Рожденный, чтобы жечь! – 2 - Дмитрий Лим
Студенты ахнули, а Лена снова закрыла глаза, забормотав что-то про: зря я так волновалась.
Боря, словно зачарованный собственным преображением, повернулся к Гугле, который, раскрыв рот, пускал слюни и восторженно пялился на него. В глазах Гугли читалось: будешь должен мне за силу. Боря, словно очнувшись, тряхнул головой и снова повернулся к Василию, чье лицо выражало высшую степень ужаса.
Евдокимов понял, что шутки кончились. Он попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь нечленораздельный писк. Боря, не говоря ни слова, замахнулся огненным кулаком. Василий зажмурился, ожидая неминуемой расправы.
Но удара не последовало. Василий, робко открыв один глаз, увидел, что Боря замер, словно каменная статуя, а пламя на его кулаках постепенно угасает. Вдруг Боря издал странный звук, похожий на мычание коровы, и рухнул на пол, как подкошенный. Огненные кулаки погасли окончательно.
В этот же миг Гугля, на руках Лены, всхрапнул.
Василий, ошарашенно моргая, уставился на поверженного гиганта. Усмешка медленно расползлась по его лицу.
— Слабак, — пробормотал он, чувствуя, как возвращается былое самодовольство.
Легонько пнув Борю носком туфли, добавил:
— Я ж прикалывался. Уделал бы тебя за пять секунд.
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Боря, словно очнувшись от глубокого сна, резко распахнул глаза.
Хватка у него была стальной: он мгновенно схватил Василия за ногу и с силой дернул на себя. Равновесие предательски изменило Евдокимову, и он, потеряв опору, с грохотом рухнул на пол, больно ударившись затылком.
В столовой снова воцарилась тишина, но на этот раз напряженная и полная предвкушения.
Василий, лежа на полу и потирая ушибленный затылок, с ужасом смотрел на Борю, который медленно поднимался на ноги. В глазах Бори больше не было ни сонливости, ни сосредоточенности бульдозера. Там плескалось что-то другое — смесь злости, удивления и, пожалуй, даже некоторого смущения.
— Ну, это ты зря, — прохрипел Боря, потирая ушибленную спину.
Он посмотрел на свои руки, словно впервые их видел, и недоверчиво покачал головой. Затем, с видом человека, решившего, что терять уже нечего, он шагнул к Василию, по-прежнему лежащему на полу.
* * *
— Занимательный поединок, — мужчина в черной мантии, сидя за круглым столом, смотрел в экран ноутбука. — Как вы думаете, совет, почему силы у студента Клеменко иссякли?
В мрачном зале стоявшая тишина стала ещё гуще. Казалось, даже треск поленьев в камине был заглушен. Спустя минуту все же нашелся смельчак, который выдал предположение:
— Борис Клеменко не умеет правильно распределять магическую энергию в себе. Он, пытаясь сделать сильный навык, сразу тратит весь свой запас маны. Очевидная ошибка для новичка.
— Однако, — первый «оратор» не оценил предположение. — Помнится, в поединке против грабителей этот юноша не особо волновался запасом маны.
— И что вы хотите этим сказать? — спросил самый главный старческим голосом. — У нас магический калека?
— Нет, — тут же парировал «первый». — Думаю, юноша использует сверхзапас, не беспокоясь о своем состоянии, лишь во время сильного всплеска адреналина. Помнится, у нас были такие студенты, которые достигли хороших высот.
Маги, сидящие в темном зале, переглянулись, хотя и не видели лиц друг друга.
Затем заговорил главный:
— Если это так, и Борис Клеменко выходит в режим магического боевика, то нужно устроить ему стресс-тест. Не сейчас, конечно, но думаю, через пару недель можно будет. Чтобы он хотя бы чуть-чуть подтянул матчасть.
Глава 9
Целую неделю я пытался понять, что же не так с моими силами. Целую неделю Боря с благородством пихал в меня печеньки, которые прикупил в буфете при столовой. Мой тиран даже раздобыл где-то небольшую настольную игру, где было много буковок, с помощью которых мы начали налаживать общение.
Только вот он не учел одного: сил в руках карапуза немного, и мои маленькие ручки очень быстро уставали откладывать те или иные фишки с буковками. Боря, при всем при этом, оказался очень терпеливым: выжидал, пока я составлю фразу или слово.
Только вот толку от этого было мало.
Мы с Борей выучили новые жесты, точнее, я его надрессировал так, чтобы он сразу понимал, что нужно мне, а что не нужно.
Например, показывая пальцем себе в рот, я давал ему понять, что голодный. Шлёпая ручкой по памперсу, показывал, что его пора сменить.
Ну а махая рукой, показывая на лице усталость или раздражение, тонко намекал ему, чтобы он отстал. Так что за неделю, в целом, это было прогрессом.
За победу над Василием Евдокимовым мы ничего не получили: ни денег, ни каких-либо плюшек. Правда, после боя к Боре поднесли какой-то там кристалл, проверяя его на одержимость демоном. Но кристалл не загорелся, и Василий, униженный поражением, молча вышел из столовой.
Ну, как вышел? Прихрамывая и держась за поясницу, поплелся на выход. Ибо Борис, когда его уронил, встал на ноги, схватил за плечи, поднял и с размаху посадил на жопу прямо на виду у всех. Это было унизительным поражением для мага с «такой» фамилией, когда Евдокимов думал, что победил Бориса.
А тот всего лишь временно лишился сил, когда я слишком много потратил.
Но вот что меня беспокоило: мои силы возвращались слишком медленно. Я чувствовал себя истощенным, как будто выжали все соки.
И чтобы до банальности поджечь свечку на занятии или передвинуть силой мысли простое гусиное перо, приходилось серьезно сосредоточиться.
Но всё же я нашёл решение, точнее, выход из этой очень сложной ситуации. И всё благодаря академии. На одном из занятий по ментально-структурной мане, где преподом был старик, похожий на перекаченного старческого бодибилдера, я познал, что такое медитация.
Конечно, медитировал на занятии не я, а Борис, но я мотал на ус всё услышанное и увиденное.
Занятие по медитации напоминало цирк. Старик с лицом, испещрённым морщинами, как карта сокровищ, вещал о гармонии с космосом, а студенты, пыхтя и кряхтя, пытались принять позу лотоса.
Некоторые умудрялись заснуть, роняя головы на соседние плечи, другие, наоборот, начинали непроизвольно дергаться, словно их било током. И все это под аккомпанемент старческого кашля профессора, который, казалось, вот-вот выплюнет свои легкие на пол.
Я, наблюдая за этим представлением из своей корзины, чувствовал себя зрителем в театре абсурда. Боря, как прилежный ученик, старался изо всех сил, но
