Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов
“Мы меньше… мы тихие… мы – никому и ни чем не интересны…”
Это была не магия, а инженерная ложь, и она работала. В самом проёме показания датчиков падали в шум. Эхосигналы теряли амплитуду, отражения искажались. Кирилл почувствовал, как кровь отступает от лица. Ведь сейчас всё шло по плану.
Заход в тёмный провал ангара древнего корабля начался на предельно малой скорости. “Троян” буквально вальсировал между рёбрами. Его силовое поле касалось тени краёв, и в ту же секунду мостик наполнился низким гудением от реактивных микровалков, работающих в рафинированном режиме. Дроны – мелкие, серебристые, с ножками для захвата – выбрались из гнёзд и, едва не теряя устойчивость в вязкой пыли, бросились вперёд. Они делали картирование в режиме “касание”, прикасаясь к поверхности арматуры, снимая снимки, отправляя назад паттерны текстур.
Внутри ангарного зала было сыро и холодно; не ветер, а инерция, прогоняемая скрытой гравитационной сжатостью. Световой поток “Трояна” прорывался редко и болезненно – отражаясь от решёток и оставляя длинные тени. Когда корпус прошёл через губу носовой пасти, внутрь ворвалось миллиметровое облако древней пыли – мельчайшие чёрные жемчужины, которые играли на свету, будто и сами были ежесекундно живыми. Дроны, врезавшись в эту плотину, испустили сигнал тревоги. На их спектрах отразилась реакция – мгновенная, почти синхронная. Частицы ненадолго собрались в вихрь, свернули поток и снова рассеялись.
Кирилл застыл. Сердце сбилось, но рука не дрогнула. Он активировал последнюю стадию. Тот самый направленный ЭМИ-импульс уже был готов к использованию. Модуль закрыли, цепи зарядили, конденсаторы на уровне корпуса “захлопнули” и начали перекачивать энергию к излучателю. Внутри него было множество разнообразных плат и ферритных катушек, что дышали в такт. Время – окно семи целых двух десятых секунды – уже тикало. Он видел на голограмме сензоры. Если импульс сработает, то эта самая нанопыль потеряет координацию. Если не сработает, то она ответит волной когерентного отклика, и тогда “Троян” окажется в той самой плоскости, где даже сама материя станет смертоносным лезвием.
– Приготовиться к “холодному” броску. – сказал Кирилл коротко, и сейчас, даже не смотря на всё его волнение, голос парня был достаточно ровен. – На мою – плюс один. На три – бросок ЭМИ. На четыре – ввод ложной сигнатуры. На семь точка зацепа.
Экипаж, как отлаженный механизм, сделал всё молниеносно. Они не кричали. Они выполняли свой ритм. Сейрион, его пилот, удерживала штурвал, как если бы она держала горящий уголь. С чувством и терпением. Ариэль прикрывала каналы – следила за тем, чтобы “Анвил” не вырвался из песочницы. Два орка из абордажной группы уже держали наготове в руках крюки-ланцы, системы быстрых зачалок обвивали их пальцы стальными нитями. И ещё пять бойцов в тяжёлых скафандрах, рунически усиленных, сидели в шлюзе, готовые к молниеносному броску.
– Сейчас. – Пробормотал Кирилл и нажал кнопку. Импульс рванул наружу как короткий голос с удавленными нотами. ЭМИ прошёл не вспышкой, а как плотный ком, который с силой прошёл по ангару, цепляясь за частички и координационные поля. По стенам пробежали тонкие искажения. Датчики среагировали, и был обнаружен весьма серьёзный спад координации на три децибела в первые две секунды. Тонкая радужка частиц, что была привычно согласована, распалась на беспорядочную россыпь. Это было короткое облегчение – как будто обрыв мостовой нитки на старом ткацком станке.
– Окно активировано. – Шепнул “Анвил”. – Связность роя – нарушена. Время стабильного простоя – восемь целых одна десятая секунды. Рекомендуемый период десанта – семь целых две десятых секунды…
Секундомер мигнул. Сейрион дернула ручку, и “Троян” аккуратно, почти врастая, прошёл внутрь ангарного зала. Огромный купол окружил их. Потолки ангаров терялись в темноте, из-под них торчали каркасы, похожие на кости неведомого существа. По бокам можно было разглядеть ряды грузовых люков, многие из которых были полуоткрыты, и изнутри некоторых из них всё ещё торчали цепи и корозивные тросы. На стенах – ряды блоков, и даже секции подачи топлива, со следами плавления и прорезов. Где-то далеко, в глубине, в инфракрасной сигнатуре виднелся тёплый вздох – то ли остаточный выхлоп реактора, то ли “спящий” механизм.
“Троян” поместился в этом ангаре почти впритык. Между бортами боковых рёбер осталась сантиметровая щель, но хвост корабля не касался пола ангара. Гидростатические подушки держали его в подвесном состоянии. Все системы зажужжали напряжённо – крепления активировались, тепловые экраны обернули корпус, крюки развернули свои когти.
Мгновенье. И вдруг внутри темноты зашуршало – не ветер, а что-то, вызванное теперь разрозненной пылью, начало собираться в крошечные очаги. На мониторах образовались пятна – маленькие, как морозные узоры. Они двигались в направлении, где “Троян” оставил на себе след – не глухо, а как рыба, что почувствовала кровь.
– Сдерживать! – Тут же скомандовал Кирилл. – Возьмите коридор B2. Дроны – по стенам. Команда – выйти в полном защитном. На счёт три – выборка образца.
Воздух в шлюзах пахнул гарью и старым металлом. Бойцы уже заранее натянули защитные скафандры. Они были не простые. Руны по ним мерцали серо-голубой нитью, готовые противостоять микрочастицам. Сжавшись от напряжения, они двинулись по спущенному трапу, словно через горло зверя – в ту самую пасть, в которой они только что “плевали” светом электромагнитного излучения.
Первый шаг – и пол под ногами казался чужим. Оболочка ангара была покрыта коррозией и тонким слоем чёрного налёта. При касании он едва шуршал как песок. Дроны прокладывали путь. Их микродвигатели отбрасывали мелкие сгустки, крюки скользили по рёбрам, фиксируя положение. Второй шаг – и команда увидела перед собой иллюминации. Свиток арматуры, вдоль которого шёл ряд портов, и в одном из них – маленькая панель, покрытая крошечными рельефами, напоминавшими руны.
Сам Кирилл остался на “Трояне”. Его руки сейчас слегка подрагивали. Но не от ужаса, а от напряжения. Секунды неумолимо шли. Шесть целых три десятых… Шесть целых четыре десятых… Члены его команды внутри ангара двигались быстро, но не метались. На семь целых одной десятой отмеренных им секунд боевая группа успела зафиксировать первый образец – небольшой блок, объятый коркой чёрного песка. Один из замыкателей, Сарн, сорвал кусок с помощью плазменного резака. Материал вспыхнул мелкими искрами, но не взорвался. Он был холоден и даже отталкивал от себя, как лёд.
– Выносите, быстро! – крикнул Кирилл и одновременно дал команду “Анвилу” на ввод ложной сигнатуры. Тот сразу начал генерацию частот, имитирующих родную подпись чужого рода. Эхо в ангаре создало ответ – на горизонте забрезжил слабый вихрь. Частицы стали снова пытаться согласоваться, но
