Венгерский рассказ - Клара Бихари

Венгерский рассказ

Предисловие

Когда пишут о венгерской литературе, выявляя в ней наиболее ценное, то, как правило, отдают пальму первенства лирике. Считалось общепринятым, что у венгров, как и у большинства малых наций с бурной судьбой, лучшие главы литературного наследия составляет поэзия.

Наиболее представительным жанром венгерской литературы — в отличие от новейших литератур Запада — и поныне остается лирика.

Причины этого следует искать не в «порывистом» и «вспыльчивом» мадьярском темпераменте. Самой историей Венгрии в течение ряда столетий создавалась та специфическая атмосфера, которая благоприятствовала расцвету лирики. Долгие века венгры отстаивали свою независимость в битвах против татар, турок и немецких поработителей, чтобы, обретя независимость, снова и снова бороться за общественный прогресс.

Шел век за веком, десятилетия гнета сменялись периодами народного брожения, бурь и общенационального подъема, и всякий раз поворот в истории нации оставался запечатленным в строках поэзии. В стране, гибнущей от засухи и пожарищ, затопляемой паводками, всегда звучала песня.

И судьбы самих поэтов говорят о многом. Прекраснейшая лирика венгерского ренессанса XVI века звучит на поле Вегварской битвы против турок (Балинт Балашши), эпическое повествование в стиле барокко создает военачальник (Миклош Зрини), а крупнейший поэт, воспевший веру в «жизнь, любовь и свободу» (Шандор Петефи), в 26 лет пал на поле брани. И в XX веке по-разному складываются судьбы венгерских поэтов: под колесами поезда гибнет великий поэт, чьей целью было в лирической форме выразить пролетарское понимание мира (Аттила Йожеф); другой певец «плебейских» страстей — наш крупный поэт Дюла Ийеш, но прельстясь мировой славой, возвращается из Парижа в придунайскую пушту, дабы стать выразителем чаяний и дум своего небольшого народа.

Пути развития венгерской прозы также определяла стоявшая за ней история, поэтому столь ярко выражено в нашей прозе ее народное содержание. Однако до высот поэзии проза поднималась лишь изредка; потому о ней и говорят более сдержанно те ценители, кто зрелость литературы мерит прозой. А между тем она есть: есть прекрасные главы и в венгерской эпике. Венгерский роман, хотя он и появился на свет довольно поздно — в первой половине XIX века, — но, едва появившись, сразу о себе заговорил: произведения Миклоша Йошики заставляют нас вспомнить рыцарские романы Вальтера Скотта; у Йокаи несомненное сходство с Виктором Гюго; Йожеф Этвёш живописал общество с теккереевской беспощадностью, а Жигмонд Кемень достиг в изображении человеческих страстей почти такой же глубины, как Достоевский. Во второй половине XIX века — и не без влияния великих русских классиков Пушкина, Гоголя, Тургенева — венгерская эпика развивается по пути, созвучному эпохе реализма; ирония Миксата выдает в нем вполне современного писателя. В начале XX века в венгерской прозе происходят большие перемены. Лайош Надь пристально изучает творчество Горького, Жигмонд Мориц создает, не поступаясь поэзией, созвучные времени произведения критического реализма, а Дюла Круди в одно время с М. Прустом вызывает к жизни призрачные фигуры, скользящие на грани мечты, мастерски тасуя реальность и грезы, объективное и субъективное. Что же касается венгерской прозы в период между двумя мировыми войнами, то следует отметить: она вобрала в себя многие достижения зарубежной художественной прозы того времени — Горький, Шолохов, Фадеев, Пруст, А. Жид, Жироду, В. Вульф, Кокто, О. Хаксли; и венгерские писатели, в первую очередь Эндре Андор Геллери, Карой Пап, Тибор Дери, Ласло Немет и Бела Иллеш, — создали вещи, заслуживающие самого пристального внимания, даже если подходить к ним с мерками мировой литературы.

Наиболее ценное здесь нередко создавалось в жанре новеллы, рассказа. После лирики именно в рассказе, этом коротком, наполненном скрытой взрывчатой силой жанре, достаточно полно проявилась характерная для венгерской литературы ситуация: конфликт грандиозного замысла с ограниченными возможностями его воплощения. Одна из основных линий развития венгерской новеллы смыкается с франко-итальянской новеллой, сюжет которой чаще всего составляют подлинные, имевшие место в действительности события, но многими своими нитями венгерская новелла связана также с новеллистикой северных стран с присущим ей психологическим анализом и игрой фантазии. Оно и понятно, в Венгрии переплетались восточно- и западноевропейские литературные течения, взаимообогащая друг друга. В стихии венгерского рассказа, как верно подметил Деже Керестури, мастера итальянской новеллы освоились бы скорее, чем в любой другой литературе мира, да и русским писателям, очевидно, были бы близки по духу многие рассказы венгерских авторов.

Один из значительных периодов развития венгерской новеллы приходится на начало XX века. Тогда целый ряд венгерских писателей искал новые, не использованные способы и средства изображения действительности, воплощения художественного вымысла, соединения ирреального и фантастического с повседневной действительностью.

Новелла первой поведала нам о социальном кризисе, зреющем в глубинах венгерского общества, о рабочих, о крестьянстве, о провинциальном быте.

Среди художественных дарований того времени отметим повествовательный талант Д. Круди и Ж. Морица. Круди создал тип лирической новеллы, по своей исключительной музыкальности, ассоциативности образов и миру вымысла близко стоящей к прозе М. Пруста; в творчестве Ж. Морица новелла классического типа нашла путь к выражению современных проблем. Изображая венгерское крестьянство, он показал не только быт, но и социальную, моральную и нравственную силу бедноты, борющейся за лучшую жизнь. Под пером Ж. Морица обрел революционную твердость тот высокий душевный порыв, что владел сердцами суровых бретонцев Мопассана или покорных року крестьян Толстого.

Изображенное Морицем беднейшее крестьянство прошло через горнило революций 1918—1919 годов с надеждами на социальное и национальное освобождение, из его среды вышли многие тысячи бойцов, вставших на защиту Советской России. И вот грядет великий момент венгерской истории — вслед за победой социалистической революции в России одерживает победу пролетариат Венгрии; в период Венгерской советской республики 1919 года слились воедино интересы беднейших слоев народа и интересы родины, интересы венгерской нации и интересы соседних народов Европы. Зародилась надежда, что венгерская литература в целом станет реалистической и приобретет социалистическую направленность.

С падением Венгерской советской республики отодвинулись в будущее и великие чаяния народа. Однако национальные интересы и идеалы социализма, завоевавшие сознание людей, четко определили дальнейшее развитие венгерской литературы. Они углубили гуманизм, развивающийся в русле буржуазной литературы, а тех писателей, которые вступили на литературное поприще в период революций — «в сиянии зарождающегося нового мира», — опыт революции продвинул по пути социалистического мировоззрения. Лучшие из писателей, начинавших свой творческий путь после 1919 года, отдавали себе отчет в том, что период либерализма и буржуазного демократизма уходит в прошлое, и будущий путь развития — вопреки десяткам сдерживающих, препятствующих, сбивающих с толку обстоятельств — надо искать в социализме.