Короли небес - Ричард Нелл

шёпотом произносить ваши имена. Сражайтесь со мной, собратья. Мы отправляемся к вратам. Не останавливайтесь, пока Носс не позовёт вас по имени. – Рока обнажил меч и, свирепо оскалившись Бирмуну, развернулся к городу.

Он зашептал Дине на ухо, надеясь, что Сула тоже его слышит, пасясь в бесконечных небесных полях среди звёздных богов. Теперь он мог поверить во что угодно.

– Там – наша Гора, – сказал он, представляя себе Носса перед пламенем Тургэн-Сара, разгневанного на богов. – Прыгни со мной, храбрая воительница. Посмотрим, кто сгорит.

Дина перешла на ровную рысь, её братья равнялись на неё. Один конь никогда не будет настолько глуп, чтобы в одиночку нестись на стену людей. Но, как и их всадники, они жили для табуна, и деяние одного охватывало всех, кто был ему свидетелем, выковывая мужество, словно железо, укрепляя цепи очередным звеном. Как и людям, лошадям требовался всего лишь пример героизма.

Фыркнув, дочь Сулы прибавила скорость и перешла на карьер, приближаясь к лагерю. Сыновья выстроились в знакомую схему, отработанную на протяжении месяцев в стране пепла и много раз применённую против караванов: двое всадников у Роки во флангах, за ними – трое, за этими – четверо, потом пятеро, и так до тех пор, пока строй не станет напоминать наконечник копья.

Вот первые имперские солдаты заметили угрозу. Люди в панике выбегали из палаток, крича тревогу, некоторые вооружались копьями, дубинами, ножами и луками. Кто-то убегал. Большинство же просто смотрели на клубящуюся пыль и громыхание облачённых в доспехи лошадей и всадников, не имея ни малейшего понятия, что им делать.

Дина развернулась к ближайшему из них; Букаяг проревел клич, а Рока нацелил копьё. Втроём они бросились в атаку.

⁂

Лани стояла на стене, как делала почти каждый день, и смотрела на армию, которая намеревалась разрушить её жизнь.

Если осада пройдёт успешно, Лани сядет в лодку со слугами своего мужа и отправится в островную крепость. У её народа не было такой роскоши. Если она убежит, бросив их, то будет бежать всю жизнь. Так или иначе, империя явится, и, возможно, именно её дети потеряют всё и станут рабами императора.

Но у неё ещё оставалась надежда. Каждый день она высматривала на горизонте пыль, часто оставаясь до ночи, чтобы встретить людей пепла, вернувшихся с вестью о победе.

– Мне жаль, госпожа, – сказал её кузен. – Оттуда они не придут. Эту армию никак не миновать. Возможно, варвары отправились на берег, чтобы добраться до кораблей.

В его словах она услышала не озвученное «они все мертвы и ныне лежат в неизвестных полях».

Лани вежливо улыбнулась, но осталась стоять там же, где и была. Весь день она провела среди мужчин, как и все дни до этого, рядом с отцовским телохранителем, потому что «он опасался, что один из императорских убийц может убить беззащитную принцессу Тонга».

– Королеву островов, – поправила она его. – И хоть я люблю и уважаю отца, я буду ходить туда, куда мне вздумается. Люди напуганы, и если я смогу поднять их боевой дух, я это сделаю.

Он что-то проворчал, но тем не менее на его лице она заметила проступившую гордость.

Большую часть дней она обходила стены, прославляя бдительность и храбрость солдат, и выражала им благодарность от имени короля. Она даже подошла к оставшимся в городе людям пепла и обнаружила, что они немного понимают островной – достаточно, чтобы она смогла их поблагодарить, хотя держались они очень неловко и она не была уверена, что это помогло.

Прогуливаясь, она не могла не замечать нищих – попрошаек, ютившихся в переулках, закутках площадей и оживлённых улиц. Проходя мимо своего народа, она испытывала чувство опасности, ощущала собственную чужеродность и напряжение, всё нарастающее волнами страха с каждым днём.

По вечерам её мать, сёстры и мачехи вполголоса критиковали её поведение, манеры и одежду. Но она понимала: эти в основном кроткие бессильные женщины говорили только потому, что больше ничего не могли сделать, и она просто не обращала на них внимания.

Шесть ночей она простояла на стене, ничего не дождавшись, и вот наступила седьмая. Она смотрела на крепостные валы, всё ещё поражаясь тому, как сильно преобразились защитные сооружения. Букаяг пробыл в их городе не больше месяца, но за это время он превратил слабый город в крепость из камня и железа.

– Он жив, – прошептала она. – Я знаю, что жив.

– Простите, госпожа?

Лани смотрела на угасающий свет закатного солнца и ничего не ответила, представляя, что может случиться, если она не сбежит, а Кецра падёт. Учтивое рабство, полагала она: её отвезут в наранскую столицу и по приказу императора проведут на глазах у всех по городу – очередную чужеземную королеву, покорившуюся богу солнца. Она станет такой же, как её мать, и сёстры, и жёны Фарахи – сломленной безголосой птичкой под кулаком какого-нибудь королька. Её сына, наследника одного престола и претендента на другой, станут преследовать. Возможно его удастся отослать в какой-нибудь храм, чтобы у него была мирная духовная жизнь.

– Госпожа, нам нужно вернуться в замок до наступления темноты. Ваш отец будет волноваться. Да и защитить тут вас будет сложнее. Город по ночам опасен.

Лани посмотрела на кузена и вежливо улыбнулась. Этот разговор повторялся каждый вечер, но он хотел как лучше и думал о безопасности семьи. На самом деле она не знала, почему ждала – возможно, просто по привычке. Сначала она ждала совершеннолетия. Затем Кейла, затем Тейна, теперь вот своего отца и более свободной жизни.

По крайней мере у неё есть сын, сын Кейла. Эта мысль приносила ей радость. И при этом единственным человеком, который мог спасти будущее этого ребёнка, был не его отец, не её муж, а чужестранец из-за моря.

Она почти уже повернулась, готовясь уйти, как увидела поднимающееся из-за армии облако, освещённое малиновым светом сумерек.

– Хорошо, капитан, – развернулась она, краем глаза уловив, как горизонт заволокло дымкой. Крутанувшись обратно, она прищурилась и наконец увидела. – Вон! – указала она, и её кузен нахмурился, но посмотрел, куда она показывала.

На западе вздымалось облако красной пыли, становясь всё больше и больше по мере приближения к имперской армии. Некоторые, находившиеся ближе всего к угрозе, разбегались во все стороны: некоторые – навстречу ей, некоторые – как можно дальше. Облако поднялось ещё выше, и из него вынырнули люди и животные, плотным строем мчащиеся по равнине. Они ревели, с нечеловеческой скоростью врезаясь в лагерь и проникая вглубь вражеской армии.

– Капитан, ворота.

Лило моргнул, но с места не сдвинулся. Лани повысила