Нашествие - В. Бирюк
Fr 15
Глава 820
Между смертью Иштвана III и коронацией Белы III девять месяцев. В мирных условиях таких задержек не бывает: коронации идут через три-пять дней, не выдерживая даже обязательного 40-дневного траура.
«На праздничный на стол пошёл пирог поминный» - постоянно.
Семья, церковь и знать против «византийского выкормыша».
Противниками становятся оба императора.
Напомню: папа Александр III, он же Орландо Бандинелли - закоренелый враг Барбароссы. «Милостник» папы - враг Германскому императору.
Мануил в бешенстве: Бела не выполняет договорённостей. Отправляет в Византию пришедшие с ним войска, прогоняет греков-советников. И снова перекрещивается в католичество.
Коронация - католическим архиепископом. Корона важнее веры.
«Париж стоит обедни» - здесь не Париж, а Секешфехервар, но цены такие же.
В РИ Фружина и Лукаш пытались сделать королём её любимого младшего сына Гезу, но не имели успеха. Бела короновался и посадил Гезу в тюрьму. Тот смог бежать при помощи матери, но в 1177 г. вновь арестован (выдан чехами). В 1186 г. она снова пыталась его освободить - Бела заточил мать в крепость Браничево. Позже выслал её в Византию. Откуда Фружина выехала в Палестину. Туда же выслал и постаревшего братца Гезу. С ним отправились 2000 мадьярских рыцарей. Вообще, мадьярская община в «Святой Земле» была многочисленна.
Фружина умерла в 1193 г. Тело её привезено и похоронено в Секешфехерваре (Альба Регия).
История с Белой показывает повтор тех же ошибок Мануила в оценке людей, что и история Кылыч-Арслана в Конии.
«Будучи охвачен несбыточной мечтой восстановить единство империи и тяготея всем существом своим к западным вкусам и западному укладу жизни, а потому напрягая все усилия на борьбу с Италией и Венгрией, на отношение к Западной империи, Франции, Венеции и другим итальянским городам, Мануил оставил без надлежащего внимания Восток, не сумел помешать дальнейшему развитию Иконийского султаната и, в конце концов, увидел крушение всех надежд империи в Малой Азии после разгрома при Мириокефале.
Предпочтение, отдаваемое Мануилом Западу, чуждому Византии и в те времена еще не могшему равняться с культурой византийской, точно так же принесло пагубные плоды для государства. Принимая с распростертыми объятиями иностранцев и раздавая им наиболее ответственные и выгодные места, он возбудил столь сильное негодование среди подданных, что можно было ожидать при первом удобном случае кровавых столкновений».
Именно на волне общенародных антизападных настроений пришёл к власти Андроник Комнин. Он рвался к власти, он хотел мстить, он принялся убивать. И народ, следуя за церковниками и панически испуганной знатью, зверски убил Андроника.
«Западник» Мануил был фанатом рыцарства. Рыцарской храбрости, чести, ритуалов. Он государь, а не «физкультурник по железу», но сам ведёт воинов в бой, пытается первым влезть на стены крепости через подведённую осадную башню (еле отговорили). Хочет видеть вокруг рыцарей. И некоторые изображают его идеал.
Так, доблестью в штурме, получает прощение Андроник Комнин. Он храбрый штурмовик. И - изменник. Переходит на сторону врагов, его снова приходится ловить.
Кылыч-Арслан постоянно повторяет:
- Я такой же как вы. Я крестоносец по происхождению. По матери рюрикович, по бабушке - немецкий граф. Дух рыцарства - я им дышу.
Очень убедителен. Несколько лет имел дружеские отношения с императором, в 1161-1162 гг. приезжал в Константинополь, где ему был устроен торжественный прием, детально описанный в греческих и восточных источниках.
Султан провел в Константинополе восемь дней. Все сокровища и богатства столицы были нарочито показаны знаменитому гостю. Ослепленный блеском дворцового приема, Кылыч-Арслан даже не рискнул сесть рядом с императором. Турниры, скачки и даже морской праздник с демонстрацией знаменитого “греческого огня” были организованы в честь султана. Дважды в день еда приносилась ему на золотой и серебряной посуде и затем не забиралась, а оставлялась в распоряжении гостя. Однажды, когда император и султан обедали вместе, вся посуда и украшения стола были предложены Кылыч-Арслану в качестве подарка.
Манера дарить посуду со стола после обеда, приведшая в восторг, например, Германского императора при встречах с Болеславом Храбрым, (там ещё и пользованные салфетки с утиральниками подарили), вызывает у меня… удивление. Типа:
- Ребята, у вас с посудомоечной машиной проблема? А сантехника вызывать не пробовали? А хотя бы сполоснуть?
Я понимаю, что это выверты зажравшегося в прогрессе 21 в. Но, коллеги, если в вас запулили тарелкой, то, возможно, это не ссора, а царский подарок. Ловите, хвалите и кланяйтесь.
Несколькими годами позже султан объявил своим друзьям и должностным лицам, что чем больший вред причиняет он империи, тем более ценные подарки получает от императора.
Мануилу потребовалось полтора десятилетия, чтобы понять: это умный и хитрый хищник. Озарение случилось в 1176 г. после поражения при Мириокефале:
“С этого дня поражение так крепко запечатлелось в его памяти, что, хотя обычно настроение его было веселым, он никогда больше не показывал, несмотря на все усилия придворных, ни малейшей радости и до своей смерти не обрел своей физической силы, ранее такой большой. Он был настолько раздавлен постоянной пыткой, которую ему создавала мысль об этом поражении, что он не мог ни успокоить свой ум, ни обрести обычное спокойствие духа.”
Надо отметить, что личность Мануила производила на современников, даже и предавших его, сильное впечатление.
Так, в силу каких-то загадочных причин, Кылыч-Арслан не использовал своей победы, переговоры с императором привели к заключению терпимого мира.
Бела - «три аршина совершенства». Ростом, силой, постоянно весёлым настроением - очень похож на самого Мануила в молодости. Идеал рыцарства.
Приносил клятвы и обещал любить вечно. Послал своего покровителя и учителя. Чтобы получить корону.
Снова: как бы не оскорблял Мануил своего выученика в письмах, Бела не воевал с Византией, пока жив был Мануил. Потом, правда, забыл клятвы. Но сделал это… изысканно. В рамках рыцарских понятий.
Отпуская Белу в его страну, император взял клятву оставаться верным ему и его сыну. При этом захваченные в прошлую войну Срем и Далмацию, Мануил не вернул. Пока император был жив, Бела оставался его вассалом: в битве при Мириокефале в составе византийской армии сражались венгерские части под командованием бана Хорватии Омбода.
Как только было получено известие о смерти Мануила, венгерские войска перешли Дунай. Города
