Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik

— Увы, я этому не учился, — спокойно ответил я. — Оно само как-то пришло.

— Память крови, — понимающе протянул мужчина.

— Кто вы? — спросил я, решив отбросить смущение.

— Дампир, дитя человека и вампира, — с достоинством сообщил Молчанов. — Такие как я редко встречаются. Мой вид не всегда способен контролировать порывы нашей натуры. Мы бываем слегка несдержанны. И это приводит к гибели.

— От переедания? — без улыбки уточнил я.

— От вил и факелов, — мужчина развел руки в стороны. — В некоторых землях вампиры — частое явление. И люди помнят, как нас отличить от бирюков соседей. А еще они помнят, как нас убивать. Некоторые способы способны только рассмешить, но есть и успешные способы.

— Удивительно, — произнес я, не зная, как еще реагировать на эту информацию.

— Мир таков, — кивнул Молчанов. — Меня радует, что вы смогли принять законы нашего мира, хотя узнаете о них только сейчас. Насколько я понял, вы жили там, где о других существах вспоминают только в сказках.

— Все так, — кивнул я.

— Старый князь боялся, что на его место придет кто-то подобный. Тот, что не сможет понять наш мир.

— Я пытаюсь его понять, — поправил я собеседника. — Остается надеяться, что у меня получается.

— Кстати, вы правильно поступили, что устроили водяного Илью на место начальника рыбохраны. Он весьма…

Молчанов замялся, словно подбирая слова, а затем продолжил:

— Мужчина энергичный. Только вот его бы энергию, да в мирное русло. А на посту, он будет приносить пользу княжеству.

— Никогда бы не подумал, что представители старшего народа будут так беспокоиться о судьбе княжества, — пробормотал я.

— О, поверьте, именно для этих целей князь и собирал нас здесь долгие годы, — лукаво ответил Молчанов. — У это есть, не побоюсь этого слова, поистине великая цель. Ну, вернее, была, пока князь скоропостижно не скончался, так и не доведя дело до конца. Эх, жаль его. Такой хороший человек был, душевный, с первой группой крови. С отрицательным резусом…

Дампир сокрушенно покачал головой, словно горевал о потерянном родственнике.

— Кстати, то, что вы хотите создать комитет по надзору за нечистью тоже правильно, — произнес он, мигом сменив тему разговора. — А то много ее по городам да окрестностям ходит. И не вся с благими намерениями.

Я с недоверием покосился на стоявшего передо мной дампира, и тот тут же добавил:

— Нет, Николай Арсентьевич, пусть я и кровопийца, но правильный. Я живу давно и сумел обуздать инстинкты хищника внутри меня. Прошли те времена, когда я нападал на припозднившихся путников, чтобы осушить их тела.

Я гулко сглотнул и поправил ворот рубашки.

— Простите мне мою откровенность, князь. Но я хочу, чтобы между нами не было недосказанностей. Я действительно пью кровь. Но уже много лет делаю это не удовольствия ради, а чтобы не захиреть и в упыря не деградировать. И всю кровь я покупаю у лекаря из лазарета святой Варвары, который по старой традиции лечит некоторых жителей Северска кровопусканием. Дикость, конечно, но люди верят в силу этой процедуры. На мое счастье.

— Мда, — протянул я, подумав, что лекарь, пожалуй, нарушает клятву, данную покровителю своего ремесла.

— А вот у какого именно целителя я беру кровь — не скажу. Пусть это будет наша маленькая с ним тайна. Но кроме меня есть и другие, нехорошие существа. И их очень много, уверяю вас.

— Вы… — начал я.

— Да, точно. Что-то мы с вами заговорились, — спохватился Молчанов. — Позвольте, я проведу экскурсию. А заодно введу вас в курс дел фонда. Если вы, конечно, не торопитесь.

Он замялся на секунду, а затем добавил:

— Идемте.

И зашагал вглубь холла. Я же только усмехнулся и направился на ним, понимая, что идущий впереди… «человек» явно умеет читать мысли. И при этом совершенно не стесняется делать это в открытую.

Глава 17

Экскурсия

Мы шли по коридору с серыми стенами, на которых висели картины старого Северска. Улицы, которых уже не существовало, купола, что давно потемнели, дома, которые успели рассыпаться под гнетом времен. Свет от потолочных ламп отражался в стеклянных рамах и придавал картинкам призрачный блеск — словно это была не живопись, а небольшие окна в прошлое, где всё ещё шумят ярмарки и бродят гордые купцы.

— На ваш немой вопрос отвечу вслух, — произнёс Молчанов, идя впереди с такой лёгкостью, что его шаги звучали почти неслышно. — Прошлый князь прекрасно понимал: княжеству нужны собственные ресурсы. Долго обдумывал, взвешивал, и в итоге создал Фонд Завета.

Он обернулся на секунду, взглянул на меня поверх очков и продолжил уже с оттенком гордости:

— Фонд имеет несколько подразделений, каждое курирует отдельное направление: школы, лекарни, инфраструктура.

— Благое дело, — заметил я с лёгкой иронией, — звучит так, будто Северск вот-вот превратиться в образцово-показательную губернию.

Молчанов не уловил сарказма или притворился, что не понял о чем я:

— И надо отметить, недавний ремонт гимназии у нас получился славным, — сказал он с достоинством. — Все средства были потрачены на дело до последней копеечки.

— Это редкость, — пробормотал я, оглядывая очередной ряд картин. — Чтобы хоть кто-то в Северске довёл смету до конца. Обычно копеечки растворяются где-то по дороге.

Молчанов чуть усмехнулся уголком губ, но возражать не стал.

— Так зарабатывается хорошая репутация среди возможных инвесторов, — заметил я, глядя на очередную картину с видами Северска, где даже в мазках краски чувствовалась некоторая тоска по несбывшемуся.

— Именно, — подтвердил Молчанов, чуть кивнув. — В планах было создание и финансирование агрохолдинга или, как минимум, нескольких предприятий под княжеским управлением. Но, увы, пока нам не удалось набрать в этот отдел достаточно компетентных полевиков. Так что проект поставлен на паузу.

В его голосе скользнула лёгкая грусть. Честно говоря, мне трудно было представить, чем сельское хозяйство могло так трогать сердце дампира, но на мой невысказанный вопрос он отвечать не спешил.

— Старый князь хотел, чтобы Северск расцвёл и стал северными воротами Империи, — продолжил Молчанов уже увереннее. — И планы эти были поистине грандиозными. Жаль только, что многое осталось незавершённым.

Он толкнул одну из дверей, и под потолком вспыхнули лампы дневного света — ярко, почти ослепительно, как будто