Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Раз в день Дмитрия посещала психолог – женщина лет пятидесяти с безупречной укладкой и внимательным взглядом. Общалась она подчеркнуто дружелюбно, но в каждом слове чувствовалась профессиональная настороженность. Своё имя она никогда не называла, сохраняя иллюзию абсолютной нейтральности.
– Дмитрий Алексеевич, – произносила она, заглядывая в блокнот, – поговорим не о легенде, а о ваших личных ощущениях. Вы действительно готовы к тому, что дороги назад не будет?
Он слегка пожал плечами, понижая голос и добавляя задумчивости:
– Трудно сказать, где кончается готовность и начинается привычка к неопределённости. Я не думаю о «назад». Там, откуда я пришёл, уже ничего нет. Здесь, по крайней мере, есть цель.
– Но ведь контроль – это иллюзия, – мягко возражала она. – Вы ничего не контролируете. Не знаете, куда и в кого попадёте, каковы будут последствия. Не боитесь, что сознание может не выдержать?
Он выдержал паузу и, глядя ей прямо в глаза, медленно ответил:
– Страх – это нормально. Когда боишься честно, без позы, страх становится союзником и заставляет быть внимательным. Я боюсь. Именно поэтому готов.
Психолог кивнула. В её взгляде на мгновение промелькнуло мимолётное одобрение. Она сделала запись и завершила встречу:
– Продолжайте думать не о том, куда идёте, а зачем.
Остальные часы Дмитрий проводил в тишине и наблюдениях. Он делал зарядку у кровати, медленно прогуливался по коридору, задерживался у дверей, словно задумавшись. Незаметно отмечал расположение камер, вентиляционных ходов, манеру шагов дежурных. Сотрудники были подчёркнуто закрытыми, отвечали вежливо, но пусто, избегая личного общения. В столовой, где иногда собирались другие такие же «ждущие», царила почти монастырская тишина.
Параллельно Дмитрий продолжал выстраивать психологический образ: неуверенный, но целеустремлённый кандидат, молчаливый, иногда сомневающийся. Он чётко дозировал реакции, избегая резких эмоциональных перепадов, способных вызвать подозрения.
В последние дни напряжение усилилось. Дмитрий начал просыпаться до утреннего сигнала и подолгу сидел за столом, перебирая в памяти все детали инструктажей. Повторял имена, номера и реплики, которые ему предстояло использовать сразу после перемещения, мысленно отрабатывая интонации.
Накануне процедуры дверь его комнаты внезапно открылась. Вошёл Тимошин без халата, в сером костюме, с папкой в руках. Он сел на край стола и скрестил руки:
– Всё готово, Дмитрий Алексеевич. Установка проверена, параметры стабильны. Завтра в шесть сорок за вами придут. До этого не покидайте помещение. Связь будет односторонней, питание вам принесут. Отдыхайте. Запомните главное: с этого момента у вас нет прошлого.
– Вы верите, что это сработает? – Дмитрий поднял глаза.
Тимошин едва заметно усмехнулся:
– Я не верю – я знаю. Но успех возможен не из-за уверенности, а потому, что вы там будете без страха и сомнений. Начнёте сомневаться – провалитесь.
– А если уже поздно сомневаться? – Дмитрий позволил себе лёгкую иронию, пытаясь снять напряжение.
– Тогда идите до конца, – тихо ответил Тимошин. – Там вас никто не встретит, вы будете один. Но если всё получится, измените не только свою жизнь.
Он поднялся и у двери добавил:
– Дмитрий… если провалитесь – нас никогда не существовало. Запомните это.
Дверь закрылась, оставив того в тишине. Впервые за неделю он почувствовал, как воздух в комнате сгустился, стал тяжёлым.
Утром ровно в шесть сорок пришли двое сотрудников в белых халатах, одинаково молчаливых и безэмоциональных, будто созданных специально, чтобы вести его по длинным безликим коридорам с гулким эхом шагов. Воздух пропитался химическими запахами и ожиданием неизвестности.
