Посредник - Женя Гравис
Да что же за странная семья такая?
Тайна за тайной разматываются как бесконечный клубок, из родового зубатовского шкафа падают все новые скелеты, а ответа на главный вопрос как не было, так и нет. И даже внезапно найденный артефакт совсем не упрощает дело.
Наоборот – теперь придется еще раз внимательно прочесать алиби всех, кто был на кладбище. Или кольцо вообще подложил некто неучтенный?
В раздумьях Митя дошел до центральной аллеи и остановился. Группа родственников так и пребывала на полянке возле могилы. Отец Иларион с семейством предпочел остаться в доме.
– Ну и почему наш благочестивый родич скрывал, что у Веры есть дар?
Митя резко обернулся. Лазарь Зубатов возник как бы из ниоткуда. Лицо археолога расплылось в такой довольной улыбке, что Мите немедленно захотелось заехать кулаком в эту глумливую физиономию. Почувствовать, как под рукой хрустит челюсть и ломаются зубы…
Захотелось настолько сильно, что Самарин до боли сжал перстень в кулаке в кармане брюк. Артефакт отозвался морозным холодом, и это помогло немного остудить внезапную ярость.
Сыщик хмуро молчал, удрученно разглядывая Зубатова. А может, не церемониться и просто арестовать его прямо здесь?
– Хотите спросить, как я догадался? – продолжил тот как ни в чем не бывало. – Легко! С самого начала церемонии вокруг меня фонило Смертью. Я думал, это от кузины Ады. Или от могил. А потом барышня Вера подошла к нам и назвала Стикса солнечным псом…
Самарин снова не ответил, лишь вопросительно поднял бровь.
– Ну да, вы-то не видите, – спохватился Зубатов. – Вот в чем дело. При жизни у Стикса был песочный окрас, светло-желтый. И ментальная оболочка сохранила этот оттенок. Что ж, барышня по-своему права – он действительно солнечный пес… Так почему церковник скрывал ее дар?
Зубатов перешел на вкрадчивый шепот и подошел поближе, заглядывая в лицо. Митя снова сжал кулак, борясь с желанием сбить костяшки о белоснежные зубы некроманта.
– Понятия не имею, о чем вы, – пожал он плечами и направился в сторону зубатовской могилы.
Родственники старушки встретили его скептически и даже враждебно.
– Значит так, – обвел их глазами Митя. – Меня порядком утомило ваше семейное шапито. Ваши тайны, интриги, сплетни, детские травмы и давние обиды. Мне это безразлично. Меня это не касается. Живите, как хотите. Ваша бабушка почти месяц как мертва. И все, что вы можете, – лишь лицемерно вздыхать на ее могиле и строить козни о том, кому досталось больше наследства и как бы оттяпать себе еще что-нибудь ценное.
При этих словах сыщик выразительно посмотрел на румяную Клару Аркадьевну. Щеки ее зарделись сильнее. Сыщик достал из кармана кольцо и показал присутствующим. Рубин ярко вспыхнул на солнце.
– Артефакт у меня. У меня и останется. А в вашем стаде, вероятно, есть черная овца. Полагаю, честным людям – надеюсь, среди вас таковые имеются, – хотелось бы узнать, кто это. Для собственной безопасности. Я даю вам три дня, начиная с завтрашнего. Либо кто-то из вас придет ко мне с повинной, и тогда я обязуюсь содействовать смягчению приговора. Либо явится с неоспоримым свидетельством причастности другого лица к убийству Дарьи Васильевны. Прошу вас хорошенько подумать. Иначе…
Митя снова обвел тяжелым взглядом группу людей и еще раз продемонстрировал кольцо:
– Иначе… Я разберусь, как работает эта штука, и применю ее лично к каждому из вас. По назначению.
Он понятия не имел, что значит «по назначению», но прозвучало, кажется, довольно угрожающе, потому что некоторые побледнели, а кое-кто даже поднес ладонь к открывшемуся рту.
– Всего доброго, господа, – кивнул им Митя. – Соболезную вашей утрате.
Развернулся и пошел к воротам, не оборачиваясь и не сомневаясь, что это предупреждение донесут в подробностях до всех остальных членов семьи.
– Как ты с ними… убедительно, – восхищенно прокомментировал догнавший сыщика Мишка.
– А что остается, – вздохнул Самарин. – Всю душу вынули уже. Я понятия не имею, как с ними дальше разговаривать. Это был плохой блеф, Мишка. Самому тошно.
Афремов встряхнул рыжей шевелюрой, как будто не соглашаясь. С его точки зрения, все прошло как нельзя лучше.
– Я, кстати, третий подкоп нашел, – сообщил он. – Пока ты со священником ходил. Там с другой стороны погоста – дом Хаудов и с краю небольшое кладбище для животных. Петр Алексеевич сказал, что его дети там питомцев хоронят. Собака и там порылась.
«Милые детишки. Неудивительно, что питомцев набралось на целое кладбище», – мрачно подумал Самарин и молча кивнул.
Мишка снова тряхнул головой и вдруг насторожился:
– А ты священника зачем с дочкой уводил? Она же ни при чем, да? Я ее в зоосад позвал, и она согласилась, представляешь?
«Которую из них?» – хмуро прикинул в голове Самарин. Мишка выглядел таким счастливым, что сообщать ему о «двуличной яви» близняшек Вороновых было до крайности болезненно. Но придется.
– Тут такое дело, Миша… Но об этому никому, кроме наших…
* * *
По возвращении на службу сердитый Афремов сразу убежал в подвал, в лабораторию. Митя не стал его останавливать – пусть осмыслит, остынет, разберется.
Серых костюмов в коридорах меньше не стало.
– Приветствую властелина кольца! – Семен Горбунов расплылся в улыбке и картинно поклонился.
Самарина перекосило:
– Ну хоть ты не начинай, а? Слухи прилетели быстрее, чем я вернулся. Откуда?
– Карась на хвосте принес, – хмыкнул Горбунов. – Покажешь хоть?
Митя достал кольцо и положил на стол перед Семеном.
– Экая… финтифлюшка, – опасливо покосился тот, но взять в руки не решился.
Карась же тихо подкрался, понюхал, потрогал лапкой и тут же потерял к кольцу всякий интерес. Горбунов еле заметно с облегчением выдохнул.
– Носить будешь?
– Я бы не рекомендовал, – бесстрастно ответил за сыщика Вишневский. – Магические артефакты такой силы весьма опасны для непосвященных. Даже если перстень признал Митю законным владельцем, это не значит, что его ношение может считаться безвредным. Я бы посоветовал сдать его в отдел магического контроля для проверки…
– Непременно. Позже, – согласился Митя и снова убрал перстень в карман.
Расставаться с ним даже ненадолго сыщик совершенно не желал.
– Насчет сведений по даме Варваре Литвиновой, – продолжил Лев. – Она…
– …умерла двадцать третьего августа тысяча девятьсот шестнадцатого года, – закончил Митя.
– Верно, – покосился на него Вишневский. – Тело нашли в Москве-реке. Причина смерти – утопление. И судя по отчету прозектора, за несколько дней до гибели она…
– …родила ребенка, – снова завершил за него Митя.
Лев нервно сглотнул, а Семен посмотрел на начальника почти с суеверным ужасом.
– Что колечко-то творит, – пробормотал
