Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

— На месте вашего сиятельства я бы поспешил, — Вольник снова оглянулся на дверь, — убраться из города как можно скорее.

— Уж точно не раньше, чем я закончу обед. — Я пожал плечами. — Осетрина здесь и правда чудо как хороша.

Повинуясь моему жесту, рыжеволосая подавальщица тут же поставила перед вольником чашку с чаем. Горчаков с дядей явно не пришли в восторг от появления рядом с ними мужика в замызганном камуфляже, однако возражать, конечно же, не стали — законы гостеприимства на Пограничье испокон веков чтили не меньше государевых.

Я же просто не спешил. Чудя по подрагивающим рукам, в ближайшие несколько минут вольник все равно не рассказал бы ничего полезного. И если за ним не гналась вся зубовская дружина с его сиятельство во главе, торопиться нам было некуда.

Ну, а если все же гналась… Не драться же на пустой желудок.

— Итак, любезный, — Я взял вилку и подбросил себе в тарелку пару картофелин, — полагаю, теперь ты можешь рассказать, кто именно собрался меня убить, как и когда.

— Вы и так знаете — кто, — буркнул вольник.

Ему так и не хватило отваги назвать фамилию моих недругов вслух. Впрочем, в этом я как раз и не нуждался — как и все прочие за столом.

— Знаю, — кивнул я. — Пожалуй, меня даже больше интересует, чего ради ты решил мне все рассказать. И какой награды ждешь взамен.

Никогда не умел торговаться. Но, видимо, придется учиться — раз уж в этой, новой жизни мне не досталось почти безграничного могущества Стража, за сиянием которого преторианцы отправились бы даже в Преисподнюю. И куда проще иметь дело с тем, кто готов назвать цену, а не прячет корысть за красивыми словами.

— Ничего я не жду, ваше сиятельство, — буркнул вольник. — Вы мне жизнь оставили — хотя могли поджарить, как того поросенка.

На мгновение я будто вернулся на неделю назад — в ту ночь у горчаковской лесопилки. Перед моими глазами снова замелькали стволы сосен, пламя вдалеке — и бегущая фигура на их фоне. Длинная, худая и неуклюжая. Лица я тогда не разглядел — да и вряд ли потрудился бы запомнить, но его обладатель, похоже, сейчас сидел прямо передо мной.

— Оставил жизнь, — задумчиво проговорил я, побарабанив пальцами по столешнице. — Чтобы ты рассказал, что бывает с теми, кто угрожает друзьям князя Кострова… Видимо, не помогло.

— Так точно, ваше сиятельство. — Вольник в очередной раз покосился в сторону двери. — Они знают, что вы сегодня вы останетесь в городе. Толковая гостиница здесь всего одна.

Я молча кивнул — еще один кусочек мозаики встал на свое место. И бессмысленный спектакль, который Зубов устроил, чтобы его сиятельство Петр Петрович отодвинул мою присягу на сутки теперь казался… не таким уж бессмысленным. Бедняга градоначальник мог даже ничего не знать, но все равно сплясал под чужую дудку. И после его решения вариантов у меня оказалось немного.

Точнее, всего один — заночевать в городе вместо того, чтобы тащиться обратно в Гром-камень.

— Бомба под машиной? — улыбнулся я. — Или по-старинке — револьвер, нож?..

— Этого я не знаю. — Вольник покачал головой. — Один из зубовских нанял наших. Дюжину человек, не меньше. Все крепкие парни, стрелять умеют. Уверен, они хотят застать вас врасплох.

— Значит, гостиница… Сегодня ночью. — Я посмотрел сначала на Горчакова, потом на дядю. — Полагаю, выспаться нам не грозит.

Зубовы в очередной раз не стали изобретать велосипед. Не знаю, как удалось найти в Орешке еще полтора десятка идиотов, готовых драться с Одаренными за пару сотен рублей или новомодный немецкий штуцер — на этот раз меня собрались убивать прямо в центре города: полоснуть ножом по горлу во сне или всадить пару револьверных барабанов сквозь одеяло, если не выйдет подобраться совсем без шума.

— Да уж, куда там выспаться, — вздохнул Горчаков. — Тут попробуй глаза закрыть — сразу пырнут.

— Не пырнут. Предупрежден — значит, вооружен. — Я подался вперед и облокотился на столешницу, снова поворачиваясь к гостю. — Но подробности мне не помешают.

Рассказ занял совсем немного времени. Главным образом потому, что самое главное вольник и так уже выдал. В детали его, конечно же, не посвятили, и я не смог выяснить ни время, ни точное число головорезов, которые ночью придут по мою душу, ни в чем конкретно заключается их план.

Впрочем, представить в общих чертах было несложно и так. На месте Зубова я бы подослал пару человек избавиться от прислуги, еще нескольких — по-тихому прирезать часового. Потом подняться на второй этаж, отыскать нужные двери…

Один хороший удар ботинком в область замка — и все закончится быстрее, чем я открою глаза. Одаренные куда сильнее и крепче обычных людей, но во сне мы все одинаково уязвимы. И от пары-тройки, выпущенных из револьвера в упор, не спасет никакая магия.

— А сам-то что делать собираешься? — поинтересовался я.

Дядя едва слышно откашлялся в кулак. Видимо, чтобы я не вздумал и этого искателя позвать к себе в дружину, как в свое время сделал с Седым и сыновьями.

— В Тайгу уйду, ваше сиятельство. — Вольник тоскливо вздохнул. — Что мы на лесопилке устроили — сами знаете. После этих дел мне или на каторгу дорога, или сразу в гроб. Не урядники за разбой повяжут, так свои же убьют. У Зубовых руки длинные — везде достанут. А за рекой, может, и уцелею, если до Котлина озера дойду. Говорят, там у беглых каторжан целое поселение.

— Брешут, — едва слышно отозвался Жихарь из-за соседнего столика. — Нет там ничего.

— Может, и нету. Только уж лучше в лесу помереть, чем подлость сделать. У Лешки Хромого своя честь имеется! — Вольник встал и выпрямился, расправляя тощую грудь. — И что вы мне жизнь сохранили, Игорь Данилович — вовек не забуду!

Последние слова он говорил уже пятясь спиной к двери. Будто боялся, что я решу довести начатое на лесопилке до конца и сожгу беднягу прямо здесь, наплевав на позднее раскаяние. Или потащу за шиворот к урядникам, чтобы выбить показания.

Судя по суровой дядиной физиономии, сам он именно так бы и сделал.

— Ну что ж, судари. — Я повернулся обратно к столу. — Полагаю, сегодня нас ждет незабываемая ночь.

—