Невеста генерала Грозы - Соня Мишина
― Раньше гнезда проявляли устойчивость к нашей магии, но не поглощали ее, ― воздержавшись от атаки, заметил Топь. — Это усложняет задачу.
― Предлагаю обойтись без магии, ― прогрохотал Утес.
― Что задумал? ― Гроза, хоть и перестал метать молнии, но не прекращал копить мощь, чувствуя, что финальный удар неизбежен.
― Камнепад… ― ответил Утес.
По его призыву сотни камней, прятавшихся под лесным дерном, взметнулись в воздух, слились в единый ком и рухнули вниз. Из «зрачка» хлынула тьма, распласталась над ядром куполом. Камни, столкнувшись с ним, частью отскакивали, частью обращались в пыль.
― Видали? Мой камень ему не по вкусу, ― Утес шутил, но в голосе слышалась досада. ― Видно, недостаточно питательный.
― Даже пытаться не буду плюнуть в это ядом, ― Топь покачал головой. ― Хорошо, если тварь его всего лишь обезвредит. А если сделает еще ядовитей?
Мысль о том, что Альриана находится где-то совсем рядом, в паре тысяч шагов от этого опаснейшего места, вызывала у Грозы глухую, яростную тревогу.
― Тогда какие предложения? ― нетерпеливо прорычал он. ― Есть мысли, как уничтожить этого монстра?
― Думаю, единственный способ — заставить его переесть. Впихнуть в него больше, чем он способен переварить, ― хмуро проворчал Стужа.
― Тогда я создаю вокруг гнезда каменную чашу и готовлю камнепад в сотню раз сильнее, ― решил Утес.
― Мы с Топью создадим внутри чаши ледяную оболочку и начнем строить такой же купол над ней, ― подхватил Стужа. — Это лишит Гнездо подпитки извне.
― А когда все будет готово, мы обрушим в чашу сразу и камни, и небесный огонь — весь, какой я сумею собрать, ― подытожил Гроза. ― Посмотрим, переварит ли этот желудок такое угощение!
Четверо генералов закружили над гнездом, сплетая заклятья, призывая каждый свою силу для объединенного удара.
― Чаша готова! ― доложил наконец Утес, завершая десятый круг.
― Ледяной мешок — тоже, ― констатировал Стужа.
― На счет три! Утес — камнепад! Гроза — огонь! ― скомандовал Стужа. ― Раз… два… три!
В беспокойно подергивающийся «глаз» рухнула целая скала, и одновременно в него нырнул огненный шар величиной с десяток драконов. «Зрачок» расширился, растянулся, пошел трещинами.
На мгновение воцарилась тишина. Казалось, само мироздание затаило дыхание. Потом Гнездо затрепетало, засветилось изнутри и начало судорожно сжиматься — точь-в-точь как желудок, получивший непосильную ношу.
― Ну вот. У него несварение, ― почти удовлетворенно хмыкнул Гроза.
― Теперь его точно стошнит, ― язвительно хмыкнул Топь. ― Надеюсь, тебя не зацепит, когда оно выплеснет твои же зарницы…
Но Гнездо, эта вечно голодная гидра, не взорвалось. То ли помешала жадность, то ли не хватило сил. Оно корчилось, сдавленное снаружи камнем и льдом, выплевывая из нутра столбы пыли и каменные обломки. В его мутных глубинах мерцали вспышки. Оно угасало на глазах, сжигаемое изнутри силой, которую не смогло поглотить.
― Ну вот, превратили гидру в дохлую пиявку. Теперь бы ее как следует пришпилить, чтобы не дергалась! ― Стужа продолжал наращивать ввысь стенки ледяного купола.
Утес вплотную к ним возводил стены будущего саркофага. Казалось, победа уже была в лапах драконов.
И тут…
Прямо на каменно-ледяном краю будущего саркофага возник прозрачный, словно хрусталь, пузырь. С хрустом лопающегося стекла он треснул.
Драконы не поверили своим глазам: на краю схлопывающейся бездны Хаоса стоял граф Кальтенбур и держал у горла леди Альрианы Горнфельд остро отточенный клинок.
Глава 43
Альриана Горнфельд. Из победителей ― в заложницы
Ступая по останкам уничтоженных драконами тварей, я приблизилась к последнему менгиру. Над ним уже успели поработать трое из четырех драконов нашего небольшого отряда. Лорд Каэл, Грозовой, очистил его от скверны своим огнем. Лорд Жакко, Ледяной, проморозил основание и землю на десять шагов вокруг и на глубину моего роста вглубь. Каменный, лорд Петрондо, восстановил менгир буквально из руин.
Теперь была моя очередь. Мне предстояло «вылечить» защитный камень. Пока драконы продолжали отгонять либо уничтожать редких проклятых тварюшек, все еще иногда выбегающих из зарослей, я приложила к менгиру ладонь. Силы во мне было по-прежнему много. Я смело направила ее в каменные глубины, наблюдая, как постепенно загораются руны, напитываются золотым сиянием. Несмотря на исцеление уже пятого менгира и поддержку Каэла в бою, я не ощущала ни усталости, ни истощения.
Уже понимая, что вот-вот менгир «насытится» и оттолкнет мою руку, я отвлеклась на звуки боя: дружина отца, барона Горнфельда, продолжала сражаться с проклятыми тварями. И, возможно, теперь еще и с наемниками графа Кальтенбура. Правда, к отцу и его людям уже должны были подоспеть на подмогу императорские гвардейцы…
― Лорды, как вы смотрите на то, чтобы подняться в воздух и оценить сверху, в каком положении находится дружина барона Горнфельда и отряд гвардейцев? ― обратилась я к драконам.
― Сам думал о том же, ― признался лорд Петрондо. ― Полагаю, мы с лордом Жакко и нашими наездницами покружим над лесом с целью разведки, пока вы, леди Гроза, тут заканчиваете. Грозовой и Болотный останутся с вами в качестве подмоги и охраны.
С этим планом согласились все.
Двое драконов ― Ледяной и Каменный ― вместе с Лейлой и Элоди поднялись в воздух. Я с тревогой следила за ними: ждала условного знака, который дал бы нам, оставшимся внизу, знать: барон и его люди неплохо справляются сами, или им срочно нужна подмога.
Но раньше, чем лорды Жакко и Петрондо успели подать какой-нибудь сигнал, произошло одновременно два события. Первым стало то, что менгир, наконец-то, насытился и оттолкнул мою руку, как и другие камни до него.
И почти в то же самое мгновение случилось и второе событие, которого ни ожидать, ни предположить не мог никто: в шаге от меня и от менгира воздух вдруг помутнел, задрожал, словно знойное марево. В нем возник прозрачный пузырь, который лопнул с сухим треском, а на месте пузыря оказался граф Кальтенбур!
― Что за… ― начала я, застыв на месте.
Граф Кальтенбур, как и большинство людей-аристократов, предпочитал скрывать свои магические способности. Теперь же, кажется, решил их продемонстрировать, и ничего хорошего мне это не сулило. От этой мысли сердце, и без того частившее, сорвалось с ритма и заколотилось где-то в горле. Рука непроизвольно потянулась к поясу, на котором крепился широкий и острый охотничий нож.
