Рожденный, чтобы жечь! – 2 - Дмитрий Лим

Последний месяц Боря вёл себя более разумно по отношению к учёбе и к Гугле. Учитывая общение, которое наладилось между ними, Боря не то чтобы привязался к карапузу, а… стал больше думать не только о собственном комфорте. Тем более что они оба друг без друга ничего не могли.

Точнее, Боря-то мог, но не магически, а физически. А Гугля — наоборот.

— А вот и нет! — возразил Антон, заходя в комнату целиком. — Говорят, завтра будет специальный ритуал, чтобы снег не мешал тренировкам. Типа купол какой-то поставят. Так что не переживай, папаша. Будете с сынулей под куполом в фаерболы кидаться.

Боря бросил на Антона испепеляющий взгляд.

— Ещё раз меня так назовёшь, я тебе этот фаербол в очко… ну, ты понял.

Антон, не обращая внимания на угрозы, подмигнул Гугле.

— Ну что, мелкий, готов к завтрашним подвигам? Будете с папой чудищ огнём жарить!

Гугля в ответ на это радостно захлопал в ладоши. Боря, глядя на эту идиллию, только обречённо вздохнул. Кажется, ему предстоял очень «весёлый» день.

А затем наступила очередь очень интересного разговора. Антону, пока он рассказывал, казалось, словно Гугля ему чуть ли не в рот заглядывает, проявляя больший интерес к рассказу, чем сам Борис.

— … и мой папаня рассказывал, — вещал Антон, расхаживая по комнате, словно лектор перед аудиторией, — как тогда, двадцать лет назад, так же в декабре, снег повалил как из ведра! Все в шоке, никто не понимает, что происходит. А потом бац! Под Скифом, где-то в районе старых каменоломен, разлом открылся! И оттуда полезли… демоны! Ну, не то чтобы прям рогатые черти с копытами, но всякая мерзкая нечисть. Склизкие, зубастые, вонючие… Бр-р!

Боря зевнул, прикрыв рот рукой.

— Двадцать лет назад… меня тогда ещё и не было.

«Какая разница, что там под Скифом повылазило? Главное, чтобы завтра на полигоне не околеть, — пронеслось в голове. — И чтобы этот мелкий не начал там чего-нибудь вытворять. А то испепелит ненароком весь полигон вместе с профессорами».

Он бросил взгляд на Гуглю, который, казалось, ловил каждое слово Антона, широко раскрыв глаза.

«Интересно, он хоть что-нибудь понимает из этой чуши?»

Антон тем временем продолжал жестикулировать, размахивая руками, словно отбивался от тех самых демонов.

— И вот, представьте, магам тогда знатно попотеть пришлось! Еле эту дыру залатали. Говорят, там до сих пор неспокойно, иногда всякие твари вылезают. Так что снег в декабре — это вам не шутки! Это знак! Предвестник чего-то… э-э… нехорошего! — Он остановился, почесал затылок и посмотрел на Борю. — Ты чего такой кислый? Тебе неинтересно?

Боря пожал плечами.

— Да мне как-то фиолетово, какие там предвестники.

Антон, махнув рукой, уселся на краешек кровати.

— Ну, как знаешь. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал! — он подмигнул Гугле. — А ты слушай дядю Антона, мелкий! Я тебе всякое интересное расскажу! Про демонов, про магию, про… — он запнулся, глядя на удивлённое лицо Гугли. — А, ладно. Потом расскажу, — и, хихикнув, выскользнул из комнаты.

Боря проводил Антона взглядом, полным скепсиса.

«Демоны, разломы, предвестники… чушь собачья. Мне бы дожить до конца обучения, а там уже разбираться с этими „знаками“, — Боря сел на кровать и от души зевнул. — Ля, вообще ничего делать завтра не хочется…»

По расписанию, завтра первый курс группы «Б», где Боря с помощью Гугли показывал таланты, должен был отправиться на тренировочный полигон вне стен академии, где студентов ждало первое в их жизни столкновение с одержимыми.

Точнее, для Бори оно было не первым.

Гугля за то время, как они налаживали контакт, поделился с ним событиями, которые они пережили. Правда… рассказывал он их почти неделю, составляя буковки, заставляя Борю предполагать продолжение и заканчивать за него, но уже устно. Так Боря и узнал, что благодаря Гугле его мать жива, демон в подворотне выбит к чертям собачьим, а Вадик, тот самый странный одноклассник в его бывшей школе, не рыпался на него.

* * *

Над заснеженной равниной, куда выгрузили первокурсников, нависал зловещий купол. Шестиметровые стены, словно выросшие из-под земли, отрезали горизонт, оставляя лишь серую полоску неба над головой. Студенты, сбившись в нестройную шеренгу, переминались с ноги на ногу, пытаясь согреться в тонких куртках. Дыхание обжигало морозный воздух, превращаясь в облачка пара.

Перед ними стоял инструктор — сухой, жилистый мужчина с пронзительным взглядом. Его голос, резавший тишину, словно удар хлыста, заставил вздрогнуть даже самых смелых.

— Добро пожаловать в ваш первый семестр, новобранцы, — прогремел инструктор, обводя взглядом дрожащую шеренгу. — Здесь, за этими стенами, заканчивается ваша беззаботная жизнь и начинается настоящая проверка на прочность. Здесь вы научитесь выживать.

Он сделал паузу, давая словам осесть в сознании студентов:

— Сегодняшнее испытание покажет, кто из вас достоин носить звание мага, а кто отправится обратно к маминой юбке без средств к существованию.

В его словах была доля правды. Испытание, которое сегодня должны были пройти все, было первой встречей большей части студентов с настоящими одержимыми, которых академия отлавливала и содержала в специальном месте, под куполом, подальше от глаз простых людей.

И все поголовно, ну, кроме Бориса, который держал в руках корзинку и делал вид, что ему до лампочки всё происходящее, боялись этого дня.

Ведь если ты проигрываешь, дашь демону тебя «отпинать», дорога в академию может быть закрыта. Все те, кто не пройдёт испытание, окажутся перед специальной комиссией, которая решит дальнейшую судьбу слабака.

Борис, с его нелепой корзинкой, казался инородным телом в этой напряженной обстановке. Остальные студенты, съежившись от холода и страха, старались не привлекать к себе внимания. Кто-то судорожно сжимал кулаки, кто-то шептал молитвы, а кто-то просто смотрел в землю, пытаясь отгородиться от надвигающейся реальности.

Инструктор тем временем отдал команду:

— В купол, ш-шагом марш!

Шеренга дрогнула и, словно неохотно повинуясь, двинулась в сторону зияющего прохода в стене. Борис поспешил в первых рядах, напевая себе под нос какую-то бодрую мелодию. Корзинка в его руке покачивалась в такт, откуда иногда доносилось младенческое агуканье.

Внутри купола было еще холоднее, чем снаружи. Ветер гулял по заснеженной равнине, поднимая в воздух колючие вихри. В центре поляны возвышалось нечто, напоминающее огромную клетку, сколоченную из почерневших бревен. Оттуда доносились приглушенные рычание