Атаман - Алексей Викторович Вязовский
* * *
Мы очень быстро, с момента первой встречи, нашли с княжной общий язык, несмотря на языковой барьер. Пришлось Рербергу повисеть на лестнице на боку у слона и переводить наш разговор — втроем мы бы не поместились в домике-хоуди с куполами. Но оно того стоило. В княжне было всего 140 сантиметров роста, но каждый дюйм ее стареющего тела содержал в себе кладезь мудрости. Меня она прочитала как открытую книгу, моя молодость ее не смутила, скорее привлекла — моментами поглядывала на мою накаченную тушку с откровенным интересом. Наверное, прикидывала, какой из меня выйдет любовник. Но кувыркаться с этой носатой? Ну уж нет, извините, подвиньтесь.
Впрочем, сексуальные мечты не мешали княжне вести дела в нужном для себя ключе, мы быстро договорились о взаимодействии — с чего бы ей возражать, если она сама просила Сингха прислать подкрепление?
— Называй меня Иоанной, милый Пьер, — она называла меня на французский манер, — я, вдохновленная подвигами Жанны Д’Арк, взяла себе это имя при крещении. Теперь я католичка, но это мне не мешает лично водить войска в бой, — я в восхищении закатил глаза. — Объясню тебе, зачем я обратилась за помощью к Ранджиту. Синдия долго упирался, не желая отказываться от кавалерии в пользу пехоты и артиллерии. Но генерал де Буань сумел его убедить, и до своего отъезда из Индии создал для Дуалета Рао бригаду в десять тысяч солдат. Холкара тоже консультирует европеец, француз Пьер Перрон. Раньше он был помощником де Буаня, но потом переметнулся к Яшвант Рао. Не могу сказать, что этот наемник преуспел в военных реформах. Объективно Синдия сильнее. Но теперь… Вместе у нас есть шансы.
— Скажите, Иоанна, а в чем ваш интерес?
— Мой? Я всегда поддерживала того, кто представляет Великого Могола. Это основа моей политики. Пусть ваши войска немного отдохнут, и через неделю двинемся в Дели на соединение с Холкаром.
В конце нашего разговора она намекнула, что есть одно маленькое препятствие.
— Пьер, ты видел у ног моего слона офицера в треуголке с дурацким пером?
— Такой большой дядя с усами?
— Именно он. Это Джордж Томас, один из главных командиров моей армии. Он против похода на Дели. Вам бы не помешало подружиться. Быть может, ты сможешь его убедить?
На следующий день, когда мы разместились на окраине города в наспех возведенном лагере, Бегум давала в своем дворце большой прием. Очень забавно было наблюдать, как по огромному красному ковру фланировали европейцы в сюртуках и мундирах под ручку с местным бомондом в чаламах и цветастых халатах — темноликие, белокожие, бородатые и бритые, настоящий вавилон. Княжна сидела на стуле, не выпуская из рук трубку огромного кальяна, вокруг нее постоянно дежурили шесть секретарей, постоянно что-то записывающих. Меня она встретила ласково, усадила рядом с собой на ковер и мило беседовала, расспрашивая о моих приключениях. Рерберг переводил. Хмурый Томас бросал на меня недовольные взгляды.
Прием завершился поздно, я собрался уходить, но не тут-то было — подошедший слуга сообщил мне на ломанном английском, что княжна желает меня видеть на личной аудиенции. Отправился к ней вместе с Рербергом. Проговорили до рассвета, подкрепляя силы кофе и кальянами, обо все на свете — я уже не видел ее большого носа, а был очарован ее умом и разносторонними интересами, сложными зигзагами ее судьбы, ее стойкостью. Взять хотя бы историю с Джорджем Томасом!
Когда первые лучи солнца проникли в приватные апартаменты, устланные коврами, княжна что-то тихо произнесла. Смущенный Рерберг перевел:
— Госпожа попросила об услуге. Она хочет голову своего обидчика-ирландца. Говорит, что такой воин, как вы, сможет легко все устроить, а обстоятельства сложились так, что никто не посмеет вмешаться.
Ну как отказать такой женщине! Собственно, поэтому она эту голову и получила, после того как я спровоцировал конфликт в клубе. Теперь ничто не мешало нам выступить в Дели.
* * *
Дели я так и не посмотрел. События внезапно ускорились, наши, соединенные с армией княжества Сардхана, силы ускоренным маршем выдвинулись в обход к юго-западу от столицы шаха. Обозы были быстро переброшены по рекам, и вот уже мы находились в нескольких верстах от бивуака Синдии в хаотичном, напоминающим базар в торговый день, лагере Яшвант Рао. Прямо по центру стоял большой полосатый шатер — главная ставка.
Там-то на военном совете я впервые увидел Холкара. Махараджа, темноликий, спортивный, с элегантно закрученными усами, но усталый от жизни, мечтал возродить славу конфедерации маратхов, но на его пути стоял Синдия, желавший точно того же, но с собой во главе. Яшвант Рао прошел очень трудный путь к вершинам власти, всего добился с мечом в руке, однако никак не мог достичь окончательной победы. Его можно было бы назвать симпатичным, но все портило пристрастие к бетелю. Он жевал его с утра до вечера, слуга-негр таскал за ним золотую чашу, чтобы было куда сплевывать.
— Почему не пришел сам Сингх? — спросил он меня при встрече, удивив странным провалом рта. Лишь потом я сообразил, что такой эффект вызван почернением зубной эмали из-за негашеной извести, входившей в состав бетельной жвачки.
— Я за него, — нахально улыбнулся в ответ.
— Уже слышал про вас, вы человек действия. Мне это нравится, — неожиданно выдал Холкар. — давайте я познакомлю вас с моим заместителем-французом.
Пьер Перрон, рано поседевший мужчина весьма благородной наружности, походил скорее на профессора, чем на военного. В нем чувствовался этакий французский снобизм, желание поощрять соотечественников. Он их активно продвигал — собственно этим его реформаторская деятельность в армии и ограничилась. Целая толпа «лягушатников» в офицерских мундирах толпилась около шатра махараджи — они возглавляли батальоны и роты. Меня немного напрягала информация о том, что Перрон перебежчик, но вокруг Индия — и этим все сказано. Тем более что сам Пьер был со мной безукоризненно вежлив и
