Комедия на орбите - Инна Люциановна Вишневская
Сейчас это очевидно. Стоит еще раз вслушаться в слова из Отчетного доклада на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнева: «Возьмите к примеру то, что ранее суховато называли «производственной» темой. Ныне эта тема обрела подлинно художественную форму. Вместе с литературными или сценическими героями мы переживаем, волнуемся за успех сталеваров или директора текстильной фабрики, инженера или партийного работника».
Новая жизнь так называемой «производственной темы в драматургии объясняется и тем, что производственная эта проблематика все теснее, все активнее соединяется с нравственной, этической проблематикой. Сама производственная жизнь современности настолько выросла духовно, настолько слились понятия трудового и нравственного воспитания личности, что великий барометр времени — Театр — не мог не услышать этих благотворных перемен. Личное бытие человека все более и более становится в нашей стране бытием общественным, и здесь нет обедненностн, напротив, есть обогащение, личный мир окрашивается в интенсивные общественные цвета, И уже на арене жизни личной, на арене противоречий житейских человек выступает как общественная личность, нравственное больше не разделяется на две половины — гражданское и духовное. Производственное обозначает и высоконравственное. Именно в этом заложен в первую очередь смысл тех побед, которые одержала сегодня «производственная» тема в драматургии.
Естественно, советская драма не впервые обращается сейчас к «производственной» теме. У истоков нашей драматургической классики о людях нового освобожденного труда стоят такие имена, как Погодин, Катаев, Киршон, Микитенко, многие другие, определившие своим искусством первые победы в «производственной» теме. Но сегодня нельзя не видеть нового качества, новой природы производственного конфликта. Погодин и Катаев говорили когда-то о великих трудовых жертвах, приносимых народом. Современные наши драматурги говорят о великих победах человеческого духа, о торжестве трудовой нравственности в эпоху научно-технической революции. Традиции и новаторство, сливаясь, в то же время не поглощают друг друга, но обогащают, и в этом, кстати сказать, также состоит специфика нынешнего периода в драматургии.
Изменилась сегодня и категория драматического конфликта. Столкновения в драме — это двигатель драмы, это своеобразные рычаги, приводящие в движение идею, мысль автора, само существование героя. И необходимо, думается мне, постоянно следить за переменами в конфликтных ситуациях, передающих реальные приметы жизни, реальные социальные сдвиги. Следить за переменами в конфликтных коллизиях важно еще и потому, чтобы суметь вовремя подсказать драматургам, что именно здесь, именно на этом неверном повороте обрыв в бесконфликтность.
Сейчас конфликт наиболее значительных театральных произведений имеет во многом совершенно иной вид, нежели это было даже несколько лет тому назад. Стоит заметить, что из пьес, из спектаклей, ставших флагманами, определяющих вкусы и интересы публики, ушли, как правило, такие фигуры, как консерваторы, вредители, саботажники, люди, равнодушные к судьбам того или иного производства, того или иного дела,— словом, ушли так называемые отрицательные герои. Ну кого, например, можно назвать «отрицательными» героями в пьесе и спектакле «Заседание парткома»? Все действующие лица этой пьесы, этого спектакля в разных театрах страны по-своему заинтересованы в расцвете народного хозяйства. Но в чем же тогда конфликт, в чем суть столкновения?
Вот тут-то и вырисовывается новая природа современного конфликта, столкновение идет не между теми, кто хочет лучшего, и теми, кто тормозит приход этого лучшего, а между теми, кто поднялся на определенную нравственную высоту, и теми, кто не достиг этой высоты, кто еще находится на уровне вчерашних представлений о производственной чести, о личной морали. И конфликт не ослабевает, напротив, он вспыхивает с новой, невиданной силой.
Быть может, ни один спектакль былых лет, где действовали шпионы и вредители, не смотрелся с таким душевным напряжением, как спектакль, где действует коллектив хороших советских людей. Основное напряжение конфликта черпается сейчас, как правило, не в злой воле кого-то, но в доброй воле человека, ставшего в уровень с коммунистическим будущим. Путь, по которому остальные персонажи приходят к этому человеку новой нравственности, наконец понимают его, разделяют его представления,— и есть сложный, тернистый путь современного конфликта. Подобная расстановка сил отражает те перемены, которые произошли в самой нашей действительности, перемены, обозначившие новое историческое единство, новую духовную категорию — «советский народ».
Как будто бы ничего остроконфликтного, драматического не происходит на том строительстве, где действует знаменитая бригада Потапова из пьесы А. Гельмана «Протокол одного заседания». Здесь нет никаких стихийных бедствий, нет авралов, аварий,— словом, ничего из того, что ранее подталкивало движение конфликта. Ничего не срывается с высоты, никто не попадает в обвалы на шахтах, но тем не менее напряжение растет с каждой минутой, конфликтная ситуация обнаруживается с каждой следующей репликой.
Как будто бы ничего особенно конфликтного, драматического не случилось на том заводе, куда приходит инженер Чешков из пьесы Дворецкого «Человек со стороны». Но тем не менее конфликт нарастает до таких пределов, столкновения накаляются добела, противоречия разгораются докрасна, и в результате всего этого — стреляется человек.
Казалось бы, ничего необыкновенного, из ряда вон выходящего, требующего вмешательства драматургии не происходит на том заводе, где директором некий Друянов из пьесы «День-деньской» А. Вейцлера и А. Мишарина. Авторы как раз и хотели показать обычный, не выдающийся день, день завода, такой, как всегда. День, когда в кабинет директора идут заказчики, просители, агенты по снабжению, руководители соседних предприятий, когда кто-то чего-то требует, кто-то что-то недовыполнил, кто-то считает план завышенным, кто-то думает, что он вовсе занижен. Но развиваются события, и конфликт пьесы «День-деньской» поднимается до масштабов драматических, уже непременно нужен здесь драматург, исследующий причины социальных столкновений. Директор завода Друянов, обнаруживающий в своем характере все новые и новые запасы энергии, добра, самобытности, инициативы, дерзкой самостоятельности, неудобной для других ершистости, сам того, быть может, не желая, сам того, быть может, не замечая, то и дело подкидывает новые дровишки в пламя конфликта.
Все яснее определяется новый тип драматического конфликта, все резче обозначаются его контуры. Конфликт наиболее интересных пьес современности подталкивается доброй волей человека, взявшего новые нравственные рубежи. Столкновение ведут не силы зла, но силы добра, наступление ведет высокая нравственность, противоречия начинают гражданские добродетели людей. Меняются местами силы в драматическом конфликте.
