Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik

Он передал его мне. Я осторожно развернул шуршащую серую крафтовую бумагу. Внутри оказался добротный кожаный ежедневник и коробка с тяжёлой, явно дорогой ручкой, которая сама по себе внушала уважение.

— Красиво, — оценил я, проводя пальцами по гладкой обложке. — Не думал, что такие наборы продаются в…

— В такой дыре? — усмехнулся Морозов, приподняв бровь.

Я тут же замялся, понимая, что едва не сморозил глупость, и поспешно прикусил язык, чтобы не добавлять лишнего.

— Да ладно, Николай Арсентьевич, — усмехнулся воевода, бросив на меня короткий взгляд. — Вы здесь всего ничего. Пока ещё не совсем освоились. Но как только втянетесь в местную жизнь — так и уезжать не захотите. Здесь всё… по-своему.

— А вы откуда знаете? — прищурился я, с лёгкой подозрительностью в голосе.

Воевода тяжело вздохнул, словно этот разговор уже был, только раньше, и с самим собой.

— Потому что тоже не родился в этом месте. А приехал из крупного города. И сначала всё казалось… ну, скажем честно — диковатым. Вода кругом, туман, люди странные. Законы свои, и у половины населения хвост, если присмотреться. А потом… привык. Врос. И теперь, признаться, уезжать не хочется. Здесь, как ни странно, тишина. Да и думается лучше.

— Вот оно что, — пробормотал я, глядя в окно, где за стеклом мир по-прежнему двигался медленно, будто не спешил никуда, в отличие от столичного.

— Но это дела давно минувших дней, — махнул рукой Морозов и повел плечами, словно стряхивая воспоминания. — Куда теперь?

— Хочу поговорить с начальником рыбнадзора, — отозвался я. — А потом уже можно и домой.

Воевода кивнул, повернул ключ, и мотор мягко завёлся. Машина тронулась, плавно скользя по дороге…

Глава 8

Начальник рыбнадзора

Здание рыбнадзора располагалось на Портовой стороне. Скромное, деревянное, будто случайно забытое с прошлого века. Обнесено всё это хозяйство было высоким забором, которому, судя по состоянию, давно пора на покой. На изгороди висело несколько спасательных кругов, потёртых, выцветших, с облупленной краской.

Во двор вела перекошенная чуть вправо деревянная арка. На самой арке висела облезлая табличка, на которой когда-то, очевидно, были буквы. Теперь от них угадывались лишь очертания.

— Простенько и со вкусом, — оценил я, окинув всё это великолепие взглядом.

Морозов кивнул, как человек, видевший здания и попроще.

— Этот дом вроде бы ещё при Павле строили, — заметил он. — Как временное решение. А потом, как водится, так и осталось.

— Нет ничего более постоянного, чем временное, — философски заметил я, взявшись за ручку двери. — Но в этом определенно есть один плюс.

— Какой же? — живо уточнил воевода.

— Если удастся договориться, новому начальнику рыбнадзора эти хоромы точно покажутся дворцом. Ему-то и хижина в лесу за счастье была. По сравнению с тем местом это почти цивилизация: забор, крыша и, возможно, даже отопление.

Воевода усмехнулся, скосив на меня взгляд:

— Мне вас здесь обождать? Или составить компанию?

— Думаю, не стоит, — ответил я чуть быстрее, чем следовало, и выскользнул из машины.

В воздухе пахло смолой, мокрыми канатами и речной тиной. Пряный, тягучий, с железистой ноткой аромат будто намеренно въедался в одежду, напоминая: ты теперь у воды. Здесь по-другому не бывает.

Я шагнул к воротам, остановился у входа, бросил взгляд на территорию, что раскинулась за забором. Двор оказался просторным, идущим вглубь, с деревянным настилом, неровным, словно собранным из того, что нашлось под рукой. Некоторые доски были заменены свежими, ещё пахнущими лесом, другие почернели и держались на честном слове и ржавых гвоздях.

В дальнем углу стояли пузатые, ободранные старые бочки с седыми пятнами соли и рыбьей чешуей. Вид у них был уставший. Возле таблички «Конфискат» громоздились спутанные рваные сети, свернувшиеся в тяжёлые клубки, словно сами знали, сколько в них утонувших надежд и непойманных лещей. Рядом, на жердях, сушились тёмные, пропитанные смолой канаты. Несколько перевёрнутых лодок, выкрашенных в унылые оттенки зеленой краски, дремали неподалёку, словно ждали, когда снова поплывут или когда их окончательно спишут на дрова.

Справа от ворот тянулась пристань: скромная, собранная из брёвен, тёмных от воды и времени. Вид у неё был основательный, хотя и немного обречённый. Доски под ногами местами прогибались, а где-то уже и вовсе решили отдохнуть от дел.

Вдоль забора, как солдаты на пенсии, торчали несколько потрёпанных, с облупившейся краской вёсел. Чуть дальше притулилась пара перекошенных столиков, на которых вповалку лежали ржавые крюки, цепи и прочие загадочные инструменты, происхождение которых мог бы объяснить разве что старый рыбак со мхом в бороде.

В дальнем углу двора сиротливо стоял сарайчик. Он был скромный, крытый ржавым железом.

Напротив ворот, строго по центру двора, располагалось само здание рыбнадзора. Строение было невысоким, всего в два этажа, сложенное, по всей видимости, из бревен, которые в своё время наверняка считались крепкими и прямыми, но с годами слегка потеряли форму. Судя по всему, стены когда-то обили тесом: доски лежали ровно, но теперь потемнели от дождей, кое-где выгнулись, а между ними зияли щели, щедро законопаченные паклей. Всё здание напоминало старую ладью, которую вытащили на берег, поставили на вечную стоянку и решили: пусть стоит, вдруг ещё пригодится.

Крыша была покрыта волнистым железом, которое гудело при порывах ветра так, будто в здании прятался маленький шторм.

К двери вела дорожка из крупных, неровных камней. Само крыльцо было низкое, деревянное, с покосившимися перилами. Рядом со ступенями рос куст сирени, пышный, упрямый и душистый. Единственное живое пятно во всём этом рабочем хаосе. Как последняя надежда, что даже среди серых будней рыбохраны и ржавого инвентаря есть место цветам.

У самого входа, на старом сколоченном ящике сидел молодой парнишка. Он казался совсем ещё зелёным, в спецовке и растянутой тельняшке, которая явно пережила не одну стирку и как минимум два десятка рыбалок. При виде меня он резко вскочил, едва не опрокидывая свой импровизированный трон.

— Ваше сиятельное! — выпалил он на выдохе, будто докладывал о прибытии адмирала флота. — А мы вас… не ждали…

Он тут же осёкся, осознав, что ляпнул лишнего, и судорожно смахнул ладонью выступившую испарину со лба, словно надеялся стереть и свою неосторожность заодно.

— Я хотел сказать… — начал было парнишка, путаясь в собственных оправданиях,