Последний Туарег - Альберто Васкес-Фигероа

– А кто может знать это наверняка?

– Аллах.

Гасель Мугтар задумался над словами этой необыкновенной женщины, вновь восхищаясь ее красотой и умом, и наконец заметил:

– Возможно, тебе покажется жестоким то, что я скажу, но иногда мне кажется, что болезнь создала между Суилемом и тобой такие узы, каких не смогли бы создать полдюжины детей.

– Возможно… – согласилась она. – Эти узы чудесны…, но что произойдет, когда у Суилема больше не будет кого читать «Тысячу и одну ночь»?

– Думаю, он будет продолжать читать вслух, зная, что где бы ты ни находилась, ты его слышишь.

Он вышел из комнаты, не в силах сдержать слезы, готовые вырваться из ее невероятных черных глаз, и это его успокоило. Но больше всего его утешило, что он столкнулся в коридоре с неунывающим Аменеем, который сердечно поздоровался, потянув его за бороду обеими руками.

– Как поживает мой любимый туарег? – радостно воскликнул он.

– Теперь лучше, когда вижу своего любимого пилота.

– Сколько подлецов ты успел отправить на тот свет за мое отсутствие?

– Только одного.

– Маловато, учитывая, сколько их вокруг… – с иронией заметил тот. – С такими темпами далеко не продвинемся.

Его настроение было бодрым, ведь активное пребывание в клубе «Тумбукт-Футбол» помогло избавиться от части его внутренних демонов, хотя, когда они той ночью собрались с Писателем, его поведение резко изменилось.

– Я привез масло, сахар, рис, чай и кофе, но, к сожалению, мало медикаментов, – извинился он. – Но они настоящие, их мне передали сами «честные контрабандисты», с которыми у меня отличные отношения.

– Почему это?

– Иногда я для них летал.

– Ты мне об этом не рассказывал… – упрекнул его Гасель Мугтар.

– Чтобы рассказать тебе всю свою жизнь, мне понадобятся месяцы… – усмехнулся тот. – Главное, что они считают меня одним из своих.

–Чтобы рассказать тебе всю мою жизнь, мне понадобятся месяцы… – прозвучал насмешливый ответ. – Важно то, что они считают меня своим. А так как они очень строги в том, кому продают свою продукцию, они рассказали мне кое-что, что заставило меня задуматься.

–Разве они творят чудеса? – удивился туарег.

–Хватит шутить, дело очень серьезное, – пробормотал другой. – На прошлой неделе их удивил крупный заказ от одной гуманитарной организации.

–Таких поступило несколько, – уточнил писец. – И, судя по слухам, они делают прекрасную работу в лагерях беженцев.

–Я в курсе… – признал пилот. – Но логично было бы, чтобы гуманитарная организация имела свои собственные лекарства, а не прибегала к контрабанде. Поэтому, опасаясь, что это может быть ловушка, мои друзья связались с их обычными поставщиками… – Он сделал длинную паузу, чтобы подогреть интерес слушателей, пока один из них не поторопил его продолжить:

–И?..

–Им подтвердили, что эта гуманитарная организация управляется египтянами, симпатизирующими "Братьям-мусульманам". А все знают, что их финансируют фундаменталистские эмиры из Персидского залива.

–Меня это не удивляет, – признал Суилем Баладе. – Нефтяные деньги идут как на покупку яхт, проституток и футбольных команд, так и на финансирование исламского джихада. Иногда они нанимают добровольцев, которые даже не знают, на кого работают, а некоторые из них расплачиваются за свои добрые намерения жизнью. Черт побери этих фанатиков!

–Фанатики или нет, бессмысленно тратить время на оскорбления, – с нетерпением заметил Амени. – Главное то, что из Тимбукту отправляется конвой в лагеря беженцев на севере. И, если я не ошибаюсь, часть груза попадет в руки Сада аль-Мани.

–С лекарствами или без? – спросил Суилем Баладе.

–С лекарствами, потому что мои друзья продали их, предполагая, что если покупают для себя, то не будут настолько глупы, чтобы их подделывать. Поэтому они не смогли мне больше ничего предоставить.

–Ты видел эти грузовики? – спросил Гасель, и, увидев утвердительный кивок, добавил: – Сколько их?

–Пять огромных "Мерседесов", загруженных мукой, просом, маслом и рисом, а также два фургона, оборудованных под машины скорой помощи.

–Это оборудование включает стоматологические инструменты? – поспешил уточнить Суилем Баладе.

Сомалийский пилот посмотрел на него с удивлением и, пожав плечами, ответил:

–Откуда мне знать?

–Это важно.

–Почему?

Писец объяснил все, что им было известно о зубных проблемах Сада аль-Мани, и реакция сомалийца мало отличалась от той, что была у туарега несколько дней назад.

–Это звучит нелепо.

–Полностью согласен, но инфекция во рту может свести с ума. Если Сад аль-Мани не осмеливается покинуть свое убежище, логично предположить, что они отправят к нему кого-то, кто сможет решить проблему с зубами.

–Я бы так и поступил, – без колебаний признал Амени. – Если есть причина, по которой ты не можешь пойти к врачу, врач должен прийти к тебе.

–И что тебя схватят и повесят – это весомая причина, – добавил Суилем Баладе. – Твои друзья в Тимбукту могли бы узнать, есть ли среди груза стоматологическое оборудование?

–Думаю, да.

–А если среди персонала есть стоматолог?

–Думаю, тоже да.

Однако, информацию предоставили не осторожные контрабандисты из Тимбукту, а откровенные подружки Амени из футбольного клуба "Томбук-Футбол". Они сообщили, что в последние дни к ним приходило много щедрых "необычных" клиентов, среди которых были военные сил быстрого реагирования, чиновники из различных делегаций, которые пытались заключить мирные соглашения между конфликтующими сторонами, и даже сотрудники гуманитарных организаций, знавшие, что им предстоит долгое воздержание, как только они отправятся в пустыню.

Одна из девушек утверждала, что провела две ночи с изысканным египтянином, который учил ее, как ухаживать за зубами и защищаться от инфекций после орального секса. Однако она не смогла определить, был ли он военным или гражданским, потому что помнила его только обнаженным.

Идея ехать на осле, сопровождаемом десятью козами, чтобы выглядеть как скромный пастух и не вызывать подозрений, сработала до тех пор, пока козы не начали выражать свое несогласие.

Омар аль-Кебир привык, что его приказы выполняются сразу, но те, кто теперь его сопровождал, были не верным Юсуфом или покойными Туфейли и Альмаларием, а упрямыми животными. Они, завидев куст, тут же бросались к нему. Крики и угрозы были бесполезны, особенно в местности, где не было ни одного камня, который можно было бы бросить.

Пасторальная картина с терпеливым пастухом, который с помощью посоха, свистков или собак пасет овец на зеленых лугах, совершенно не напоминала потного бедуина, чьи животные разбегались в поисках хоть какого-нибудь кустика.

На этой потерянной равнине на северо-востоке Мали одной козе нужно было в тысячу раз больше территории, чем в Европе, чтобы найти пищу, а в песчаных дюнах – в десять тысяч раз больше.

И, словно этого было мало, в округе не было ни ручья, ни колодца, ни лужи,