Последний Туарег - Альберто Васкес-Фигероа

– Это неправильно, ведь есть девочки, у которых совсем нет кукол.

– То, что ты сейчас сказал, подтверждает, что ты сострадательный человек.

– Это всего лишь доказывает, что я не привык ничего выбрасывать, – ответил другой, добавив: – Ладно! Может быть, я соглашусь на сделку, если скажешь, зачем тебе козы и осёл, если дальше – только пески.

– Чтобы добраться до Кидаля. Знаешь, где это?

Чёрнокожий неопределённо махнул рукой, показывая, что не уверен.

– Думаю, в том направлении, но очень далеко, – затем добавил: – Разве тебе не был бы полезнее верблюд? Белый мехари великолепен и выдержит долгий путь.

Сидящий рядом человек покачал головой, убеждённо говоря:

– Человек на великолепном белом мехари привлекает внимание, а не все так честны, как ты. Зато жалкий пастух с измождёнными козами никого не заинтересует.

– Мои козы не измождённые, – возразил их владелец.

– Такими они станут, когда мы доберёмся до Кидаля.

– Это правда; они будут выглядеть ужасно, – на мгновение замолчал и заключил с ноткой скептицизма: – Если, конечно, доберутся. Калиа будет очень расстроена, потому что видела, как они родились, и развлекается, приручая их. У неё хорошо получается с животными, и иногда мне кажется, что они её понимают.

– Хочешь сказать, что принимаешь сделку?

– С одним условием.

– И какое оно?

– Ты признаешься, что на самом деле являешься беглецом от правосудия и думаешь, что тебе будет проще скрыться, притворившись бедным пастухом, чем богатым разбойником.

– Ты оказываешься очень здравомыслящим человеком для того, кто живёт в таком месте, – с явной иронией заметил Омар аль-Кебир.

– Именно потому я и живу в таком месте, что я здравомыслящий человек, – придирчиво уточнил другой. – Здесь единственные, кто беспокоит, – это оводы, и только три месяца в году. За пределами этого места люди докучают круглый год, – он кивнул подбородком в сторону денег, которые всё ещё наполовину торчали из песка, и добавил: – Если скажешь, от кого убегаешь, я принесу тебе воды, осла и коз.

Омар аль-Кебир выждал некоторое время, чтобы ответить, вновь удивился мастерству своего собеседника в охоте на насекомых, попытался придумать правдоподобную ложь, но в конце концов решил, что не стоит тратить усилия.

– Я бегу от туарегов. Они обвиняют меня в совершении всех преступлений, которые ты только можешь себе представить, и назначили награду за мою голову.

– Я не туарег.

– Я знаю, но члены некоторых других племён тоже хотят меня убить, и я признаю, что у них есть на это основания.

– В этом я не сомневаюсь. Но что касается меня, ты всего лишь путешественник, потому что до сих пор вёл себя абсолютно корректно…

– Ты проявляешь справедливость.

Гигант поднялся, забрал ружьё и деньги, с юмором прокомментировав:

– За несколько минут ты назвал меня честным, сострадательным, здравомыслящим и справедливым. Я принесу тебе животных, пока ты не начал находить меня ещё и красивым.

14

Нигер пережил бесчисленные теракты, но ничего подобного нападениям, которые привели к гибели двадцати двух военных из казармы в Агадесе и одного сотрудника французской многонациональной компании, эксплуатирующей урановую шахту в Арлите. Кроме того, было зарегистрировано более шестидесяти раненых.

Двойной взрыв заминированных автомобилей в Агадесе и Арлите, за которым последовала перестрелка, в результате которой погибли трое нападавших, был взят на себя экстремистской группировкой, ранее похитившей двоих испанских гуманитарных работников и одну итальянку на юго-западе Алжира. Через несколько часов джихадисты заявили, что организовали атаки против врагов ислама в Нигере. В ответ на это президент Франции пообещал защитить интересы своей страны и сотрудничать с Нигером в борьбе с терроризмом.

У Франции почти нет интересов в Мали, где она проводит военную операцию, но у нее есть значительные интересы в Нигере, где она разрабатывает основные урановые шахты. В настоящее время на долю шахт Нигера приходится 8% мировой добычи урана, и, как только шахта Имурарен заработает на полную мощность, Нигер станет вторым крупнейшим производителем этого минерала в мире.

Франция – самая «ядерная» страна в мире, и весь потребляемый ею уран поступает из Нигера. После похищения семи сотрудников безопасности были усилены, но спустя четыре месяца двое французов, также захваченные террористами, были убиты во время попытки спасения силами элитных подразделений Франции.

Париж проводит операцию «Сервал», направленную на вытеснение джихадистов с севера Мали, и также отправил своих спецназовцев для охраны урана в Нигере. Несмотря на эти меры, террористы смогли нанести удар, в результате которого большинство погибших были гражданами Нигера. Первоначальные данные указывают на то, что джихадисты проникли в Нигер из Мали.

Гасель Мугтар снова отложил газету на стол и поднял взгляд на Суилема Балада, который, держа в руке чашку кофе с цикорием, ждал его комментариев.

– И что ты хочешь, чтобы я сказал…? – произнес он. – Выходит, что мы выполняем грязную работу за французов.

– Как обычно… – согласился Писатель. – Французы умело убедили соседние страны отказаться от использования ядерной энергии, утверждая, что она слишком опасна, а сами продолжают открывать одну АЭС за другой, и все ближе к границам. Они делают отличный бизнес, продавая электроэнергию, но очевидно, что если одна из этих станций взорвется, радиация затронет и их соседей.

– Неужели правительства соседних стран такие глупые?

– В одних случаях они действительно глупы, в других – их подкупили, я не знаю… – последовал резкий ответ. – Мы оказались втянуты в адскую войну, где сталкиваются экономические, политические и религиозные интересы, и ясно, что удары сыплются на нас со всех сторон.

Осознание того, насколько глубоки интересы Франции в этом регионе, заставляло Гаселя вновь размышлять о нелепости происходящего и кажущейся бесполезности преступлений, которые он был вынужден совершать.

На его взгляд, те, кого он казнил, заслуживали смерти, но он не мог перестать задаваться вопросом, почему именно бедный водитель грузовика должен был вершить правосудие. Сам факт его рождения туарегом начинал казаться недостаточной причиной, и он поделился этими мыслями с терпеливой и понимающей Галии Мендалой, когда они снова остались наедине.

– Мы принадлежим к разным народам, и туареги и сонгаи далеко не всегда жили в мире, так что я, возможно, последняя в этом мире, кто может тебе что-то советовать, – сказала она. – Но если, как ты рассказал, у тебя был выбор только между твоей жизнью и жизнью грязных наемников, то, думаю, твоя совесть чиста. Более того… – добавила она с легкой улыбкой. – Невинные, которых эти негодяи могли бы убить, всегда