Шизофреник - Andrevictor
Он кивком указал на стены, откуда доносился все усиливающийся гул паразитных голосов.
`...да... да... он наш... мы его создали... он освободит нас...`
— Предатель, — прошептал Страж, и в его голосе прозвучал не страх, а чистая, беспримесная ненависть. — Саморазрушительная тенденция, материализованная. Они нашли твою самую уязвимую точку и ударили по ней.
— О, смотрите-ка, старый хрыч еще не вымер, — повернулся к месту, откуда звучал голос Стража, Тень. — Вечно ты шепчешь ему на ухо: «отойди, не рискуй, спрячься». Из-за тебя мы тут и оказались. Из-за твоей трусости.
Он сделал шаг ко мне.
— Они не личности! — рявкнул Страж, обращаясь ко мне, но его голос дрогнул. — У них нет воли, только инстинкт! Игнорируй!
— Именно поэтому они и опасны! — парировало Эхо, и его тон стал резким, серьезным. — Их не переубедить! Их можно только подавить или…
Или приручить. Мысль пришла сама собой, холодная и чуждая. Возможно, от них же.
Тень рассмеялась — сухим, трескучим звуком, как ломающиеся кости.
— Приручить? Меня? Я уже здесь, приятель. Я уже в тебе. Я просто ждал, пока эти сволочи дадут мне голос.
Он протянул руку. Его пальцы были такими же, как мои. Но от них веяло таким холодом, что воздух звенел.
`...он прав... ты слаб...` — зашептали голоса, обращаясь ко мне.
`...слушай его...` — нашептывали они Тени.
`...зачем сопротивляться? Мы дадим силу... настоящую силу... вырваться...`
Хор чужих шепотов нарастал, превращаясь в оглушительный гул, сливаясь с голосом Тени в единую сумашедшую какофонию. Они цеплялись за каждую мою слабость, каждую трещину, оставленную страхом, и вливали в нее силу Тени.
Впервые за все время Страж и Эхо действовали почти синхронно. Не сговариваясь, они выстроили оборону — слепой, инстинктивный барьер из нашей общей воли.
— Держись! — просипел Страж, и его голос был напряжен до предела.
— Не дай ему войти! — крикнуло Эхо, больше не издеваясь.
Я чувствовал, как эта Тень, этот Предатель, бьется о наши общие стены, ища лазейку. Он был сырым, неструктурированным страхом, которым питалась эта темная версия меня. Он был их оружием.
В тот миг я понял. Я боролся не просто с галлюцинацией. Я боролся за право остаться единственным хозяином своего хаоса. Против анонимной толпы чужих прошлых и против самой темной части самого себя.
Я сжал кулаки, все еще чувствуя жжение в ладонях — жжение от того поступка, что привел меня сюда.
— Нет, — прошептал я. Не им. Самому себе. Тени. Голосам. — Это мой дом. Мое сознание. И я никому не позволю здесь хозяйничать.
Тень замерла. Ее ухмылка сползла, сменившись на мгновение недоумением. Гул на секунду стих.
И этого мгновения хватило. Я не атаковал. Я не отталкивал. Я просто… перестал бояться.
И Тень, лишенная подпитки, дрогнула, поплыла и с тихим шипящим звуком рассеялась в воздухе, как пар.
В коридоре снова стало тихо. Шепоты отползли, обиженные и шипящие, но уже не такие громкие.
Я стоял, тяжело дыша, весь в холодном поту.
— Ну… это было что-то, — выдохнуло Эхо.
— Это только начало, — мрачно сказал Страж. — Они нашли способ материализовывать твои же страхи. Они будут атаковать снова.
Я кивнул, все еще не в силах говорить. Они были правы. Оба.
Но я тоже был прав. Страх был ключом. Их оружием. И моим.
Я посмотрел на свои ладони. Жжение почти прошло.
Осталась решимость.
Глава 5. Ненадежный свидетель
Тишина после отступления Тени была обманчивой. Я стоял, прислушиваясь не к звукам, а к самому Архиву. После того как я вобрал в себя часть Осколка и отразил атаку собственного страха, что-то во мне сдвинулось. Я больше не просто бродил по лабиринту. Я начал ощущать его пульс. Непрерывный, ритмичный гул — не голосов, а самих данных, памяти, эмоций, спрессованных в единый, живой кокон.
— Ты замер, — констатировал Страж, его голос был приглушенным, аналитическим. — Почему? Твои биохимические показатели скачут. Обнаружил угрозу?
— Или сокровище? — тут же вставило Эхо, но без привычного ехидства. Оно тоже притихло, ощущая перемену.
Я не ответил. Я закрыл глаза, отключив визуальный шум. Я искал не ловушку и не дверь. Я искал... резонанс. Отзвук самого себя в этом океане чужого.
И я нашел его. Не образ. Не картинку. Ощущение. Давление на плечо — тяжелая, теплая ладонь. И запах — дешевый табак и пот, знакомый до боли.
«Держись, сынок».
Обрывок. Вспышка. Темнота, мокрая от дождя улица, отблески фар на асфальте. Чужое плечо, на которое я опираюсь. Голос, низкий, хриплый, незнакомый, но в его интонации — стопроцентная, безоговорочная поддержка.
И тут же, как по сигналу, Архив отреагировал. Но не атакой. Ответом.
Стены коридора вздохнули, и из них проступил другой образ. Четкий, ясный, как отполированное стекло.
Тот же голос. Тот же человек — крупный, широкоплечий, в мокром от дождя плаще. Но теперь он стоял ко мне спиной. И этот же голос, теперь жесткий, полный презрения, говорил кому-то третьему:
«Не связывайся с ним. Слабак. Подведет. Я уже проходил это».
Контраст был оглушительным. Два воспоминания. Два абсолютно разных посыла. И оба — подлинные. Я чувствовал это кожей. В обоих была искренность. В первом — теплое участие. Во втором — холодное разочарование.
— Что... что это? — выдохнул я.
— Данные, — безразлично ответил Страж. — Противоречивые показания. Требуют верификации. Источник ненадежен.
— Или человек был ненадежен! — с восторгом вскричало Эхо. — О, мне нравится этот поворот! Может, твой друг-спаситель потом тебя же и предал? Как драматично!
Архив не набрасывался. Он просто показывал. Предъявлял факты. Без комментариев. Без оценки.
Я почувствовал тошноту. Это было хуже, чем прямая ложь. Прямую ложь можно было отсечь, почувствовав ее фальшивый вкус. Это же была правда. Вся. Целиком. Со всеми ее противоречиями.
Я попытался ухватиться за первое воспоминание — за ту ладонь на плече, за голос поддержки. И Архив тут же ответил новым пакетом данных.
*Скрип тормозов. Визг. Удар.*
*Боль.*
*И тот же голос, но уже надтреснутый от ужаса: «Боже, что я наделал...»*
— Непоследовательность, — заявил Страж. — Эмоциональная лабильность источника ставит под сомнение ценность любого его показания. Рекомендую отсечь этот вектор расследования.
— Да ладно, старик! — возмутилось Эхо. — Это же самый сочный кусок! Драма! Измена! Друг-предатель! Может, это он тебя и угробил в итоге? И теперь его совесть
