Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов - Лев Яковлевич Лурье
Для того чтобы поддерживать отношения с Сухомлиновым и Бутович в их домашней обстановке, нужно было сознательно нарушить табу. Но речь-то шла не о каком-нибудь мелком чиновнике, а о генерал-губернаторе.
И конечно, нашлись люди, «пренебрегшие светскими условностями»: для них Екатерина Викторовна, жившая вместе с генералом, и была его супругой. Кто-то понимал, что от Владимира Александровича зависит его карьера, для других являлось очевидным: рано или поздно Екатерина Викторовна станет Сухомлиновой. И отблагодарит тех, кто поддерживал ее в тяжелые годы.
Сухомлинову было на кого опереться. Вокруг генерал-губернатора Юго-Западного края образовалась дружественная компания, готовая на все ради любимого начальника.
Самым, как бы сейчас сказали, креативным из друзей невенчанной пары становится Александр Альтшиллер. Дружба пусть с почетным, но консулом страны — потенциальной противницы России в грядущей войне — для командующего Киевским военным округом как минимум странность. К тому же Альтшиллер — еврей, хотя и перешедший в лютеранство.
Но это Сухомлинова не смущает, среди его приятелей немало иудеев. Известный юдофоб Михаил Меньшиков даже опубликовал в газете «Новое время» фельетон, в котором назвал генерал-губернатора «еврейским батькой», потому что он будто бы покровительствует евреям.
Как писал об этой странной дружбе русского генерала и австрийского дипломата Василий Шульгин, «вместе с ним он ездил за границу, запросто играл в карты "по небольшой" и говорил, что в его обществе "время для него идет незаметно"».
Киевские жандармы доносили в департамент полиции о подозрительном друге генерал-губернатора. Частые поездки почетного консула в Вену и Берлин, близость к официальному австро-венгерскому консулу и орден Франца-Иосифа, полученный Альтшиллером неизвестно за какие заслуги перед Австро-Венгерской монархией, дали основание контрразведке взять его под наблюдение как вероятного шпиона.
Прокурор Киевской судебной палаты Кукуранов недоумевал: как могло случиться, что Альтшиллера приняли в доме командующего войсками округа. О странном приятеле генерал-губернатора болтали в газетных редакциях.
Александр Альтшиллер и стал главным советчиком в бракоразводном деле Екатерины Викторовны Бутович.
В небольшом кругу помощников Сухомлинова и Екатерины Бутович в деле о разводе главную роль играли тогдашний начальник киевского охранного отделения подполковник Николай Николаевич Кулябко (приобретший позже, после убийства Петра Столыпина, широкую известность), двоюродный брат Екатерины Бутович — Николай Гошкевич с супругой Анной (урожденной Грек), Наталия Червинская и Ольга Дараган (кузины Владимира Бутовича, перешедшие на сторону бросившей его жены).
Кулябко встретился с Бутовичем и настоятельно посоветовал ему на время уехать за границу, угрожая в противном случае неприятностями со стороны жандармов. Бутович с сыном Юрой и его гувернанткой француженкой Евой Лоране уезжают на Лазурный берег. Сухомлинов выслушивает и одобряет план Альтшиллера в отыскании свидетельств для обвинения Бутовича в супружеской измене.
Осенью 1908 года доверенные люди Сухомлинова (среди них называли самого Альтшиллера и будущего убийцу Петра Столыпина — анархиста и агента киевского жандармского управления Дмитрия Богрова) отправились в Ниццу. Там в отеле «Шато де Бометт» останавливались Бутовичи и гувернантка мальчика. Альтшиллер нанимает через частную детективную контору двух сыщиков Иосифа Эмара и Августа Валча.
Вскоре в распоряжении Сухомлинова оказались нотариально заверенные показания метрдотеля гостиничного ресторана Адольфа Гибандо: «Месье Бутович по ночам неоднократно заходил в номер мадемуазель Лоране и оставался там часами. Его обращение с гувернанткой настолько фамильярно, что ни у меня, ни у других служащих нет сомнений: Бутович и Лоране — любовники». Сыщики утверждают: показания Гибодо подтверждают и другие служащие «Шатоле Бометт» — Оскар Элле, Эмиль и Берта Фиез и Поль Планте.
Екатерина Викторовна снова обращается в Синод. Теперь у нее есть правовые аргументы для развода. Однако процесс обещает быть длинным. Положение влюбленной парочки в Киеве, где общественное мнение настроено в пользу Бутовича, не способствует успеху.
ИЗ КИЕВА В ПЕТЕРБУРГ
Военному министру Редигеру: еще весной 1908 года стало известно, что «…Сухомлинов вследствие амурных историй хочет покинуть Киев. Выяснилось, что затеянный им развод четы Бутович не удается, поэтому он даже думал выйти в отставку».
Но в отставку выходить не пришлось, служебное положение генерала Сухомлинова внезапно решительно поменялось, его карьера снова начала развиваться стремительно.
В 1905 году, когда неудача в войне с Японией стала всем очевидна, управление вооруженными силами России перестроили. И армию, и флот подчинили Совету государственной обороны, главой которого император назначил своего двоюродного дядю — великого князя Николая Николаевича, человека властного, мстительного, склонного к интриге. При этом Николай Николаевич оставался командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа.
Роль военного министра (им стал Александр Редигер) резко снизилась. Генштаб теперь подчинялся не ему, а непосредственно императору. Но фактически — Николаю Николаевичу, потому что во главе Генерального штаба встал его протеже — генерал Федор Палицын. Не подчинялись Редигеру и генерал-инспекторы родов войск, среди которых великие князья: генерал-инспектор по инженерной части — Петр Николаевич (родной брат председателя Совета обороны), генерал-инспектор артиллерии — Сергей Михайлович. Военными учебными заведениями руководил Константин Константинович.
По единодушному мнению мемуаристов и историков, реформа оказалась неудачной. Увеличилась переписка в канцеляриях. Распыление власти, в прошлом принадлежавшей министру, привело к безответственности на местах.
Генералы стали роптать.
Между тем доверие и любовь Николая II к своему дяде поубавились. Если прежде великий князь Николай Николаевич был частым гостем у императора, то с 1908 года его почти не принимали.
В ухудшении отношений, вероятно, виновна прежде всего императрица Александра Федоровна, всегда чутко относившаяся ко всем, кто «заслонял» мужа. А Николай Николаевич (и это подтвердила история) при случае мог сыграть самостоятельную политическую роль. В руках его была сосредоточена огромная власть. Как писал хорошо осведомленный начальник канцелярии Министерства императорского двора Александр Мосолов, «Николай Николаевич Младший был, вероятно, единственным из великих князей, кто пытался играть важную роль в политической жизни государства. Он был также единственным, кто при определенных обстоятельствах мог бы возглавить оппозицию Николаю II».
27 мая 1908 года в Государственной думе выступил лидер партии октябристов, председатель Комиссии по государственной обороне Александр Гучков. В своей речи он указал на некомплект офицеров, потребовал строительства новых военных заводов.
Касаясь состояния высшего военного управления, Гучков сказал: «Если до войны высшее управление нашей армии сосредоточивалось в руках военного министра, который облечен был обширной властью, со времени войны в этом отношении пошли по ложной дороге». О Совете государственной обороны во главе с великим князем Николаем
