Зимняя бегония. Том 2 - Шуй Жу Тянь-Эр

Ли Тяньяо взглянул на Шан Сижуя с легкой улыбкой. Тот быстро осознал столь простую истину. В тот же вечер он собрал вещи и предупредил об отъезде близких друзей. А уже на следующий день налегке, без лишнего груза, отправился с Ли Тяньяо в Нанкин, даже Сяо Лай с собой не взял. Чэн Фэнтай сам довез их до станции, и, когда они приехали, несколько раз поклонился Ли Тяньяо, торжественно проговорив:

– Ли-лаобань, я доверяю вам этого человека, будьте любезны, позаботьтесь уж о нем как следует. Буду вам премного благодарен!

Он вручал ему Шан Сижуя, будто доверял маленького ребенка, и Ли Тяньяо даже несколько расчувствовался. Поклонившись Чэн Фэнтаю в ответ, он добродушно рассмеялся:

– Второй господин Чэн, не переживайте, если по возвращении у Шан-лаобаня не будет доставать хоть ноготка, смело призывайте меня к ответу!

В это время Шан Сижуй разглядывал небо, делая вид, что не слышит их разговоров, однако душу его охватило блаженство.

Глава 35

Когда Чэн Фэнтай вернулся домой, вторая госпожа как раз судачила о чем-то за вышивкой с четвертой наложницей. Чэн Фэнтай не решился позвать служанку, опасаясь, как бы та не донесла второй госпоже о его возвращении, иначе та снова начнет докучать ему расспросами. Он тихонечко умылся и собрался уже вздремнуть, только разделся, как в комнату ворвалась очень недовольная Чача-эр, эдакая маленькая хозяйка дома. Громким голосом она вопросила его:

– Брат! Ты куда это ходил все эти дни!

Чэн Фэнтай, не теряя терпения, уклонился от ответа:

– Эй! У меня были дела!

Нахмурившись, Чача-эр взглянула на него, помолчала немного и наконец не сдержалась:

– Знаю я, что у тебя за дела.

Чэн Фэнтай изумленно рассмеялся:

– Ты-то знаешь? А откуда ты знаешь? – Разглядев во взгляде Чача-эр невозмутимую серьезность, словно она и правда все знала, он нарочно проговорил: – Чача-эр выросла, видимо, следует послушать твою невестку и подыскать уже тебе мужа!

Услышав это, Чача-эр едва не подскочила, чтобы броситься на брата. В ее облике сквозило что-то иноземное: эти большие глаза и густые брови, да и в гневе она выглядела особенно свирепой, а в янтарных зрачках будто искрились льдинки. Чэн Фэнтай немедленно поднял руки в знак капитуляции и смиренно принялся ее уговаривать:

– Хорошая сестричка, хорошая, ты не кричи, второй брат понимает, что ты чувствуешь. Прошу, пощади меня, дай спокойно дожить до Нового года, а весной уже посмотрим, хорошо?

Чача-эр еще не успела ничего ответить, как вторая госпожа откинула занавеску и вошла в комнату. Внутренний двор был полностью ее вотчиной, Чэн Фэнтай и хотел бы укрыться от ее глаз и ушей, да не мог. Она вошла с каменным выражением на лице, полная грозной решимости призвать мужа к ответу, но не ожидала увидеть брата с сестрой, готовых сцепиться, подобно бойцовским петухам. Чача-эр выглядела разгневанной, а Чэн Фэнтай – беспомощным, и второй госпоже неудобно было злиться. Она подошла и придержала Чача-эр за плечо, безоговорочно встав на ее сторону:

– Столько дней ты пропадал невесть где, только вернулся, сразу же взялся огорчать сестру. Что это с тобой? Так нам не рад?

Чэн Фэнтай не посмел ничего ответить. Обернувшись к Чача-эр, вторая госпожа мягким голосом уговорила ее уйти.

Чэн Фэнтай откашлялся и, притворившись, что ничего и не произошло, снял брюки и верхнюю рубашку и забрался под одеяло, которое оказалось ледяным, и от холода он со свистом втягивал воздух, не смея, впрочем, попросить вторую госпожу растопить кан или принести ему грелку для ног. Два дня его не было дома, и он ясно осознавал, что вторая госпожа наверняка недовольна. Все, что ему оставалось, – вжать голову в плечи и затаиться, не создавая самому себе неприятностей. Вторая госпожа сидела в комнате и делала вид, что хлопочет над рукоделием, приводя в порядок нитки с иголками. Она ничего ему не говорила, тем самым выказывая свое недовольство. Чэн Фэнтаю и впрямь было неловко просто-напросто уснуть, и, широко зевнув, он с нерешительной улыбкой обратился ко второй госпоже:

– Эти два дня был так занят, умираю от усталости.

Не то чтобы он врал, пусть даже он и правда был бы занят делом, его отсутствие по ночам означало бы, что они с деловыми партнерами шляются где ни попадя, что вторая госпожа также не одобряла.

Чэн Фэнтай едва перекинулся с ней парой фраз, как голова его упала и он уснул. Вторая госпожа тихонько подошла к кану и откинула полог. Только взглянув на мужа, она заметила, что над верхней губой у него пробивается щетина, под глазами залегли синяки, да и в целом цвет лица у него нездоровый. Вторая госпожа досадовала на Чэн Фэнтая, и в то же время ей стало его жаль, она велела служанке налить в грелку горячей воды и сама впихнула ее под одеяло. Чэн Фэнтай прижался к грелке босыми ногами и вздрогнул во сне от обжигающего тепла.

Вторая госпожа сказала:

– Сколько бы ни было развлечений снаружи, дома все же спится крепче, правда?

Чэн Фэнтай пробормотал во сне что-то неразборчивое.

Он проспал десять с лишним часов и даже не поужинал. На следующий день, проснувшись около полудня, первым делом он решил отправиться с Шан Сижуем на прогулку, но тут вспомнил: ох, тот давно ведь уже добрался до Нанкина. Перед Новым годом все домочадцы с головой окунулись в хлопоты, у Чэн Фэнтая тоже скопилось немало дел, которые требовали внимания: обсудить сделки с партнерами, подсчитать доходы и расходы. По телефону он договорился о встрече с Фань Лянем, и во время беседы они начали подшучивать друг над другом. Рассмеявшись, Чэн Фэнтай сказал:

– Не стану я с тобой тратить время на болтовню, выходи скорее и Чан Чжисиня с собой позови. Давно мы с ним не виделись, как раз пропустим по бокалу.

Фань Лянь на том конце провода ответил:

– Говорю сразу, Чан Чжисинь подобные места не очень-то любит, не делай ничего такого, за что потом меня стали бы бранить!

Чэн Фэнтай рассмеялся:

– Я выбрал очень приличное место! Чан Чжисиню оно непременно понравится. А если какая-нибудь барышня станет возле вас крутиться, я от вашего имени выведу ее прочь! – Стало ясно, что без девушек там не обойтись.

Чэн Фэнтай повесил трубку, с его лица не сходила улыбка. В