Лаборатория встретила Дмитрия стерильной белизной и металлическим холодом аппаратуры. Вдоль стен стояли капсулы, окружённые приборами и экранами. В некоторых капсулах неподвижно лежали люди, погружённые в глубокую изоляцию. Посреди комнаты возвышалась капсула Дмитрия – чуть крупнее других, словно предназначенная для особой миссии. Она напоминала кокон из матового стекла и металла, окружённый кабелями, словно жертва в паутине.
Дмитрий подошёл ближе, всматриваясь в устройство. Незнакомая технология одновременно вызывала восхищение и тревогу. Вокруг мигали разноцветные индикаторы и шуршали экраны мониторов, отражая поток данных. Вся эта техника была явно за пределами его понимания, и её сложность ощутимо давила, подчёркивая его собственную незначительность.
– Дмитрий Алексеевич, – прозвучал голос Тимошина за спиной, заставив его слегка вздрогнуть и обернуться. Сам Борис Аркадьевич стоял чуть в стороне, наблюдая за сотрудниками, которые уже приступили к подготовке процедуры. Голос его звучал тихо и уверенно, с подчёркнутой методичностью. – Сейчас вы ляжете в капсулу. Ваша задача проста: сохраняйте полную неподвижность и не допускайте паники. Эмоциональное состояние напрямую повлияет на успех.
– Понял, – ответил Дмитрий, стараясь не выдавать внутреннюю тревогу. – Последние указания есть?
– Да, – Тимошин едва заметно улыбнулся, будто оценив его спокойствие. – Запомните главное: не торопитесь. Первые часы будут трудными: возможны провалы памяти и проблемы с моторикой. Важно не вызывать подозрений и быстро адаптироваться. И ещё: вы будете полностью одиноки. Связь ограничена. В течение первых суток на вас выйдет человек по фамилии Панов. Он введёт вас в курс дела и даст инструкции. Слушайте его внимательно, но доверяйте осторожно. До этого момента рассчитывайте исключительно на себя.
Дмитрий коротко кивнул, сохраняя выражение сосредоточенной решимости, и подошёл к капсуле. Один из техников осторожно придержал его за локоть, помогая устроиться внутри. Ощущение оказалось странным, почти клаустрофобным, словно Дмитрия поместили в герметичный футляр. Мягкие внутренние поверхности плотно облегали тело, надёжно фиксируя его.
Сотрудники молча подключали датчики, проверяя каждую деталь. Дмитрий ощущал холодные прикосновения металла к коже, слышал монотонные голоса, отдававшие короткие команды, и постепенно погружался в состояние странного отстранения, будто уже покидал привычный мир.
– Пульс семьдесят пять, давление в норме, – раздался справа сухой голос.
– Дыхание стабильно, показатели мозга в норме, – тихо подтвердил второй.
Дмитрий старался замедлить дыхание и удерживать тревогу под контролем. Тимошин подошёл ближе, наклонился и заговорил почти успокаивающе:
– Не забывайте, Дмитрий Алексеевич: куда бы вы ни попали, сохраняйте настороженность. Мир там не так прост, как кажется. Ваша жизнь будет зависеть от убедительности вашей роли.
– Я помню, – тихо ответил Дмитрий, подавляя напряжение. – Всё под контролем.
Тимошин внимательно заглянул ему в глаза, словно желая убедиться в искренности слов, и подал знак сотрудникам. Капсула начала закрываться, превращаясь в герметичную камеру. Дмитрий ощутил краткий укол паники и заставил себя сосредоточиться на дыхании.
– Начинаем перенос сознания, – произнёс Тимошин, голос его звучал приглушённо, удаляясь через стенки капсулы. – Расслабьтесь и отпустите сознание.
Дмитрий закрыл глаза, стараясь обрести внутреннее равновесие. Внезапно пространство наполнилось низкочастотным гулом, быстро набирающим силу, словно заработал мощный генератор. Вибрация проникла в
