Дыхание дьявола - Джилл Джонсон
Когда кофе был готов, она еще несколько минут молча сверлила взглядом чашку, не забирая ее. Я снова достала подарок. Не дождавшись никакой реакции, распаковала коробку, вытащила оттуда флакон и продемонстрировала Мэри.
– Аромат ландыша, – пояснила я. – Твой любимый.
Мэри бросила взгляд на духи.
– Я уже пару десятков лет его не ношу.
– Правда? – удивилась я, брызгая духами в ее сторону. – А мне он нравится. Напоминает о тебе.
Мэри отвернула сначала лицо, а потом и кресло.
– Тошнотворный запах.
Я предпочла проигнорировать этот выпад и миролюбиво проговорила:
– Рада видеть тебя спустя столько лет. – Мне хотелось бы сказать ей, что она не изменилась, но это была бы ложь. – Я слышала о смерти Джонатана. Хотела выразить тебе соболезнования.
Мэри ничего не ответила, а вместо этого покатила кресло прочь из кухни. Приняв это за приглашение, я последовала за ней, но по дороге притормозила, бросив взгляд на дверь комнаты, которая, как я предположила, служила спальней Мэри. Функциональная кровать, к борту которой был прикреплен подъемный механизм, стояла вдоль стены. С потолка у самой кровати свисала лебедка. Я сделала шаг в сторону. В углу обнаружилось небольшое помещение с ручным душем и пластиковым креслом. Там были низкая раковина, низко висящее зеркало и унитаз, а рядом с ним – промышленных масштабов упаковка влажных салфеток и такая же с урологическими прокладками.
Все стены в комнате были увешаны оправленными в рамочки вышивками, к каким обычно прилагаются инструкции с цветовой кодировкой: яркие, простые, размер стежков, как для детей или людей с нарушениями зрения. Я уже где-то видела похожие, только не могла припомнить где.
Раскрытая книга в мягком переплете лежала на прикроватной тумбочке обложкой кверху, корешок ее был надорван. На кровати рядом с клетчатым пледом валялись шаль и старомодный халат. Комната показалась мне какой-то стариковской. Она походила на палату Отца в хосписе. Вздрогнув всем телом, я развернулась и поспешила в гостиную вслед за Мэри.
Мэри остановила кресло возле окон, повернувшись лицом в комнату. Свет, падающий со спины, погружал ее лицо в тень. В одной руке у нее была неоконченная вышивка, в другой – иголка.
– Вот твой кофе, – проговорила я, поставив чашку на стол перед Мэри.
Она ничего не сказала, так что я просто села на диван и принялась наблюдать. Мне не понравилось, как беспорядочно она орудовала иголкой. Это меня расстроило.
– Это твои вышивки в другой комнате? На стене? Я обратила на них внимание, когда шла по коридору. Очень красивые.
Внезапно Мэри швырнула свою работу, а следом и иголку на пол.
– В них нет ничего красивого. Прекрати нести чушь. По крайней мере, больше мне нет нужды этим заниматься.
Я озадаченно уставилась на Мэри, ожидая продолжения. Его, однако, не последовало.
– Нужно было раньше к тебе прийти, но я считала, что не могу этого сделать. Из-за… в общем, из-за судебного запрета. Но недавно выяснилось, что запрет снят много лет назад, так что вот она я.
Мэри молчала.
– Я все думала, – продолжала я, – с тех пор, как увидела тебя в больнице, я все думала, как же ты оказалась в этом кресле?
Мэри вновь не проронила ни слова.
– Что с тобой случилось, Мэри?
Что-то заставило ее смягчиться – быть может, то был звук ее имени, произнесенного мной. Мэри подняла взгляд.
– Несчастный случай в Бразилии.
– Что за несчастный случай?
– Я это не обсуждаю.
– Каковы твои симптомы?
– Юстасия, – резко оборвала меня Мэри, – я не собираюсь это обсуждать.
Мэри была расстроена. Я расстроила ее, хотя и не могла понять, каким образом, ведь мои вопросы были очень логичными. Я достала из кармана фотографию.
– Хотела тебе кое-что показать.
Мэри отвернула кресло в противоположную от меня сторону, так что мне пришлось встать и положить фото ей на колени. Она бросила взгляд вниз и тут же гневно сверкнула на меня глазами.
– Откуда это у тебя?
– От друга.
– Друга?
– От соседки. Это ведь ты стоишь за оградой? – я указала на загадочный силуэт.
Мэри сдвинула брови.
– Зена дала ее тебе?
Поколебавшись, я решила солгать.
– Да.
Мэри взглянула на меня, а потом снова на фото.
– Это Зена со своим братом, Раулем, – сказала я. – И я думаю, что знаю, кто второй мальчик.
Мэри издала непонятный звук.
– Откуда тебе это знать?
Я уже солгала единожды. Можно и повторить.
– Зена мне рассказала.
– Тебе рассказала Зена? – повысив голос, переспросила Мэри. Затем у нее вырвался горький смешок. – Ну что ж, раз тебе рассказала Зена, то все в порядке.
Она протянула мне фотографию.
– Да, на заднем фоне – я, а мальчик со светлыми волосами – мой сын, Себастиан.
– Ты познакомилась с Зеной и Раулем в Бразилии?
– Да, мы с Себастианом жили у них. Дети вместе выросли.
Я вспомнила, что Зена рассказывала мне в кафе. Итак, Мэри была той самой женщиной, которая готовила, убирала и обучала Зену английскому языку. Мэри была прислугой.
– Джонатан тоже у нас бывал. Обычно он проводил с нами лето. Хотя мы его не звали. Просто он все время возвращался, потому что считал Себастиана своим сыном. А у меня не хватало мужества признаться ни одному из них в том, что это не так.
– Кто же его отец?
Помолчав, Мэри ответила:
– Дэвид Хит.
У меня перехватило дыхание.
– Наш декан?
В моей голове всплыло воспоминание. Мэри, стоя в дверном проеме во время факультетского собрания, прислонившись спиной к косяку, слушала речь Дэвида Хита. Три верхних пуговицы на ее блузке были расстегнуты. У Мэри вырвался тяжкий вздох.
– Я раньше никому не рассказывала об этом. Ты первая. Ну, за исключением Дэвида, а у него ведь были жена и дети. Он не желал иметь с этим ничего общего. Просто хотел, чтобы я уехала.
Мне вспомнилось, как Дэвид Хит вел себя на той вечеринке: повел меня в бар, помешав вклиниться между Джонатаном и Мэри. Он уже знал о ее беременности? Надеялся, что сможет сбагрить Мэри в руки Джонатана? А Мэри, нуждавшейся в отце для будущего ребенка, Джонатан просто удачно подвернулся под руку?
Прижав к лицу ладони, я проговорила сквозь растопыренные пальцы:
