Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев
На мгновение я даже посочувствовал Милютину — настолько у него вдруг стал беспомощный вид. Бедняга наверняка уже сто раз пожалел о каждой копейке, которая перекочевала из казны рода Зубовых в его карманы. Жадность и трусость неожиданно стали молотом и наковальней, между которыми он имел несчастье оказаться без единой возможности удрать.
Но его сиятельство вряд ли просидел бы в кресле градоначальника столько лет, не освой он в совершенстве умение юлить и выкручиваться. Из любой ситуации — даже самой безнадежной.
— Что ж… Принимая во внимание все сказанное, я должен… Я должен отложить присягу Игоря Даниловича… Ненадолго. Всего на один день! — Когда Горчаков с дядей медленно поднялись со своих мест, голос Милютина едва не сорвался на визг. — Завтра жду вас здесь же, в этот же час, судари.
— И мы непременно явимся. Надеюсь, вы не поленитесь потратить время с пользой. Можете даже телеграфировать в столицу, если вам будет угодно… Должен сказать, вы меня разочаровали, Петр Петрович. — Орлов поправил ворот кителя. — Но я все еще надеюсь, что присяга Игоря Даниловича пройдет в полном соответствии с регламентом.
* * *
— Да и черт с ним! — Горчаков подцепил вилкой сразу половину вареной картофелины. — Никуда Милютин не денется. Ну, а что до завтра остаться придется — так это, может, даже к лучшему. Заночуем в гостинице, а утром на присягу.
— К обеду, — усмехнулся я. — В тот же час.
— Можно и в тот же. Хоть город посмотришь. А то сидим в своих берлогах у Тайги под боком, как сычи… — Горчаков пододвинул мне блюдо со здоровенной рыбиной. — И давай осетра кушай. Местный, из Ладоги — в Неве такого попробуй вылови!
Я молча кивнул и принялся воздавать должное местной кухне. После не слишком удачного визита в ратушу отправляться в гостиницу было слишком рано, так что мы решили для начала пообедать. И из трех заведений в Орешке выбрали то, куда уж точно не заявился бы Зубов со своей шайкой телохранителей, поверенных и еще Матерь знает кого.
Приятный полумрак, оленьи головы на стенах, недурная кухня и бойкие девчонки в передниках вместо чопорных напомаженных официантов — в самый раз для трех благородных господ и четырех гридней. В помещении была всего дюжина столиков, и большая часть из них пустовала. Видимо, для обычной местной публики время еще не настало, и мы могли поесть в тишине и покое.
— Я вот чего думаю — ерунда какая-то получается. — Дядя отодвинул почти опустевшую тарелку со щами. — И на кой черт Петру Петровичу все это понадобилось? Неужели и правда в столицу телеграмму отправит?
— Вряд ли. — Я пожал плечами. — Может, просто время тянет?
Осетрина первой свежести ненадолго прогнала тяжелые мысли, но после обеда они навалились с утроенной силой. На этот раз по мою душу явился старший из братьев Зубовых. И что бы ни означал спектакль, который он устроил в ратуше для местных князей и лично его сиятельства Петра Петровича, все это явно было неспроста.
Пока ничто не предвещало беды, но последние четверть часа чутье Стража то и дело подвывало внутри, явно намекая на грядущие неприятности.
— А это что за чучело? — Дядя чуть привстал, заглядывая мне через плечо. — Пьяный, что ли?..
Я обернулся.
Высокий худой мужчина у дверей действительно выглядел странно. Но уж точно не похожим на того, кто перебрал алкоголя: стоял ровно, да и взгляд имел вполне осмысленный — разве что слишком уж нервный. Темные глаза бегали из стороны в сторону, однако то и дело задерживались на нашем столике.
— Вольник, — буркнул Горчаков. — Они сюда часто заходят.
Оружия у незнакомца не было, однако одежда — старый камуфляж и видавшая виды портупея — и правда выдавала в нем искателя. Который, похоже, просто зашел перекусить, но почему-то застрял у дверей и никак не мог заставить себя пройти в зал.
И только когда наши взгляды встретились — решительно шагнул вперед.
— А ну стой. — Горчаков отодвинулся от стола и привычным движением опустил руку на висевший на поясе топор. — Стой там, кому говорят!
— Тише. — Я жестом остановил уже готового подняться старика. — Не спешите, Ольгерд Святославович. — Полагаю, этот господин нам не враг.
Убийца — тем более профессионал — стрелял бы прямо от входа. И уж точно не стал бы несколько минут торчать у двери. Вольник хмурился, настороженно смотрел исподлобья и так и не удосужился вытащить руки из карманов штанов, но я почему-то был уверен, что он не прячет там нож или револьвер.
Значит, пришел поговорить. И не с кем-нибудь, а именно со мной.
— Присаживайся, любезный. — Я взглядом указал на пустой стул напротив. — В ногах правды нет.
Вольник будто только этого и ждал. Не просто сел, а буквально рухнул, с грохотом придвигаясь вплотную к столу. Так резко, что гридни за дядиной спиной дружно потянулись за оружием.
— Спокойно, судари. — поморщился я. — Мы ведь в приличном заведении… Полагаю, ты что-то хотел мне сказать?
— Да, ваше сиятельство. — Вольник огляделся по сторонам, оперся ладонями на край стола и, чуть приподнявшись, одними губами прошептал: — Вас хотят убить.
Глава 15
— Правда? — усмехнулся я. — Боюсь, это уже давно не новость.
Гридни за соседним столиком дружно заулыбались, но дядя с Горчаковым насупились еще больше. Они то ли увидели во всем этом угрозу, то ли просто не были настроены шутить.
Да и обстановка — чего уж там — не слишком располагала. Вольник сидел как на иголках, то и дело оглядываясь по сторонам. Будто опасался, что кто-нибудь сейчас явится по его душу. И даже плавные и неторопливые движения усатого мужика за стойкой, который протирал полотенцем пивную кружку, явно заставляли его нервничать.
— Думаете, я шучу? — проворчал вольник, хмурясь еще больше. — Мне пришлось рискнуть, чтобы прийти сюда!
— Не сомневаюсь. — Я чуть склонил голову. — Но раз уж ты здесь — выпей чаю, отдышись и расскажи все спокойно. Мы ведь никуда не торопимся, не
