр снова повторил приказ, и политрук пополз в отделение, которое залегло слева. Глядя ему вслед, Жугдэр проговорил:

— Когда, интересно, наш политрук отдыхает?! — И как бы отвечая на собственный вопрос, тут же добавил: — Как мы перешли границу, он совсем забыл об отдыхе! Во всякую минуту передышки норовит поговорить с каждым, а это, брат, непросто. От рожденья, видать, такой дошлый! И о чем не спроси, на все у него есть ответ.

Жугдэр замолк и надолго уставился на указанные политруком кусты. А сам политрук тем временем, пробираясь от одного окопчика к другому, беседовал с бойцами взвода, подробно отвечал на каждый их вопрос — ведь им предстояло сейчас выполнить самую трудную задачу.

— Старшина идет! Дудэй вернулся! — пронеслось по окопам. Бойцы любили своего старшину. Нравилась им открытая его улыбка, быстрые и легкие движения. Он собрал вокруг себя командиров отделений и развернул карту:

— Нашему взводу приказано занять мост! С левого фланга наступающих прикроет огнем расчет пулеметчика Дампила…

В траве показался связной. Он торопливо сообщил, что видел издалека, на правом фланге, Аюуша, живого. У старшины от сердца отлегло: жив, значит!.. И он передал Аюушу через связного приказ: прикрывать правый фланг атакующих.

В короткое время перед каждым бойцом была поставлена боевая задача, и взвод, поддержанный пулеметным огнем, пошел в атаку.

Враги, решившие, видимо, любой ценой удерживать мост, встретили взвод Дудэя бешеным огнем. Казалось, при всем мужестве и решимости воинам нашим не то что наступать, но и на прежних позициях оставаться было невозможно. Однако герои, истекая кровью, все же продвигались вперед.

V

Аюуш очень устал. Вымокшая, испачканная в грязи одежда липла к телу и затрудняла движения. Ему казалось, что силы оставляют его. Ближе всех от себя Аюуш видел в траве связиста Жанчива. Только что его нашла вражеская пуля и, видимо, тяжело ранила в голову. У парня не было сил оторвать ее от земли, но, пропахивая мокрую почву лбом, он все же пытался ползти вперед.

«Остановись же! — думал в отчаянии Аюуш. — Перевяжи голову, потом поползешь… Тебе вообще нельзя двигаться, пока помощь не окажут».

Позади Жанчива внезапно показался верный друг Дашдондог, он полз, аккуратно раздвигая перед собой высокую траву. Заляпанное грязью лицо Аюуша осветилось улыбкой, и он хотел было громко окликнуть товарища, однако смог лишь прохрипеть:

— Дашдондог! Дашдондог!

Вражеский пулеметчик, только что сразивший Жанчива, теперь беспорядочно стрелял по Дашдондогу. Аюуш увидел, как друг внезапно наклонился всем телом вперед и застыл без движения. Аюуш переменился в лице, закусил до крови губу и дал длинную очередь по вражескому пулеметчику. Японец взмахнул руками и упал навзничь. Почти в то же время Дашдондог снова пополз вперед, и Аюуш вздохнул с облегчением. Он провел по лбу мокрым рукавом, заляпанным черной глиной, и только сейчас почувствовал, как пересохло во рту, как нестерпимо хочется пить. Вот фляжка, но ее всего несколько минут назад пробила насквозь вражеская пуля… Взор Аюуша затуманился, противотанковый ров впереди показался ему прозрачной рекой Онгийн. И он увидел, как сверкает на солнце лазурная речная гладь… А вот и юрта, рядом — кобылицы, которых пригнали подоить. Нижний войлок юрты приподнят — так делают обычно в жаркий летний день. В юрте висит большой бурдюк. В нос ударяет острый запах только что приготовленного, пенящегося в бурдюке кумыса…

Аюуш стряхнул оцепенение. Сердце в груди бешено колотилось. Не слыша выстрелов, не думая о смерти, подстерегавшей на каждом шагу, он решительно рванулся вперед к окопу, где лежал убитый им вражеский пулеметчик. Быстро высвободил пулемет и пополз дальше, чувствуя, как возвращаются к нему силы. Глаз точно отметил за бугорком вражеского снайпера — Аюуш прошил его короткой очередью, потом некоторое время полз по-пластунски, пока не добрался до первой опоры моста. «Вот он, мост, наш мост! Приказ выполнен!» — ликовал он в душе. Это ликованье он мог бы выразить прекрасной песней о сером ястребе. Он и споет ее после победы, когда вернется в родную Хонгор-гоби, — в ночном у горы Аргалтай или за праздничным столом по случаю пострижения волос{18} любимой сестренки Долгор, а может быть и на собственной свадьбе с Бурмой… И мысленно Аюуш представил, как во время этого торжества садится на почетное место его седовласый, с густыми черными бровями, отец, а сам он с Бурмой с двух сторон прильнули к разволновавшейся матери: шалунья Долгор взбирается к Аюушу на колени, а его старшая сестра подносит ему и Бурме пиалы кумыса… Ради всего этого вышел он на смертный бой!

VI

Майор Ванигути быстрыми шагами мерил землянку из угла в угол. Он был из тех, что умеют, стоя перед львом, прикинуться кротким щенком и наоборот — чувствовать себя львом, когда перед ним щенок безответный. Совсем еще недавно майор, покраснев до ушей, расшаркивался перед генералом. Теперь он держался весьма высокомерно, а на лице его застыла такая гримаса, словно нос майора был намазан чем-то кислым. Молоденький лейтенант стоял перед надменным майором как в воду опущенный… Недавно этот лейтенант отправил в Токио своей знакомой письмо и уж так-то важничал, так распускал перья! Если бы женщина, с восхищением читавшая письмо, увидела бы этого хвастуна таким, каким он сейчас предстал перед майором, она умерла бы со смеху.

Лейтенант промок под дождем до нитки, и теперь на чистый пол землянки с его одежды стекала вода. Ему казалось, что дождь пробрался до самых его костей. Его колени тряслись, он едва не падал. С чего бы это с ним? Может, от страха перед майором, может, оттого, что сильно продрог? Вряд ли. Правдивее было бы предположить, что меткая стрельба воина по имени Аюуш довела его до такого состояния. Померещилось, видно, суеверному лейтенанту холодное подземелье ада.

Остановившись перед лейтенантом и глядя на него в упор, майор крикнул:

— Почему вы оставили мост? Я спрашиваю, почему? Кто вам