Королевский библиотекарь - Дейзи Вуд
В один из сырых ноябрьских дней Софи получила сообщение с просьбой явиться в кабинет суперинтенданта. Она встревожилась, но он встретил ее вежливо и предложил сесть. Сержант Дедхэм тоже был там; он закрыл за ней дверь. Суперинтендант сказал, что это пустяковое дело, но он счел своим долгом сообщить ей, что они получили анонимное письмо, в котором утверждалось, что она шпионка.
– Шпионка? – Софи почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Выглядела ли она виноватой? Конечно: это наверняка было написано на ее лице. – Но это же смешно!
– Знаю, – попытался успокоить ее суперинтендант. – Особенно учитывая ваш выдающийся послужной список. Библиотекарь относится к вам с большим уважением; он говорит мне, что вы с редкой осторожностью решаете самые деликатные вопросы. Вы не вспомните кого-нибудь, кто мог бы затаить на вас злобу?
В памяти Софи мгновенно всплыла мисс Престон. Естественно, она завидовала Софи, но стала бы она отправлять анонимное письмо?
– Возможно, есть люди, возмущенные моим положением, – начала она, – но я не могу вспомнить никого, кто мог бы утверждать подобное. С чего они взяли?
– Возможно, все дело в том, что вы немка.
– Я австрийка, – сквозь зубы процедила она, – и я ненавижу нацистов, потому что они убили моих родителей. – Сколько раз ей придется это повторять?
Суперинтендант открыл папку.
– Судя по всему, вас также видели приходящей и уходящей в неурочное время, и вы нарушали правила светомаскировки.
Ага. Сирил Дженкинс.
– Однажды я заснула, не задернув штору, – согласилась Софи. – Это была случайность, и свет у меня тогда не горел.
– Конечно. Такое случается. – Он захлопнул папку и положил ее обратно на стол. – И все же было бы неплохо, если бы вы на некоторое время отвлеклись от пожарного надзора.
Софи уставилась на него во все глаза. Значит, она под подозрением – и это несмотря на все, что она сделала для безопасности замка! Девушка с трудом сглотнула.
– Конечно. Если вы считаете, что так будет лучше.
– Да. Спасибо, что уделили мне время, мисс Клейн. – Он встал. – И постарайтесь не волноваться. В эти дни к нам часто попадают такие письма, написанные ядовитой ручкой.
Сержант Дедхэм проводил Софи к выходу, но она на него даже не взглянула. Слухи опасны, кто бы их ни распускал, и, если кто-то за ней следил, ей следовало быть более осторожной. Помимо беспокойства, ей было обидно, что ставят под сомнение ее преданность. Синьор Аньелли из переплетной мастерской тоже поднимался на крепостной вал, а он был итальянцем. Почему бы и ей не вносить свою лепту? Она скучала по своим занятиям на крыше, когда осматривала пустой горизонт в поисках бомбардировщиков, которые однажды должны были прилететь, и ощущая себя частью команды.
Добровольцев набирали со всего замка: садовников, кухонных носильщиков и все чаще – кухонных и домашних служанок. С каждой неделей все больше молодых мужчин уходили из замка, призванные на военную службу, и территория постепенно становилась женской: теперь не всегда можно было разобрать, кто там, в комбинезоне: мужчина или женщина.
– Мой Сирил никуда не поедет, – заявила мисс Престон. – У него слабое сердце. – Мистер Дженкинс не был похож на человека с больным сердцем, но определить это не представлялось возможным.
В некоторых отношениях проживающие в замке, которых становилось все меньше, сплотились. Весь персонал теперь ел в одной столовой, а люди из разных башен и департаментов общались так, как не общались, когда в центре внимания находились король и королева и их важные гости. Виндзорский замок больше, чем когда-либо, ощущался как отдельный, обособленный мир, и оттого было еще более обидно, что кто-то в этом сообществе хотел изгнать Софи. Это была серьезная попытка опорочить ее имя, и она знала, что тот, кто за этим стоит, на этом не остановится.
На материке война разворачивалась с ужасающей неизбежностью. В конце ноября Советский Союз вторгся в Финляндию, а военные корабли продолжали переправлять британских солдат через Ла-Манш, чтобы поддержать французскую армию во время неизбежного будущего нападения немцев. В замке наступили лютые холода, и сотрудникам постоянно напоминали о необходимости держать внутренние двери закрытыми и экономить то немногое тепло, которое вырабатывали их тела и печи. В каждой ванне была проведена линия высотой в пять дюймов для контроля минимального уровня горячей воды, и неделя за неделей камины в спальнях использовались все меньше. Начальник королевского домашнего хозяйства распорядился запретить все электроприборы, которые не являлись предметами первой необходимости. Джей-Би написала ему письмо с просьбой разрешить канцелярскому персоналу на северной террасе собираться вокруг одного радиоприемника и слушать девятичасовые новости, и в конце концов разрешение было получено – но только на время этой программы. Какое же их ждало в том году Рождество?
Однажды хмурым воскресным утром, когда Софи нужно было бежать из замка, или она бы взорвалась, она обнаружила, что укатила на велосипеде дальше, чем собиралась, а пронизывающий ветер разметал ее волосы, и они больно хлестали по глазам. В том, чтобы вымотаться до изнеможения и хоть как-то заснуть ночью, крылось своеобразное облегчение, но сейчас мокрый снег так яростно бил ей в лицо, что она не могла разглядеть дорогу впереди. Когда она остановилась оглядеться, то была потрясена, осознав, как далеко заехала. Мокрый снег превратился в град, который колотил ее по телу, заставляя морщиться от боли, и вокруг не было ни одного дерева, под которым она могла бы укрыться, если не считать редкой живой изгороди по ту сторону канавы. Промокшая юбка шлепала по ногам, а руки
