Посредник - Женя Гравис
– Здравствуйте! Меня Гориславой зовут. Можно просто Слава. Вы проходите, проходите… – Потом бросила взгляд на запачканную обувь. – Так! А вот это безобразие лучше снять.
Она открыла шкаф в прихожей и выудила оттуда что-то ворсистое и разноцветное:
– Вот, надевайте-ка.
У Сони в руках оказались мягкие вязаные «лапти» из толстой пряжи. Сиреневые. Мите достались зеленые. Вид у Гориславы был уютно-домашний, а голос – мягкий и согревающий. Но даже суровая Руслана подчинилась, без вопросов надев ярко-желтую пару странной обуви, и Митя с Соней последовали ее примеру.
Соня тихо хихикнула, потому что Митя в строгом пиджаке и зеленых «лаптях» выглядел очень забавно. Их усадили за большой стол, налили чаю, Соня тем временем огляделась. Комната была большая и уютная, хоть и заставленная вещами. На подоконниках вперемешку – банки и склянки, горшки с цветами, в одном из которых спала кошка. Под потолком висела клетка с канарейкой, а в углу выстроились в ряд разномастные миски и тарелки. На диване вповалку спали еще несколько собак и кошек.
У сыщика на коленях немедленно образовался одноглазый Бес, а Соне в ногу ткнулось что-то мягкое. Она посмотрела вниз. У ног сидела пятнистая собака неопределенной породы. Пес положил ей на колени голову и совершенно по-человечески вздохнул, косясь глазами на стол. Соня взяла из тарелки печенье и незаметно ему подсунула.
– Попрошайка, – укоризненно покачала головой Слава. А потом вдруг достала из левого кармана фартука пищащий кусок черного меха, из правого – бутылочку с молоком и уселась на табурет возле окна. Котенок жадно припал к соске, обхватив ее худыми лапками.
– Завещание Зубатовой, – сказала Руслана, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А я говорила, что из-за нее будут хлопоты, – пожала плечами Горислава, устраивая котенка на коленях поудобнее. – Упокой ее душу Диос всемогущий.
Хозяйка неторопливо размешала сахар и отложила ложку на блюдце:
– Она появилась тут около трех лет назад. Милая старушка. Обошла всех питомцев, расспрашивала, ей было очень интересно. Оставила денег. И сообщила, что будет наносить визиты и давать пожертвования регулярно. С тех пор и повелось. Примерно раз в месяц. Странности с ее появлением начались почти сразу…
Соня потянула было печенье ко рту и замерла, опустив руку. В ладонь ей тут же ткнулся мокрый нос, а угощение из пальцев очень деликатно забрали.
– Я, кстати, до сих пор не считаю их странностями, – продолжила Руслана. – Все было… закономерно. Но работники старушку за это невзлюбили. Они прозвали ее… Холерой.
Митя молчал, не перебивая. А Слава едва заметно вздохнула.
– Когда она приходила – всегда выбирала кого-нибудь из питомцев. Одного или двух. И проводила с ним время. Долго. Говорила, расчесывала, угощала чем-нибудь. А через день или два этот зверь умирал. Всегда. Без исключений.
– Ваши работники считали ее кем-то вроде ангела смерти? – спросил Митя.
– Если бывают такие сморщенные ангелы, – усмехнулась Руслана. – Лично я полагаю, что все это – домыслы и суеверия. У нас ведь много больных и старых животных. Каждому рано или поздно приходит свой срок.
– Пирату было всего три года, – в отчаянии прошептала Горислава. – И он был здоров!
– Доктор сказал, что у него была недиагностированная эпилепсия, – жестко отрезала Руслана. – Никто не виноват, что приступ случился, когда никого рядом не было.
Слава прикусила губу и начала массировать котенку вздувшийся живот.
– Зубатова была щедрой меценаткой и любила животных, – припечатала Руслана. – Это все, что я могу сказать. Ее смерть – это прискорбное событие. И все же я благодарна ей за то, что она сделала для приюта, и за ее последний щедрый дар.
– Мы не можем взять мертвые деньги, – еле слышно прошептала Слава.
– Можем. И возьмем. Мы не в том положении, чтобы отказываться. – Руслана старалась говорить мягко, но за этим спокойным тоном чувствовалась неоспоримая убежденность.
Безмолвный поединок взглядов длился всего пару секунд. В одном отражалось отчаяние, в другом – решимость. Соня засмущалась и опустила голову, скармливая псу очередное печенье.
– Я вас понял, – сухо кивнул Митя. – Благодарю за сведения. Последний вопрос: у вас и ваших сотрудников есть алиби на ночь убийства?
– Мы были дома всю ночь, – ответила Руслана. – Работники могут это подтвердить. Звездочка рожала. Это наша кобыла. Все были там.
– Я проверю. Спасибо за чай.
Митя поднялся, аккуратно переложил на теплое сиденье свернувшегося на коленях кота. Соня тоже вскочила, рассыпав крошки на пол. Собака под столом сыто выдохнула.
– Я провожу вас, – встала Руслана.
А Горислава осталась сидеть на табурете, задумчиво поглаживая спящего котенка.
Волшебным образом обувь за время чаепития оказалась отмыта. И Соня с облегчением надела чистые ботинки.
– Хочу, чтобы вы знали. – Хозяйка понизила голос. – Я собираюсь назвать приют именем Дарьи Зубатовой.
– Что ж, это благое дело, – кивнул Митя и пожал Руслане руку на прощание.
Они вышли на крыльцо, и Соня с тоской подумала о том, что сейчас придется снова шлепать по грязи. Видимо, горестные размышления отразились у нее на лице, потому что Митя вдруг без вопросов ловко подхватил ее под колени и под спину, поднимая.
Соня даже ахнуть не успела, а лишь обняла сыщика за шею.
– Ты такая упрямая, – рассмеялся он, – что иногда с тобой лучше не препираться, а просто действовать.
– А-а! Меня похитили! Помогите! – притворно закричала Соня. Но тихо, чтобы не напугать обитателей приюта.
И уткнулась носом в Митину шею. Там было тепло, колюче и пахло кофием, мускусом и мылом.
– Они хорошие – Руслана и Слава. И добрые, – сказала Соня.
– Добрые, – согласился Митя. – Только одна из них очень зла на старушку Зубатову.
Глава 15,
В которой идет речь об искренности и увядших цветах
Возле храма святого Орхуса, как всегда, было тихо и благостно. Сосны и плакучие кипарисы, окружавшие церковь и прилегающую территорию, отсекали уличный шум и создавали легкий сумрак даже в солнечный день.
Сыщик захватил с собой младшего сотрудника Афремова, чтобы сделать фотографии храма, кладбища и могилы Зубатовой без посторонних лиц. Так что Мишка сразу умчался с треногой к месту упокоения.
Митя же прошелся по краю кладбища, не заходя вглубь и огибая храм с южной стороны. Здесь территория, как и перед входом, была чистой и ухоженной. Возле огромных песочных часов стояла удобная скамья. Черный песок неслышно сыпался вниз. Рядом, стоя на коленях, пропалывала цветочную клумбу то ли прислужница, то ли одна из прихожанок.
– Здравствуйте, – поприветствовал ее Митя, подойдя поближе.
Женщина вздрогнула, обернулась и в испуге выронила садовый совок. Не женщина –
