Невеста генерала Грозы - Соня Мишина

Невеста генерала Грозы

Глава 1

Лето в Артагалье, столице драконьей империи, пахло жареным мясом, хмелем и навозом. Идеальный коктейль для благородной девицы, решившей поискать дракона в таверне «Горгулья на углу».

Я, Альриана Горнфельд, дочь барона с северной окраины, где Проклятый лес лижет границы, а драконы бывают раз в столетие, буквально вчера устроилась сюда подавальщицей. Всё просто: аристократы любят выпить, драконы — тоже, а значит, есть шанс подслушать что-то полезное и завести нужные знакомства.

Чего я не учла — так это своего характера.

― Десять кружек Громового пойла за пятый столик. ― Хозяин таверны вручил мне тяжеленный поднос. ― Смотри, не перепутай.

Я кивнула, слизнула бисеринки пота с верхней губы, подхватила поднос и, тяжело топая, отправилась к пятому столику.

Точнее, столу. Просторному ― на шестерых.

Занимал его один-единственный мужчина: высоченный, широкий в плечах и настолько мрачный, что при его появлении прочие посетители «Горгульи» словно уменьшились в размерах и стали говорить приглушенно, почти шепотом.

Поднос с десятью кружками «Громового пойла» ― местного напитка, от которого у гномов отваливаются бороды ― жал бок, а сквозь дым от очага, в котором запекалась тушка ягненка, я едва различала дорогу.

― Ваше «Громовое пойло», ― процедила я, расставляя кружки на поверхность, почти целиком занятую картой, компасом и десятком уже пустых кружек.

― Тару убери, ― кивнул на них мужчина.

Я склонилась, переставляя пустые кружки на поднос. Мое непривычно откровенное декольте оказалось у мужчины прямо перед носом. Вероятно, он принял это за приглашение, потому что в следующий момент его широкая ладонь легла на мой пышный зад и крепко стиснула его.

― Р-руки! ― рявкнула я, но ладонь никуда не исчезла, а уже в следующий момент мой крепкий кулак без размаха впечатался в квадратную мужскую челюсть!

Мир на мгновение остановился. Замер, будто разучился дышать.

Мужчина медленно откинулся на спинку скамьи. Провел языком по разбитой губе, слизывая капельку крови.

― Ты…

Воздух затрещал. В волосах мужчины цвета вороненой стали заплясали голубые искры.

Я не успела моргнуть, как он вскочил и вылетел за дверь, будто его вышвырнул ураган. Через мгновение над таверной разразился гром.

― Дура! ― Хозяин таверны подбежал, схватил меня за руку, потащил за стойку и дальше, через кухню и кладовые к черному ходу. — Это же генерал Гроза! Одна из четырех Лап имперского трона! Его гнев рождает бури…

За дверью, ведущей на задний двор, хлестал ливень и одна за другой вспыхивали небесные зарницы.

― Если он вернется ― а он вернется! ― тебя сожгут на главной площади, ― прошептал хозяин, накидывая мне на плечи плащ с капюшоном. ― Беги!

…И я побежала. Так быстро, как только могла. Бег никогда не был моей сильной стороной: мешали и пышный бюст, отчаянно пытавшийся вырваться из тесного лифа, и не менее пышная задняя часть. Та самая, за которую ухватился — мне на беду — драконий генерал.

К счастью, бежать было недалеко. Уже через четыре дома я свернула в знакомую подворотню, взлетела по скрипучим ступенькам крыльца и ввалилась в темный, пропахший плесенью и щами коридор постоялого двора, где снимала комнатушку под самой крышей.

― Пожар? Потоп? Война? — Высунулась на шум поломойка, девчушка лет двенадцати с ведром в руках.

― Все вместе, ― тяжело дыша, прохрипела я. ― Но только у меня. Когда ближайший дилижанс на север?

― Утром, с рассветом, — ответила она, широко раскрыв глаза. — Ты что, натворила чего?

― Тогда… — Я посмотрела на двор, где бушевала гроза. — Мне нужно дожить до утра.

Оставаться здесь я не рискнула. Все в таверне прекрасно знали, где я остановилась. А значит, скоро об этом узнает и генерал. И винить работников «Горгульи» за болтливость я бы не стала: мало кто способен молчать, когда вопросы задает одна из четырех Лап имперского трона.

― И куда ты теперь? — В дверях появилась хозяйка, немолодая матрона с лицом, напоминающим печеное яблоко. В ее глазах читалась странная смесь жалости и облегчения — оставаться на пепелище после драконьего гнева ей явно не хотелось.

― Как Дева на душу положит… ― Я повела плечами, закинула на плечо котомку со своим нехитрым скарбом и шагнула под поредевший ливень.

Похоже, ярость генерала Грозы поутихла: зарницы уже не били одна за другой в шпиль императорского замка, гром утих, и только пенные лужи да сорванная с деревьев листва напоминали о недавнем шквале.

― Да благословит Она твои дни и да направит стопы… ― благочестиво сложив пальцы домиком и поцеловав их кончики, пожелала хозяйка.

Повторив ее жест, я вышла за ворота и побрела прочь от центра города в сторону ремесленных кварталов. Там меня искать вряд ли станут.

А я ― я многое умею: и лошадь перековать, и ножи наточить, и глиняный горшок на гончарном круге слепить. Дочери обедневшего барона никакой работы чураться не приходится.

* * *

До ремесленного квартала я добралась затемно. Все мастерские давно закрылись. Рабочий люд разошелся ― кто отдыхать, кто хлопотать по хозяйству, а кто и выпивать в дешевой харчевне, приютившейся на пересечении двух кривых улиц под вывеской «Дымящийся горшок».

Ноги сами понесли меня туда ― на огонек, суливший хоть немного тепла и пищи: у меня-то с самого утра маковой росинки во рту не было.

Просочившись незамеченной, я заняла маленький затененный столик в дальнем углу у стены. Обстановка в «Дымящемся горшке» была самая незамысловатая: грубые столы, шаткие табуреты с растрескавшимися сиденьями, стены, закопченные до черноты.

Заказав чашку бульона со сваренным вкрутую яйцом и вчерашними сухариками, в нагрузку я получила кружку напитка, которую местные называли «брогом». От «Громового пойла» он отличался разве что отсутствием искр на языке. Вкус был такой, будто в него выжали старую тряпку.

За соседним столом двое подмастерьев заспорили, чей дракон круче.

— Да Гроза-то вообще не чистокровный! — бубнил рыжий. — У него в роду были люди, вот он и злится!

— Дурак! — Его приятель швырнул в него коркой хлеба. — Да генерал тебя за такие слова…

Я не услышала, что именно сделает Гроза, потому что в этот момент рыжий вскочил, опрокинул скамью и полез в драку. Скамья угодила во второй стол, тот — в третий, и через пять секунд