Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– Джемайма хочет освободить Наполеона?!

– Нет, дядя. Максим! – поправляю его я. – Он женился на Эмили ради ее приданого, ему нужны были деньги и ее собственность – все ради заговора.

Тетя выглядит растерянной:

– Но Максим ухаживает за Аузонией!

– Ему не хватило средств, так что теперь он хочет забрать и ее приданое.

– Мы вытащили личную горничную Эмили из Бедлама, леди Селеста приютила ее у себя, – добавляет Ридлан. – Только она может рассказать, кто убил Эмили и почему, но она глухонемая, и мы не знаем, как с ней разговаривать. А нам очень нужна эта информация, иначе Бенджамина Харлоу казнят в четверг.

– Так что вариантов два: вы либо помогаете нам восстановить справедливость и спасти Корону, или же будете препятствовать нам во имя соблюдения приличий, ценой жизни невинного человека и рискуя вернуть угрозу в лице Наполеона, – решительно подвожу итог я.

– Кажется, выбора нет, – замечает леди Джорджия.

– Я за, – подтверждает Арчи.

Я знаю, что тете важна видимость и приличия, но я также знаю, что ее чувство справедливости и необходимость защитить тех, кто больше всего нуждается в защите, пересилят. Судя по тому, как меняется выражение ее лица, она борется между желанием соблюсти этикет и вмешаться.

– Элджернон, ты что думаешь?

Дядя, уже набивший рот конфетами, удивленно оборачивается.

– И с каких это пор тебя интересует мое мнение? – выдавливает он.

– Ох, ну ладно! – сдается тетя. – Что нужно делать?

– Во-первых, выяснить, как узнать у Пенни информацию. Эмили учила ее языку жестов, но из нас никто его не знает.

– Да что вы! – Тетя Кальпурния подпрыгивает в кресле. – Могли бы сразу сказать, что Пенни знакома с языком жестов!

– Тетя, ты его понимаешь? – удивленно уточняю я.

– Я – нет, но знаю человека, который нам поможет: это Джозеф Уотсон, племянник Томаса Брейдвуда, он открыл первую школу для глухонемых детей в Англии, – объясняет тетя. – Его приют для глухих людей – одно из благотворительных учреждений, которым я помогаю, собираю средства и обеспечиваю их необходимыми материалами.

– Этот Уотсон, он преподает язык жестов? – спрашивает Рид. – Где мы можем его найти?

– Приют находится на Олд-Кент-Роуд, но будет лучше, если с ним поговорю я, мы знакомы, – заключает тетя. – Я сегодня же навещу его и, если он согласится, встретимся позже у леди Селесты.

Хотя Пенни еще очень слаба и до сих пор не оправилась от потрясения, теперь, когда она попала в добрые руки Селесты, ее почти не узнать.

С длинными, светлыми до белизны волосами, бледной кожей и большими светлыми глазищами она похожа на ангела.

Ангела-хранителя Эмили.

Они с Селестой ждут нас в доме Мэндерли в небольшой гостиной в розовых и белых тонах, с ними и Азмаль, который меняет повязки на ранах бедняжки.

– Пенни, – говорю ей я, встав прямо перед ней, чтобы она могла прочитать слова по губам, – сейчас придет человек, который очень хорошо знает язык жестов, он поможет нам с тобой общаться. Ты готова рассказать, что произошло с Эмили?

Пенни вся дрожит и качает головой.

Селеста берет ее за руку:

– Ты в безопасности, мы тебя защитим, – обещает она.

В полдень прибывают тетя Кальпурния, Арчи и дядя Элджернон в сопровождении джентльмена, явно выделяющегося своей манерой держаться, который представляется профессором Джозефом Уотсоном.

– Леди Кальпурния рассказала мне о вашей прискорбной ситуации, и я буду рад помочь добиться справедливости. Ты, должно быть, Пенни? – спрашивает ее профессор вслух, делая при этом знаки руками.

– Попросите ее рассказать, что случилось с Эмили, когда они переехали в дом на Ганновер-сквер, и как ее убили.

Профессор Уотсон переводит вопрос, и Пенни отвечает жестами.

– Эмили сказала, что, если с ней что-то случится, я должна найти Ребекку, что она ей все написала в зашифрованных письмах. Я и представить не могла, что меня тоже поместят под замок, – переводит профессор. – С тех пор как мы перебрались на Ганновер-сквер, Эмили не выпускали из комнаты. Только мне было позволено ее видеть, а лорд Дювиль никогда не навещал ее. Она была узницей в собственном доме.

– Когда она умерла? Кто ее убил и почему? – спрашиваю я снова.

– Это случилось во вторую субботу мая, ближе к вечеру. Тем утром Джемайма и ее мать приехали к лорду Дювилю, заперлись в его кабинете, – продолжает профессор, следя за жестами Пенни. – Когда они уходили, Джемайма плакала, а миссис Леони была очень зла. Затем миссис Леони вернулась в пять вечера и пришла к Эмили, что мне показалось странным, так как она никогда о ней не спрашивала.

– Ты оставила их одних? – спрашивает Рид.

Пенни начинает жестикулировать все быстрее и быстрее, и профессор старается переводить так же быстро:

– Они уехали в карете, лорд Дювиль запретил мне ехать с ними. Эмили так и не вернулась, а на следующий день они с миссис Леони посадили меня в ту же карету. Я тогда поняла, что с Эмили что-то случилось, – увидела пятна крови на подножке, полу и сиденье. Я пыталась бежать, но они поймали меня и поместили в Бедлам. – Профессор Ватсон с отвращением выдыхает. – Какая ужасная семья.

– Так, значит, это были не Максим с Джемаймой? – вслух размышляю я.

– Это могло бы объяснить причину холодности миссис Леони к Эмили, – замечает Рид. – Вот тебе и любовь как к родной дочери!

Пенни показывает, что хочет еще что-то сказать.

– Миссис Леони всегда завидовала тому, что у Эмили было большое приданое, которое досталось ей от матери, а у Джемаймы – более скромное, – продолжает профессор Уотсон. – Миссис Леони хотела, чтобы Максим женился на Джемайме, а не на Эмили.

– Но у Максима были свои интересы, поэтому невеста с богатым приданым была ему нужнее, и он ухаживал за Эмили и женился на ней, а сам не вылезал из постели Джемаймы, – заключает Рид и ловит потрясенный взгляд тети. – Прошу простить, я имел в виду, что у Максима был адюльтер с Джемаймой, – поправляется он.

Пенни касается своего живота, рукой показывая изгиб.

– Джемайма беременна, – переводит профессор.

– Когда Леони узнала о состоянии дочери, она пошла к Максиму с требованием, чтобы он исправил ситуацию, – размышляю я.

– А так как Эмили, узнав тайные планы Максима, тоже стала для него угрозой, они решили, что лучшим выходом будет убить ее, но представить все так, будто она сбежала с любовником, чтобы не возвращать приданое, – заключает Рид. – Бедный Бенджамин Харлоу, его подставили, чтобы отвлечь внимание.

– И ведь правда, – добавляю я, – нападения и преследования начались после того, как мы навестили