Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе
— А я найду Пака, — закончила она за меня. — Передам ему все, что мы сегодня узнали.
— Звучит логично, — кивнул я. — Встретимся тогда уже завтра днём?
Мей кивнула, и я встал и, бросив последний взгляд на место недавнего происшествия, побрел к лифтам.
Следующее утро началось с привычной рутины. Я проснулся от тихого покашливания Мия-сана, который уже сидел на своей кровати и читал. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь жалюзи, рисовали на полу и стенах причудливые полосатые узоры.
— Доброе утро, Мия-сан, — сказал я, садясь.
— Доброе утро, Херовато-сан, — он оторвался от книги и тепло мне улыбнулся. — Как спалось?
— Как убитому, — честно ответил я. — Кажется, я начинаю привыкать к больничным кроватям. Это плохой знак.
— Привычка — вторая натура, — философски заметил он.
— А что вы читаете?
Мия-сан показал мне обложку. Это был сборник хайку Мацуо Басё.
— «Старый пруд. Прыгнула в воду лягушка. Всплеск в тишине», — процитировал он. — Иногда в трех строчках сказано больше, чем в целых томах. Они помогают мне отвлечься.
Мы еще немного поговорили о поэзии, о погоде, о том, что на завтрак снова наверняка дадут безвкусную кашу. Потом я, как обычно, проведал Ино. В палату меня все еще не пускали, но медсестра на пост с улыбкой сообщила, что девочка идет на поправку, и что завтра, скорее всего, посещения уже разрешат.
Затем была гимнастика. Мои ребра уже почти не болели, и я с удивлением обнаружил, что уже почти не ощущаю последствий аварии. Маленькая, но очень приятная победа. Возможно, если все так хорошо пойдет, то я смогу выйти на работу еще раньше, что не могло не радовать. И хоть скучать мне не приходилось, все равно я уже слишком долго не держал в руках чужих бьющихся сердец.
Вернувшись в палату, я как раз столкнулся с ищущей меня медсестрой.
— Вам посылка, Херовато-сан, — сообщила она. — Курьер ждет вас внизу, в главном холле.
Я спустился на первый этаж. У входа, припарковав свой скутер, стоял молодой парень в форме службы доставки. Он протянул мне довольно увесистую картонную коробку. Я расписался в планшете и, подхватив посылку, пошел обратно, размышляя, что же там может быть.
На улице было солнечно и тепло. Я присел на скамейку у входа, чтобы насладиться хорошей погодой и посмотреть, что внутри. Открыв коробку, я увидел аккуратно уложенные контейнеры с едой. Тетушка Хару. Я улыбнулся. Даже на расстоянии она умудрялась меня подкармливать. Там были онигири, жареная курица, маринованные овощи… А на самом дне, в отдельном пакете, лежала стопка манги и несколько рисунков. Это уже, без сомнения, была работа детей.
Я достал телефон, чтобы написать им сообщение с благодарностью, и тут вспомнил. Сообщение от Тайги. Я совсем про него забыл. Я открыл мессенджер, уже собираясь прочитать его, как вдруг услышал за спиной до боли знакомый, нежный девичий голос.
— Херовато-сан?
Я замер. Этот голос… я не слышал его уже так давно, но узнал бы из тысячи. Я медленно обернулся.
На дорожке, в нескольких шагах от меня, стояла она. Акико.
Она была одета в простое платье светло-желтого цвета, которое ветер прижимал к ее стройной фигуре, подчеркивая изящные изгибы. Длинные темные волосы, которые я помнил распущенными, теперь были собраны в высокий хвост. Несколько выбившихся прядей трепал легкий ветерок, и она то и дело машинально убирала их за ухо. Она смотрела на меня своими большими глазами, и на ее губах играла легкая, неуверенная, почти робкая улыбка.
— Йосано-сан, — выдохнул я, медленно поднимаясь со скамейки. Коробка с едой чуть не выскользнула у меня из рук. — Что ты здесь делаешь?
— Долгая история, — улыбнулась она, и эта улыбка, казалось, осветила весь больничный дворик, заставив померкнуть даже яркое утреннее солнце.
— У меня много времени, — ответил я, чувствуя, как по телу разливается забытое, но такое приятное тепло.
Мы пошли по дорожке, ведущей во внутренний садик больницы. Это было тихое, уютное место, настоящий оазис спокойствия посреди бурлящего жизнью медицинского комплекса. Небольшой пруд, в котором лениво плавали разноцветные рыбы, аккуратно подстриженные кусты азалии, несколько плакучих ив, склонивших свои ветви к самой воде. Мы шли молча, и это молчание было наполнено тысячами невысказанных слов, вопросов и ответов. Я смотрел на ее профиль, на то, как ветер играет прядями ее волос, на ее длинные ресницы, отбрасывающие тень на щеки, и думал, долго ли мы еще будем так молча наяривать круги вокруг этого пруда.
— Я… я слышала, ты попал в аварию, — начала Акико, и в ее голосе звучало неподдельное беспокойство. — Танака-сан рассказал. Говорил, что все серьезно. Как ты?
— Уже лучше, — кивнул я. — Почти как новый. Только запчасти немного помялись.
— Я так волновалась, — прошептала она, делая шаг ко мне. — Я хотела приехать раньше, но…
— Все хорошо, — я постарался улыбнуться как можно ободряюще. — А как там наши? Танака не сильно бурчит там без меня?
— Танака-сан держится, — улыбнулась она. — Правда, он теперь пытается подражать тебе и постоянно язвит Тайге-сенсею, — Акико сделала небольшую паузу, будто что-то обдумывая, а потом все-таки продолжила: — Боюсь, однажды папа его все-таки прибьет.
Точно. Акико и Тайга же родственники. Все никак не привыкну к этой мысли.
После этого мы вновь замолчали, наблюдая за мило беседующими парочками.
— Меня перевели, — внезапно произнесла Акико, останавливаясь у воды.
Я замер.
— Что? Куда?
— Сюда, — она обвела рукой больничный комплекс. — Точнее, не прям сюда, а в Токио. Меня перевели на центральную станцию скорой помощи.
Я был в шоке.
— Но… как? Почему?
— Помнишь тот случай с пожаром на заводе? — она вздохнула. — Когда мы привезли парня с ожогами и отравлением угарным газом?
Я кивнул. Конечно же я помнил. Хоть это был пациент и не моего отделения, но все же об этом случае знала вся больница.
— Было большое разбирательство. Они подняли все протоколы, записи разговоров. И выяснилось, что я действовала правильно, когда настояла на немедленной и первостепенной госпитализации именно этого пациента, вопреки мнению старшего врача. Более того, мой рапорт о необходимости иметь в каждой бригаде более расширенный набор антидотов и препаратов для экстренной кардиологии дошел до верхушки.
