Будь что будет - Жан-Мишель Генассия
– Слушай, я плохо спал, весь разбит, пойду в душ.
– Давно это у вас с Арленой?.. Отвечай, Даниэль, я не буду разыгрывать сцен, сяду в самолет, и все кончится, как ты и хотел, но мне нужно знать… У меня интервью, которое Арлена дала Ле Гоффу.
Даниэль сел на кровати, Мари поднесла листок к глазам и начала читать, «Тома знал, в кого я была влюблена, его это ранило и унижало, я так и не поняла, насколько это было серьезно, я глубоко любила его близкого человека…» Это о тебе говорила Арлена? Это в тебя она была влюблена?
– Да, мы с Арленой любили друг друга по-настоящему. И Тома об этом узнал. Может, он нас выследил. Мы старались не причинять ему боли, потому что я любил его как брата, и Арлена тоже. Это был кошмар, он не желал ничего слышать и был весь на нервах, мы боялись его реакции. Но мы не понимали, какой огромной была его любовь к Арлене.
– Значит, он покончил с собой из-за вас?
– Мы никогда не узнаем причину, но жизнь стала для него невыносимой.
– Ты хоть понимаешь, что я ничего не заметила? Я ни на секунду не заподозрила, что вы с Арленой вместе, что вы друг в друга влюблены. Но почему же ты ее бросил? Зачем предложил мне пожениться? Я тебя ни о чем не просила… Я-то думала, что ты меня любишь, мне и в голову не пришло, что ты лишь хотел исправить свою ошибку… Значит, все эти годы ты мне лгал?.. Это ужасно.
– Единственная правда в том, что, когда после смерти Тома я расстался с Арленой и предложил тебе жить со мной, я был искренен, совершенно искренен.
Мари поднялась, на мгновение повернулась лицом к Даниэлю, выронила листок, который спланировал на пол, и вышла из комнаты.
Даниэль положил чемодан Мари в багажник «пежо», припаркованного на улице, Мари и Тома сели в машину, она на пассажирское сиденье, он сзади. Даниэль запер ворота на ключ. Соседка из дома напротив помахала ему, Даниэль кивнул ей, она подошла ближе, Свет работает, спасибо. Вы уезжаете?
– Мы в аэропорт. Надеемся найти места.
Даниэль сел за руль и тронулся с места. Они поехали по извилистому бульвару вниз к побережью. Мари повернулась к нему, И сколько уже длится ваш роман? Я имею право знать.
– В начале года я случайно встретил Арлену в самолете, мы вспомнили прошлое, так и родилась идея интервью. Нам хотелось исправить ошибки.
– Догадываюсь, что было дальше. За этим дело не стало.
– Только не начинай, пожалуйста.
Мари повернулась к Тома, Видишь, твой отец уже много месяцев изменяет мне с подругой детства, той самой, из-за которой твой дядя совершил самоубийство, и все нормально.
– Прошу тебя, прекрати. – Даниэль смотрел вперед, не замечая переднеприводный «ситроен», который всю дорогу следовал вплотную за ними. – Не впутывай в это Тома.
– Я ненавижу тебя за твое вранье, – процедила Мари. – Почему твой сын не должен знать, что ты бросаешь нас ради этой женщины? Что мы для тебя никто и ты только и ждешь, когда избавишься от нас и поедешь к ней? Почему правда всегда пугает, когда ее говорят вслух? Или я ошибаюсь? Может, ты не собираешься с ней встретиться?
– Собираюсь, и очень счастлив. Мы снова вместе, и это лучшее, что со мной случилось.
«Пежо» спустился в нижнюю часть города. Ни Даниэль, ни Мари не заметили «ситроен», который обогнал их и остановился на красный свет прямо перед ними, не обратили внимания и на мужчину в белой рубашке, который вышел из машины и направился к ним с автоматическим пистолетом в правой руке. Он остановился в трех метрах и выпустил длинную очередь. Стекла «пежо» разлетелись. Несколько пуль попали в торс Даниэля, Мари получила пулю прямо в лоб. Тома был ранен и потерял сознание. Стрелок прыгнул в «ситроен», и тот сорвался с места. Из двигателя «пежо», изрешеченного пулями, капало масло и растекалось по асфальту. Двое в белом выскочили из госпиталя Парне неподалеку. Один распахнул пассажирскую дверцу, осмотрел Мари, проверил пульс, Женщина мертва. Обошел «пежо», быстро обследовал Даниэля, затем Тома, Перенесем их в госпиталь.
Арлена ждала в пустой гостиной отеля, часы показывали уже шесть пятнадцать. Она загасила сигарету в пепельнице, задумалась, уйти или остаться. Вышла на улицу, поймала такси, вышла напротив виллы Даниэля, позвонила в ворота – никто не ответил. Она не сдалась, привстала на цыпочки, попыталась заглянуть в сад и услышала за спиной женский голос – подошла соседка, Они утром уехали в аэропорт, втроем, ваш коллега надеялся, что получится найти места, сейчас это очень непросто. А я решила остаться, я здесь родилась, здесь и умру. В любом случае спасибо за свет, не знаю, что бы я без вас делала, в этой стране больше ничего не работает.
И Арлена ушла. Медленно. Теперь времени было полно. Она была на удивление спокойна, хотя надо было злиться, кричать, проклиная Даниэля, или плакать. Вдали на холме из тумана выглядывал собор Африканской Богоматери, бесстрастно взирая с высоты на превратности судеб муравьев, копошащихся у его ног. И Арлена сказала себе, что нельзя верить мужским обещаниям, что Мари заставила его передумать и он легко отказался от прежних планов, а за Мари, как всегда, осталось последнее слово.
Сцепление атомов
Отец всегда говорил, В жизни есть те, кто все получает по наследству, и остальные. Он долго смотрел на меня, трепал мне волосы, не заботясь, что разлохматит прическу, и уточнял, Ты слишком мягкий, тебе бы набраться боевого духа, как у меня и моих друзей. Жизнь, парень, – это бесконечное сражение. Потому что те, кто родился с серебряной ложкой во рту, тебя и близко не подпустят, и что-то получить ты сможешь только с боем. Я кивнул, и он продолжил, Когда мы попросили двойную оплату за воскресную ночь и компенсацию за праздники, шеф отказал – мол, мы его разорим, – и пришлось объявить забастовку, мы потеряли зарплату за десять дней, но он потерял намного больше, все подсчитал и понял, что дешевле дать нам то, что мы требуем. Нужно все время сражаться, запомни этот урок, не жди ни от кого подарков. Когда он договорил, в комнату зашла мама, держа праздничный торт с зажженными свечками, отец вздохнул, но не из-за торта, мне пришлось два раза дунуть, чтобы погасить свечки, все зааплодировали и запели по-английски
