Атаман - Алексей Викторович Вязовский
Не знаю как, но интуиция мне подсказала: атака иррегуляров — не более чем отвлекающий маневр, за которым последует удар серьезной кавалерии. И точно! Впереди заклубилась пыль под копытами тысячи-двух лошадей — на нас надвигалась, судя по дорогому убранству и доспехам коней, элита Дуалета Рао — брахманы и кшатрии маратхских княжеств, его союзников, или его гвардия под зелеными с красным флагами Скандии.
— Козин, Зачетов, казаки пусть с лошадей слезают, вам с такой массой не совладать.
— Закружим, вашбродь, нам не впервой, — откликнулись урядники, несколько не взволнованные наступающей на нас тяжелой кавалерией.
— Ну, помогай вам, Господь! — перекрестил я казаков, решив остаться с гуркхами.
Гуркхи уже забежали в укрытие и расползлись по веткам огромного баньяна, из которого получилась настоящая роща, или спрятались за его стволами и пучками свисающих сверху серых корней, когда индусы приблизились к нам на полуторное расстояние ружейного выстрела (1). Костяк отряда составляли хузураты — доспешные всадники со щитами за спиной, имевшие в руках не копья, а фитильные ружья, своего рода гвардия Синдии. Остальные поражали обилием колюще-режущих предметов — саблями, мечами, булавами, топорами на длинной ручке, клевцами, копьями, — и разнообразием шлемов, кольчуг, броней. Но главное, что их выделяло — это, конечно, кони, великолепные арабские скакуны, которые завозились в богатую Индию из Аравии и Ирана. Вот этим несчастным животным и досталось в первую очередь.
— Назаров! Гаси!
Не знаю, удивился ли незнакомому словечку Кузьма, вырвавшемуся у меня от волнения, но смысл он понял. Прятавшиеся в роще зембуреки хлестнули по надвигающейся коннице картечью. Отдаленный гром орудий, близкое ржание раненых лошадей, грохот падения обряженных в стальные панцири воинов, крики боли, боевые кличи — лишь убитые уже молчали, опрокидываясь на шеи и крупы своих коней. Затрещали ружья, роща словно укрылась белым облаком, кислый запах сгоревшего пороха тут же вытеснил тонкий аромат листьев священного баньяна. Гуркхи палили нестройно и куда попало — промахнуться по такой толпе было трудно.
Кавалерийский ураган ударился в незримую стену — маратхи, достигнув рощи, заметались, превратились в шумный рой, попытались огрызнуться огнем. Некоторые смельчаки пытались прорваться внутрь, в эту сверкающую оранжевыми вспышками пороха на запальных полках зеленоватую темноту — на них сверху тут же прыгали гурхи с кукри в руках и резали, кололи, рубили…
Сбоку тяжелую конницу беспокоили казаки. Обменивались залпами с хузуратами, ловко выбивали пиками из седла зазевавшегося всадника и тут же отскакивали назад. Оказалось, индусы больше ценили в конях выносливость, а не скорость — казачьей игре в кошки-мышки они не могли ничего противопоставить.
Точку в атаке гвардейцев поставили вернувшиеся сикхи и афганцы. Увидев, какой богатство прискакало к нам на свиданку, они кинулись в бой с воодушевлением бедняка, попавшего в пещеру Алладина, врезались в ряды гарцевавших перед рощей всадников как боевой молот. Схватки закипели повсюду. Звон стали дополнил хлесткие, как удар бича, звуки выстрелов, глухие удары по щитам и панцирям, редкий грохот фальконетов. Удары заточенных до остроты бритвы тальваров и афганских шашек наносили ужасные раны, кровь разлеталась во все стороны, оседала на всклоченных бородах сикхов, не знавших пощады, на лохматых гривах кадагани салангов. Гул из боевых кличей, умоляющих о пощаде голосов, нечеловеческих криков накрыл равнину перед рощей, пыль вилась столбами, скрыв момент, когда маратхи дрогнули.
— Щекотки забоялись⁈ — прорезался сквозь какофонию битвы задорный девичий крик.
«Марьяна? Она-то что тут делает⁈»– вспыхнул я, отставляя в сторону раскалившееся от частых выстрелов ружье.
Но уже через секунду-другую отвлекся, выбросил девушку из головы, ибо мог воочию наблюдать подтверждение мнения Ранджита. Он как-то на тренировке «зеленых человечков» мне сказал, что армия Великих в прошлом Моголов ныне выродилась и с легкостью ударяется в панику, в отличие от тех же гуркхов, даже не знающих этого слова. Кавалеристы начали разворачивать коней и уносится прочь под гиканье и свист конницы из моего отряда, дорвавшейся до богатой добычи. По земли уже было разбросано видимо-невидимо дорогого оружия и сбруи, но удирающая часть… Нет, этого они пережить не могли. В итоге, получилось нечто вроде незапланированной атаки на левое крыло войск Синдии, загнавшей в джунгли его многочисленные вспомогательные силы. Вскоре запылала треть вражеского обоза, которую не успели спрятать от разгулявшихся салангов.
— Уф! Справились! — перевел я дух, погладил с благодарностью спасший нас баньян и скосил глаза на центр, не ожидая ничего хорошего.
Угадал. Наша армия была фактически разрезана пополам. Отряды Яшвант Рао уже не организованно отступали, а улепетывали во все лопатки, пушки были потеряны и остались в тылу наступавшей пехоты Синдии. Положение оказалось настолько катастрофическим, что даже прибытие резерва Перрона ничего не решало. Отбить обратно артиллерию вряд ли получится…
Неожиданно все изменилось. Валявшиеся «трупы» артиллеристов вдруг ожили. Они лишь притворялись мертвыми, и вот теперь, вскочив на ноги как ни в чем не бывало, быстренько освободили пушки от цепей, развернули их и открыли огонь прямо в спины наступающих батальонов Дуалета Рао, случайно зацепив потерявшую своего погонщика слониху. Великанша задрала вверх хобот и отчаянно затрубила, словно предупреждая синидийцев об опасности, бросалась с ором вперед, расшвыривая всех, кто попался под ее толстые ноги.
Сложилась парадоксальная ситуация — воины Дуалета Рао гнали перед собой дезорганизованные полки Холкара, но оказались фактически отрезаны от основной части войска. Правда, «ожившую» артиллерию некем было прикрыть, и если вражеская пехота развернется…
— Григорич! Урядники! Гурхков на лошадей по двое, и пулей отвозим в центр. Нужно помочь пушкарям! Тем, кому места не найдется, со всех ног бежать на своих двоих!
Сложный, но эффективный маневр удался, мы успели вовремя. Опомнившись, командиры Синдии развернули часть войск и уже попытались было отбить орудия обратно, но, наткнувшись на плотный обстрел моих людей, вынуждены были отходить в направлении отступавших отрядов Яшвант Рао. Посчитав это слишком безрассудным, они перестроились и сместились в тыл брошенного мною фланга. А затем стали по дуге, обходя восстановленные нами позиции в центре, возвращаться к своему лагерю у джунглей, где царил беспорядок и паника после атаки салангов и сикхов. Те вернулись собирать добычу и надолго выпали из боя.
Орудия были спасены, битва не проиграна, но точно не выиграна — могло бы получится еще лучше, сообрази Перрон сейчас атаковать. Но он не решился. Так что вышло так, как хотел Платов — мне даже не пришлось никого предавать, чтобы уравнять шансы Синдии и Холкара. Интересно, как там дела на фланге у княжны Бегум?
Еще вспыхивали спорадические схватки, еще время от
