Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

Тишина воцарилась такая, что слышно было, как где-то вдалеке чирикала птичка. Мои рыцари смотрели то на меня, то на гонца с белым флагом, то на лагерь мирно варящих похлебку врагов. Сэр Годфрик прошептал своему соседу:

— Капитуляция? Без боя? Бля… а я так настроился… И похлебка у них, видать, ничего…

Я сидел в седле, ощущая, как мои грандиозные планы, моя ярость, моя необходимость отмыть позор в крови — все это превращается в один большой, жирный, ироничный КУКУХУЙ. Барон Отто, вместо того чтобы героически погибнуть и стать подарком для кошачьей принцессы, предлагал… сдаться. Мирно. За похлебку. Это был не просто удар ниже пояса. Это был удар ниже пояса тухлой селедкой.

— Капитуляция? — выдавил я наконец, глядя на гонца так, будто хотел испепелить его взглядом. И, судя по тому, как он попятился, моя драконья магия слегка шевельнулась, и от кончика его белого флага пошел дымок. — Вассалитет⁈ БЕЗ БОЯ⁈ ДА ВЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛИ⁈

Гонец испуганно помахал дымящимся флагом:

— Ваша Светлость! Сиятельство считает, что кровопролитие — это варварство! И… эээ… он получил новые сведения! Весьма отрезвляющие! Так что он готов признать ваше главенство! Сразу! Без лишних телодвижений! Ну, кроме подписания бумаг и, возможно, ритуала вассальной клятвы! Без поцелуя ноги, конечно, если вы против, но с коленопреклонением! И похлебка — наша фирменная, с трюфелями! — Он умолк, видя, как мое лицо перекашивается от ярости и дикого непонимания.

Я обвел взглядом свое войско. Сотни глаз смотрели на меня с вопросом: «Ну чо, князь? Резать будем или хлебать?» Эпичный момент для героического рывка испарился. Осталась… бюрократия и похлебка. И кошкодева Лира останется без подарка. Пиздец.

— Переговоры… — проскрипел я, чувствуя, как моя мечта о кровавой славе и эффектном жесте утекает сквозь пальцы. — Ладно. Пусть ваш «Сиятельство» готовит пергамент и чернила. И… похлебку побольше. И скажи ему… — я сделал паузу, стараясь вложить в голос всю накопившуюся досаду и обещание будущих проблем, — … что если это ловушка, я лично использую его клиновидную бородку как зубочистку после того, как оторву ему голову. Даже если она теперь моему вассалу не положена в качестве подарка невесте! Понял?

Гонец кивнул так часто, что чуть не слетел с седла, и помчался обратно в лагерь, дымящийся флаг развиваясь за ним, как знамя моей украденной эпичности.

Я тяжело вздохнул и повернулся к своей армии, которая уже начала потихоньку расслабляться и поглядывать в сторону вражеских костров с явным гастрономическим интересом.

— Расслабиться! — скомандовал я без особого энтузиазма. — Но не расслабляться! Безоружными к ним не ходить! И… — добавил я, глядя на сэра Годфрика, который уже облизывался, — … за булочками следите! Мало ли что у них в этой похлебке! Это ж барон-то… с комплексом.

Вот так. Вместо славной битвы — сраные переговоры о вассалитете. И никакого подарка для Лиры. Ох, тетка Марицель точно оценит мой дипломатический триумф. Особенно с дымящимся флагом и угрозами насчет бородки. Главное — не спалить шатер во время подписания бумаг. А то опять подарок не выйдет.

Лагерь барона Отто пах не порохом и боевым духом, а дымком костров, тушеной дичью с трюфелями (черт бы побрал этого гонца, я теперь знал, что они там есть!) и… лошадиным навозом. Мои двадцать «орлов» встали стеной позади меня, сверкая латами и явно разочарованные отсутствием резни. Я же, в сопровождении сэра Годфрика (для представительности и, возможно, на случай, если потребуется спеть) и троих моих самых угрюмых и молчаливых элитных стражников (чтобы Отто не забывал, кто тут главный дракон), направился к центральной палатке. Шаги гулко отдавались по утоптанной земле. Вокруг солдаты Отто косились на нас с любопытством, но без враждебности. Один даже попытался неуклюже отдать честь, уронив ложку в котелок.

И вот, из развевающихся полотнищ палатки, словно черт из табакерки, вынырнул сам Барон Отто фон Кракенфельд.

Я ожидал увидеть гнома с комплексом величия. Передо мной же стоял… ну, человек. Невысокий, да. Но плотный, крепко сбитый. Его знаменитая клиновидная бородка действительно торчала вперед, как таран. Но не это бросилось в глаза. Бросился взгляд. Неглупый, быстрый, оценивающий. И одет он был не в латы, а в дорогой, но практичный камзол, больше подходящий для охоты или аудиенции, чем для поля боя. Он важно выпрямился, расправил плечи (пытаясь визуально прибавить сантиметров пять) и широко улыбнулся, демонстрируя не самые белые зубы.

— Ваша Светлость! — его голос был густым, бархатистым, как хороший портвейн. Он сделал низкий, театральный поклон, чуть ли не касаясь бородкой земли. — Какая честь! Какая неожиданная и приятная честь видеть Вас в моем… скромном военном лагере! Прошу прощения за столь непарадный прием, но мы, знаете ли, не ожидали столь… оперативного визита с Вашей стороны. Генрих! — он обернулся к щуплому оруженосцу, — Вина Его Светлости! Самого старого, из подвалов Кракенфельда! И для рыцарей князя!

Сэр Годфрик одобрительно крякнул. Я кивнул с максимально княжеским видом, стараясь не смотреть на его бородку — мне вдруг дико захотелось узнать, колется ли она на самом деле.

— Представь нас, Годфрик, — процедил я, не сводя глаз с Отто.

Сэр Годфрик выкашлялся, выпрямился во весь свой немалый рост (отчего его латы весело брякнули) и бухнул как из пушки:

— Его Несравненное Светлейшество, Князь Артур фон Драконхейм, Лорд Западных Марков, Хранитель Железных Рудников, Покровитель Семи Рек, Потомок Драконов и… эээ… Папа Разврата и Гроза Королей! — последнее он добавил шепотом, но в тишине лагеря это прозвучало как удар гонга.

Отто лишь чуть приподнял бровь, но его улыбка стала еще шире.

— О, титулы! Какие титулы! — воскликнул он с искренним, казалось, восторгом. — Потомок Драконов! Это же… это же просто дух захватывает! Прошу, Ваша Светлость, сюда! В мою скромную обитель! Ваши рыцари — тоже прошу, прошу! Места хватит всем! Генрих, пододвиньте бочку для рыцарей Его Светлости! И налейте им! Не мелочитесь!

Он жестом, полным показного гостеприимства, пригласил нас внутрь. Палатка оказалась просторной. Ковры, походный стол, карты, пара сундуков. И запах — старых книг, кожи и все тех же трюфелей. Мы уселись: я на единственное кресло (явно припасенное для меня), Отто напротив на складном стуле, мои рыцари и Годфрик — на бочках и сундуках по периметру. Генрих разлил вино — густое, темное, пахнущее дубом и ягодами. Отто поднял свой кубок.

— За Ваше здоровье, Ваша Светлость! И за новую страницу в истории наших земель!

Мы чокнулись. Вино было действительно отменным. Отто отхлебнул, поставил кубок