Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг

Предчувствие чего-то неотвратимого, мрачного навалилось на уставшие плечи.

Кэл медленно поднял конец веревки с земли.

«Я здесь».

«Да, — подумал он, — я знаю. Ты здесь. Играешь с нами, как со слепыми котятами».

Вернувшись, он нашел Киарана уткнувшимся с фонариком в дневник Нормана. Сведя брови в сосредоточенный излом, тот листал его, видимо, в поисках ответов. Отражающийся от страниц свет делал его лицо в этой темноте яркой луной, на которую и пошел Кэл.

Услышав его шаги, Киаран поднял голову и тут же нахмурился:

— Что-то не так?

— Все окей, — легкомысленно ответил Кэл. — Ты хочешь пить? — Он вытащил из бокового кармана рюкзака под Киараном бутылку и протянул ему. Тот, неудовлетворенный сменой темы, покачал головой. — Все равно пей.

Киаран посмотрел на Кэла, затем на бутылку, а потом — потом на его лице промелькнуло эхо неожиданной улыбки. Не полноценная, какую видишь и думаешь: «Вот, человек улыбается», — а такая, будто он только хочет улыбнуться.

— Что смешного? — заинтригованно сощурился Кэл, когда тот все-таки забрал воду.

— Вы не первый раз заставляете меня пить.

Ах да, точно. Кэл вспомнил: лес, треск костра, лагерь-призрак и этот парень — сплошь угрожающая неизвестность. В ту ночь он выглядел так, будто только что вернулся из мертвых, и Кэл еще не знал, что вообще-то у пацана это практически хобби — постоянно дышать на ладан.

Сейчас, несмотря на усталость и далеко не лучшее моральное состояние, он выглядел здоровым. Круги под глазами будто совсем пропали, скулы не казались обтянутыми кожей, а глаза перестали быть запавшими.

— Я просто заботливый командир.

Киаран вернул ему бутылку и поинтересовался:

— Разве не миз Роген всеми командует?

— Ага! А я командую миз Роген. Ну и кто, получается, главный? — Кэл подмигнул ему и сам сделал глоток воды.

Светлое выражение лица померкло, когда Киаран, задумчиво потеребив страницы, приподнял блокнот:

— Здесь нет ничего про подземелья или лабиринты. Есть многое про огонь, про очищение, прямо целые страницы… Но ничего, что было бы нам полезно. Наверное, за последний год у мистера Нормана не было дел, связанных с чем-то подобным.

— Мне кажется, ответ тут не в лабиринте. — Кэл вздохнул, глядя на бутылку, которую стоило поберечь, и закрутил крышку. — Норман — самый умный мужик в мире. Он всегда говорит о «закономерностях» и всем таком. А у меня, если честно, мозги на этой волне не работают…

Он обвел пещеру фонариком, еще раз остановившись на зловещей надписи:

«Я здесь».

— Но я пообещал вытащить тебя отсюда, — Кэл повернулся обратно к Киарану, — и я это сделаю. Вставай. Попробуем еще раз.

* * *

— Прекрати так гнать.

— Я не гоню.

— Ты или выбьешься из сил, или подвернешь ногу в темноте, и мы тут застрянем.

— Мы уже тут застряли, черт возьми!

Винсент не стал спорить. Конечно, не стал: он не из тех, кто бьется в глухую стену.

Бока тоннеля теснили их, зажимали, пытались поглотить и оставить навсегда в своем застывшем чреве. Камень ощущался живым, словно чье-то брюхо — и Джемма представляла себя крошкой Томом, заглоченным огромной рыбой; Гераклом, бросившимся в пасть немейскому льву; Ионой, поглощенным китом.

И если она будет бежать быстрее, то прорвется наружу, сквозь внутренности и кишки — и увидит дневной свет.

Джемма знала о себе многое: она раздражительна, предвзята, категорична. Все это, обернутое в показную самоуверенность и залихватский выпендреж, лежало на поверхности — Джемма никогда не прятала свои острые углы. Многие коллеги, не выходившие с ней в поле, удивлялись тому, что в Управлении она на хорошем счету — и ее быстрому продвижению по карьерной лестнице.

Вот чего они не знали: в критических ситуациях Джемма всегда знала, как действовать. Она не застывала в испуге, не медлила, когда нужно было совершить стремительный рывок. В обычной жизни, там, за океаном, если она и злилась, то злость отлично прочищала ей мозг, обостряла чувства. Помогала двигаться, когда остальные замирали от ужаса.

Где это хваленое «умение действовать» на протяжении всего этого сраного предприятия? Что-то все время мешало ей мыслить ясно: зацикливало мысли, навязывало образы, чужие эмоции, внушало чей-то шепот. Джемма раз за разом делала то, чего никогда за собой не замечала: замирала от ужаса. Не могла принять правильного решения. Хоть какого-нибудь решения.

Прожитые вместе с лже-Купером дни не исчезли бесследно. Они до сих пор клубились внутри — их еще предстояло проанализировать, разобрать на кусочки и склеить снова. Потом, когда она вытащит отсюда Винсента и вернет всех домой.

Но сегодня ее подруга, ее спутница злость — она не помогала. Джемма это чувствовала: сейчас Винсент был прав. Сейчас злость играла в команде с тем, что обитало в этих тоннелях, путала воспаленное сознание, а не поддерживала Джемму на плаву.

— Поторапливайся, — бросила Джемма через плечо, — чем быстрее мы…

Она не договорила.

Тоннель снова кончился.

Они снова, снова, снова оказались здесь.

* * *

— Самайн — бесплотная сущность. — Кэл провел рукой по ледяным камням, выпирающим с правого бока тоннеля, которые заставляли их жаться к противоположной стене, чтобы протиснуться. Киаран следил за тем, чтобы Купер, чья голова свисала на спине Кэла, нигде не ударился. — А значит… значит… скорее всего, это место создавалось… для того, чтобы не дать ему сбежать, если он вдруг освободится…

— Да, мы это уже обсудили. — Кэл удивился. Потом вспомнил: да, точно. Обсудили. Может, мысли тоже начали ходить кругами? — Я понял. Вам тяжело?

Ему было тяжело.

Каждый раз, снова выходя из пещеры в тоннели, Кэл пытался построить в голове маршрут: он старался запомнить, в какую сторону отклоняются встречавшиеся на пути ответвления, как часто они встречаются, под какими углами. Вот если бы была возможность зарисовать… но у них имелся только дневник Нормана; ни ручки, ни даже самого замшелого карандаша они не захватили.

Однако, несмотря на это, у Кэла был богатый опыт в ориентировании на местности. Примерную картину он понимал и без схемы: каждый проход имел собственную траекторию. Что бы здесь ни выстроили пикты, они не сделали один-единственный лабиринт с четырьмя входами: нет, это были индивидуальные системы с многократными пересечениями.

— Всё окей, — отмахнулся он, пригибаясь, когда потолок снова нырнул вниз. — Да, обсудили. Но… вот в чем дело. Мы-то не духи. Мы из… плоти и крови. На нас это не должно было подействовать.

Голос снова обрел эхо. Свет фонаря снова упал на раздробленные камни.

Киаран за спиной Кэла сделал шумный глубокий вдох:

— Но подействовало.

Они прошли меньше нескольких минут — несколько кривых поворотов, которые они проигнорировали, одна развилка,