Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik

— Спасибо, — ответил я и подошёл к окошку.

— Если будет что-то нужно, Николай Арсентьевич, я буду у стойки, — произнесла она и, словно между делом, подмигнула. Потом легко развернулась и направилась обратно, оставляя за собой ощущение порядка.

Я же улыбнулся Марии. Лицо её, ещё недавно колюче — угрожающее, в одно мгновение сменилось на суетливо-извиняющееся, как будто всё произошедшее было не более чем случайной репетицией.

— Николай Арсентьевич, — залепетала она, чуть не захлёбываясь собственными словами. — Простите… простите ради Всевышнего! Я… не знала…

— Ничего страшного, — мягко заверил её я, чуть наклонив голову. — Всё понимаю. Вы здесь трудитесь. А работа-дело нелёгкое.

— Вы правы, ваше сиятельное… — Мария приподнялась со стула и заговорщически понизила голос, будто открывала мне великую тайну мироздания. — Порой всякие люди приходят. И мешают графику. А у меня желудок слабый. У меня и справка от лекаря есть.

Я едва удержался от улыбки. Мне подумалось, что слабыми у женщины были если только выщипанные брови. Во всём остальном она производила впечатление боевой машины, которую по недоразумению поместили в помещение с надписью «КАССА».

— Мне нужно оплатить публикацию объявления о конкурсе по выбору бригады для восстановления порта, — сообщил я ровно, стараясь, чтобы голос звучал буднично, без намёка на усталость.

Женщина замялась, почесала висок длинным красным ногтем, будто надеялась там отыскать подходящий ответ.

— У нас… такой колонки нет, — растерянно протянула она после паузы.

— Я только что разговаривал с вашим главным редактором, и… — начал я, но договорить не успел.

— Сейчас… подождите… — перебила она и судорожно схватила трубку со стоявшего на столе телефона. Аппарат жалобно брякнул корпусом, когда она с нервной поспешностью набрала номер.

— Алло, Геннадий Алексеевич? Это Мария, из кассы… — произнесла она голосом, в котором смешались и тревога, и желание как можно скорее перевести стрелки на кого-нибудь повыше.

Из динамика донёсся приглушённый гул голоса редактора. Нельзя было разобрать ни слова, но тон явно был безапелляционный. Мария несколько раз кивнула, будто тот мог видеть её через провод, и с облегчением положила трубку на рычаги.

— Всё в порядке, — сказала она уже спокойнее, но на лице всё ещё мелькали остатки смятения. — Сумма…

Я достал бумажник, неторопливо отсчитал деньги и передал их в окошко. Мария, стараясь выглядеть невозмутимой, протянула мне квитанцию. Но я заметил, что руки её слегка дрожали. То ли от волнения, то ли от осознания, что со священным правом на «обед» сегодня вышла осечка.

— Большое спасибо, — поблагодарил я её с лёгкой улыбкой. — Можете возвращаться к своему обеду. Не смею вас отвлекать.

Квитанция хрустнула в моих пальцах, я развернулся и почти нос к носу столкнулся с той самой девушкой, что ещё недавно разговаривала с Марией.

— Я отнесу её редактору, Николай Арсентьевич, можете не переживать, — с улыбкой произнесла она и осторожно, будто боялась меня обидеть, вытащила квитанцию из моих рук. — Не извольте беспокоиться.

— Благодарю вас, — ответил я, не удержавшись от лёгкого поклона.

Девушка коротко кивнула и направилась к лестнице лёгким, уверенным шагом. А я, держа за спиной только воспоминание о её золотистых глазах и квитанцию, что уже перекочевала в её ладонь, направился к выходу.

Воздух на улице встретил прохладой и свежестью. Я глубоко вздохнул, словно впервые за день позволил себе расслабиться. Наконец-то хоть одно дело можно было поставить в графе «завершено». Спустился по ступеням крыльца, шаг за шагом оставляя позади духоту редакционных коридоров, и подошёл к машине.

Морозов уже сидел за рулём. Он откинулся на спинку, с тем самым видом человека, который умеет ждать долго и молча. Воевода смотрел вперёд, в лобовое стекло, будто в нём отражались все дорожные мудрости мира.

Как только я устроился в кресле, он медленно повернул голову и вопросительно посмотрел на меня.

— Как прошёл разговор? — спросил Морозов без спешки, будто заранее знал, что услышит что-то занятное.

— Достаточно интересно, — ответил я и, не теряя времени, вкратце пересказал беседу с Геннадием Алексеевичем, а затем и моё маленькое столкновение с кассиршей Марией.

Воевода слушал внимательно, не перебивая ни словом. Глаза его оставались спокойными, но по лёгким морщинам у переносицы было видно: каждую деталь он откладывает про себя, будто записывает на внутренние страницы памяти.

И только когда я закончил, Владимир чуть прищурился и осторожно уточнил:

— Это что за дама? Рыжеволосая?

Я вкратце описал девушку, которая так вовремя пришла мне на помощь, и, чуть прищурившись, добавил:

— Удивительно, что она так быстро смогла переубедить эту Марию. Кассирша-то, наверное, в газете ещё со времён императора Павла служит. А девушка…

Морозов усмехнулся, покачал головой с тем выражением, что бывает у старого волка, наблюдающего, как новичок удивляется очевидным вещам:

— Это Елизавета Михайловна Вяземцева. Секретарь главного редактора.

Я удивлённо приподнял бровь:

— Странно. Я ведь не видел её в приёмной.

— Так-то чай и отвары для Геннадия Алексеевича стажёрки разносят, — хмыкнул воевода. — А Елизавета Михайловна должна быть в курсе всего, что творится в редакции. И будьте уверены, она всегда в курсе. Держит руку на пульсе, — он сделал короткую паузу и добавил с особым нажимом: — Причём на пульсе у всех работников. Да и не только.

Я кивнул, а Владимир, усмехнувшись краешком губ, продолжил:

— И ещё она знает абсолютно все новости и сплетни. Охотно делится ими с главным редактором. Вот потому её и остерегаются. С ней лучше дружить, чем попадать в список тех, про кого она расскажет лишнего.

— Вот оно что, — покачал головой я. — Теперь понятно, почему Мария так быстро прервала обед.

— А она давний работник редакции, — добавил Морозов. — Как вы правильно подметили.

— Мне она показалась слишком юной для давнего сотрудника, — возразил я.

— Вы плохо разбираетесь во всех этих дамских штуках, Николай Арсеньтевич, — усмехнулся воевода. — Говорю же, у каждой есть косметичка.

— А я думал, что вы и эту девушку в ведьмы запишете, — не удержался я от шутки.

— Стоит отличать ведьму от приятной женщины, — буркнул Морозов и отвернулся.

— Вы успели купить угощения для Мурзика? — уточнил я, решив перевести разговор на более безопасные рельсы.

—