Ведьма - Янис Маулиньш
— Подождите! — Она отошла к столику. О чем-то переговорила с коллегой, вернулась.
— Но вам надо обратиться к медицинской литературе!
— Нет, — Валдис покачал головой. — Медицинские статьи не имеют… стержня, смысловой связи. Они скорее вводят в заблуждение, подавляют обилием фактов, чем раскрывают возможность увидеть проблему, вероятные… закономерности. Я, очевидно, неясно выражаюсь.
— Нет, нет, — библиограф энергично затрясла головой. — В таком разрезе у нас, конечно, системы нет, но… Я могу вам порекомендовать… о таинственной болезни пишет журнал «Наука и жизнь», первый номер за этот год. Существуют какие-то вирусы — в десять раз меньше известных до сих пор.
Валдис записал номер и поблагодарил.
— Я еще подумаю, проконсультируюсь, — пообещала библиограф.
— Нигде не могу найти, какие микроорганизмы вызывают образование ведьминых метел, — пожаловался Валдис. — Будто бы микроскопические клещики. Как будто они, или, вернее, переносимые ими вирусы и являются подлинными виновниками заболевания.
— Вьющиеся комнатные растения тоже переносят опасные для человека инфекции.
— А где об этом сообщалось?
— Не знаю… Я слышала по телевизору, или…
— Ничего, — махнул Валдис рукой. Он знал, что искать где-то что-то на основании слухов — самое бесплодное и неблагодарное занятие.
Он заказал все научно-популярные журналы нужного ему профиля за этот год, начиная с первого номера. Начал с уже упомянутого журнала «Наука и жизнь». Речь шла о «болезни смеха» среди аборигенов Новой Гвинеи. Один симптом показался любопытным: все заболевшие умирали ровно через девять месяцев. К сожалению, чаще страдали женщины. И признаки болезни были не характерны для мужей ведьм — умирая, люди племени фори смеялись. Местные называли эту болезнь «куру» и считали ее колдовством. Все лекарства, даже самые наиновейшие, оказались абсолютно бессильными.
Валдис уже не мог оторваться, так его захватил материал. Мозг многих умерших был впоследствии исследован под электронным микроскопом; ученые выявили распад нервных клеток, однако причину, вызвавшую нарушения, не нашли. И самое странное: в крови не было антител, возникающих в ответ на возбудителя обычной инфекционной болезни.
Если бы эту статью Валдис прочитал, как только вернулся из деревни, он бы ни минуты не сомневался, что несчастье Венды каким-то образом связано с «болезнью смеха», но на сей раз скептицизм перевесил. Тем не менее по спине пробежали мурашки, когда он стал читать дальше: инфекция проникает в организм только через кровь больного и обнаруживает свое присутствие спустя год, а то и больше после заражения. Вирус, вызывающий эту болезнь, по мнению ученых, в десять раз меньше обычного вируса, это так называемый «медленный» вирус, который подтачивает организм, разрушает его постепенно. И еще: вирусологи насчитали более двадцати подобных болезней, среди них склероз и болезнь Паркинсона — загадочное дрожание рук и ног, — которую до последнего времени считали результатом разрушения нервной системы головного и спинного мозга, связанного с возрастом. Было даже высказано предположение, что «медленные» вирусы вызывают ревматизм, что, возможно, даже обычное старение — некое подобие вирусной инфекции.
И дальше: «В настоящее время ученым не известны пути борьбы с инфекцией, вызванной «медленным» вирусом. Американский Национальный институт охраны здоровья разработал широкую программу исследований. Лаборатории Европы и Америки охватил азарт. Вирусолог Клаус Маннвейлер, профессор Гамбургского института Генриха Петте, назвал возбудителя нового заболевания «самым загадочным и внушающим опасения объектом современной медицины».
Заставили задуматься и комментарии к этой статье доктора медицинских наук В. Зуева, который считал виновниками подобных заболеваний обычные вирусы, непостижимым путем превратившиеся в «медленные», или, точнее говоря, не превратившиеся в «медленные», однако действующие как возбудители «медленной» инфекции.
Словом, ясности не было. Получается, что ведьмы — супервыносливые, а мужчины — слабые? Допустим. Значит, ведьмы являются носителями этого вируса. Но что мешает его дальнейшему распространению? Ведь все свадебные гости могли стать его жертвами. Однако ничего подобного не произошло. Силинь расстался с Вендой, молодой ведьмой, живет себе поживает и детей, говорят, наживает. Да. Случай с Силинем в какой-то степени успокоил Валдиса, ибо узнав о «медленных» вирусах, он внутренне похолодел, приготовившись к самому худшему: инфекция будет медленно развиваться, окажется необратимой и смертельной, поскольку лекарства перед нею бессильны. Отрадно было сознавать, что обыкновенное общение с ведьмами не является роковым. Однако все это еще больше запутало вопрос, как с позиции вирусологии, так и с позиции инфекционной природы заболеваний, вынудило снова подумать о ядах, естественных возбудителях и снова все осложнило.
Безусловно, некоторую роль, очевидно, играет и способ инфицирования. Аборигены Новой Гвинеи инфицировались вирусом «куру», поедая людей — носителей этого вируса. Инфекция вспыхивала только после попадания вируса в кровь. Возбудитель оказался устойчивым к нагреванию и облучению. В случае с ведьмами тоже важен способ инфицирования. Но если это так, то… Нет! Черт возьми, ведь Силинь бы заразился, и он, Валдис, тоже. Горло болело. Однако умирали только те, кто жил рядом, вместе с ведьмами. Жил не обязательно до смерти, до какого-то момента, когда уже было все равно — уходить или оставаться. Предположим даже, что ведьмы — носители инфекции, значит (просто чудо, что она не распространяется!), значит должен быть дополнительный фактор, который и превращает ее в смертельную. И фактор этот надо искать в самих ведьмах. Устранив его, мы лишим инфекцию ее силы. Значит, важен дополнительный фактор. Только он. Стоп! Но тогда, в таком случае, причем здесь какая-то инфекция, если решающим является дополнительный фактор, который даже самую простую болезнь делает смертельной? Таким образом, он может изменить любую болезнь — а сколько их на белом свете!
Сам фактор — исключение, редкий, непонятный случай, почти чудо. Для чего второе чудо? Так не бывает. Значит, ведьмы не заразны. С какой стати должны соседствовать два феномена!
Он видел, что с каждым днем и даже с каждым часом рассуждает все логичнее, и испытал даже некоторую гордость. Мозг оправился после первого шока. Мысль работала четко. Он исключил новогвинейский вариант как не подтвержденный фактами, точно так же, как исключил многие другие варианты.
Исключение, конечно, прием хороший. Он ограничивал, сужал сферу исследований, область предположений, но, к сожалению, ясности не вносил. И если в первые дни решение, казалось, лежит на поверхности, протяни руку — достанешь, то чем больше он углублялся в проблему, тем дальше отодвигалось решение.
Тогда он решил углубиться в область психики — попытаться объяснить причины несчастья душевными свойствами этих женщин. И тут просто растерялся от обилия признаков психических отклонений, установленных наукой. Прежде всего он сам, безусловно, страдал выраженным неврозом и манией преследования. Желание разобраться в проблеме явно напоминало навязчивую идею. Обнаружил он у себя и некоторые признаки шизофрении. Например, вдруг он совершенно переставал ориентироваться во времени
