Приключения Уэнсдей в России - Евгения Сергеевна Коннова
Все пятеро поднимались, поднимались и поднимались по бесконечным ступенькам, но в конце концов очутились-таки перед дверью, которая вывела на открытую площадку, где на них первым делом налетел ветер и постарался загнать обратно на лестницу. Смотритель наклонился к Ульяне и негромко произнес, словно напоминая уговор:
– Десять минут.
А потом скрылся, оставив их вчетвером.
Смотровая площадка представляла собой галерею с могучими колоннами, которая опоясывала купол собора. Вид отсюда открывался и правда впечатляющий. Внизу и впереди шумел город. Горели оранжевым огни многочисленных фонарей и автомобилей. Очертания зданий прорисовывались в серо-сизых сумерках, которые с каждой минутой делались все плотнее. То есть, в общем-то, это было очень даже…
– Красиво… – выдохнула Карина.
– Я бы сказала, да, – неожиданно согласилась Уэнсдей сбоку от нее. – Хотя кто-то сказал бы, что, скорее, страшно.
– Что же тут страшного? Разве только высоты боишься.
– Или сгущающихся в небе черных скоплений хтонической мглы.
Карина обрадовалась: впервые за сутки Уэнсдей нормально заговорила. К сожалению, это помешало О’Келли вникнуть в смысл ее слов – тем более что тут Ульяна неожиданно произнесла:
– Здесь можно безбоязненно колдовать. Высоко – прохожих не заденет. А здание храма повредить сложно: на нем собственная защита. Не хочешь попробовать, ведьма?
Уэнсдей медленно повернула к ней голову:
– С чего ты взяла?
– Можно вы подождете, пока мы с Марком отойдем?! – взмолилась Карина.
– Ой, да брось! – рассмеялась Ульяна. – Как будто не ты бросала в меня рвотное проклятие в пышечной. Слабовато, кстати.
– Слабовато? – без выражения переспросила Уэнсдей.
– Марк… – жалобно позвала Карина, бочком отдаляясь от этих двоих.
– Ну, может, для тех мест, откуда вы приехали… – Ульяна пожала плечами и медовым голосом добавила: – Меня лично не впечатлило. Но если это все, на что ты способна…
Уэнсдей шевельнула бровью.
Скррр. – На колоннаду влетела маленькая шаровая молния.
Бац. – Треснув, молния разорвалась в воздухе.
Щелк-щелк-щелк-щелк… – Над головой Ульяны пошел град.
Карина машинально подняла голову – посмотреть, откуда сыплет, – и…
– Эт-т… Это что такое?!
Вечернее небо над Петербургом было не синим и не черным, а синевато-серым, как асфальт. И прямо сейчас в этой сизой серости формировалось нечто вроде черной галактики – медленный мутно-чернильный вихрь закручивался прямо перед собором, на колоннаде которого они стояли.
– Марк… – Карина сглотнула и ткнула пальцем в черное пятно над головой. – Ма-арк? Это твоя?
М2, в рукав которого она вцепилась, покрутил головой, потом сориентировался и задрал подбородок.
– Не-а, – недоуменно произнес он. – И вообще не похожа.
Карина хотела было обратиться за справкой к знатоку города, но тут облако тьмы прорвалось – точно цветочная луковица начала прорастать, только вниз головой. Из него потянулось что-то длинное… темное… плотное и… пятипалое.
Огромная черная рука, но иссохшая, неживая – будто давным-давно мумицифированная – делалась все длиннее. Пальцы растопырились. И тянулась эта рука прямо к куполу собора – прямо к ним.
Марк дернулся, в три прыжка одолел расстояние до двери, через которую они вошли на площадку, и дернул ее. Потом толкнул.
– Да как так-то?!
– Десять минут, – сквозь стиснутые зубы отозвалась Ульяна, которая сейчас впервые за время их знакомства выглядела напряженной. – Смотритель запер: сквозняки.
Рука приближалась. Теперь уже ясно можно было различить сетку вен, узловатые длинные пальцы и даже отросшие ногти на них.
– Карина, – негромко позвала Уэнсдей. – Ты можешь?..
Карина встрепенулась, мысленно собралась и изо всех сил постаралась смочь. Вот прямо немедленно. Но…
– Нас слишком много. – От усилий перед глазами замелькали мушки. – Я еще никогда не пробовала с четверыми…
– Так бросай Ульяну.
– Уэнсдей! – возмущенно вскрикнул Марк, и Уэнсдей тотчас переключилась:
– А ты? Можешь забрать эту руку в свою тьму?
Пальцы руки почти дотянулись до купола. Огромные, жуткие, костлявые. Казалось, от них веет запахом старости, бальзамирующих составов, могильным тленом.
– Н-нет! – простонал Марк. – Не могу: она сама – тьма.
Отпрянув, Карина прижалась к стене. В просветах между темно-красными колоннами было видно, как на фоне серого неба гигантская рука складывается в щепоть. Еще немного – и пальцы протиснутся сюда, к ним.
Уэнсдей резко повернулась к Ульяне:
– Довольна?! Ты так и планировала?
– Я самоубийца, по-твоему?! – огрызнулась та. – Мне нужно было лишь убедиться, что я не ошиблась насчет твоей силы. Спровоцировать тебя! Я не думала, что он отреагирует!
Глаза у Ульяны были большие и дикие, косички на голове разметались: она явно не врала, но это вряд ли имело значение, потому что…
Между колонн просунулись кончики двух черных пальцев. Не дотянулись до Уэнсдей на считаные сантиметры.
– Дьявол!
Аддамс проворно отпрыгнула к стене. Ульяна подскочила к Карине, и та в ужасе впилась в ее запястье. Марк, за которого О’Келли и так держалась второй рукой, догадался схватиться за Уэнсдей.
– Марк, тьма! – Прежняя Уэнсдей, решительная и бесстрастная.
Стало темно.
Карина почувствовала движение воздуха: совсем рядом мазнуло что-то мягкое, большое, зловещее, пахнущее плесенью – но промахнулось.
– Карина, «Сонечка»! Давай!!!
О’Келли стиснула зубы.
Еще через секунду, когда она отважилась открыть глаза, все четверо стояли в общей комнате гостиницы. Судя по всему, появившись из ниоткуда прямо на глазах у веселых соседей, рассевшихся на диване и креслах. Все вокруг было завалено пакетами чипсов и заставлено чашками, а упитанный паренек в хаори так и завис, полусогнувшись над столиком.
– Всем привет, – выдавила Карина.
– Как настроение? – поинтересовалась Ульяна.
– Отдыхаете? – дрожащим голосом внес свою лепту М2.
– Ну, хорошего вечера, – закруглила Уэнсдей.
Пальцы парнишки в хаори разжались, и брусок «Дженги» со слабым стуком упал на стол.
Глава № 5
Я требую помощи
– Рассказывай.
Карина сидела на своей кровати, прислонившись к стене и вытянув ноги. Она только что раздобыла на кухне чашку – ну само собой, черт побери! – чая и потихоньку отогревалась. Во всех конечностях поселилась какая-то вялая слабость – как будто переброска внезапно лишила ее части сил. До сих пор перемещения О’Келли такого эффекта не давали.
Марк мерил шагами комнату и ломал пальцы: его накрыло запоздалой волной страха. А Уэнсдей стояла перед Ульяной, сидящей на кровати Марка, и вид у Аддамс был самый что ни на есть взбешенный.
Ну, то есть Уэнсдей опять стала собой. Хоть что-то утешительное.
Ульяна тоже это заметила и ухмыльнулась:
– А ты, я смотрю,
