Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров
Новогодние праздники Шубин провел в разгребании неожиданно огромных сугробов после бесконечных снегопадов, когда всем районом ходили вытаскивать застрявшие машины и радостно молились на трактор, который власти смогли отправить только на третий день после наступления общегородского коллапса. Оказалось, еще есть где и зачем, кроме фитнес-зала, размять руки и спину современному человеку. Но сразу после длинных выходных он снова смог ощутить тошнотворно сладкий вкус убийства.
Его работа была связана с инспекцией шахт и горнорудных предприятий по всему Уралу. Он давно привык к серым заводским городкам, особенно в зимнее время, где и глазу зацепиться-то не за что, кроме ям на дорогах и выборных плакатов, впрочем, везде одинаковых. Похожими были и гостиницы с сантехникой и кроватями времен развитого социализма. Нет, почти за десять лет работы ситуация улучшалась, фасады домов потихоньку становились ярче, а ямы переставали просто латать, иногда перекрывая целые улицы на масштабную, невиданную местными реконструкцию с заменой асфальтового покрытия, бордюров и установкой новых скамеек и урн. Но стоило только свернуть с главного проспекта, как выбоины и разломанные скамейки возвращались, словно живые мертвецы в бесконечных сиквелах.
– А ты не сворачивай, – отвечал на ворчание гостя директор по техбезопасности за ужином на представительские деньги. – Это не для тебя. Вы в своих столицах привыкли к хорошему. Газончики подстрижены, цветочки высажены. До урны если дальше десяти метров идти, то жалобы в администрацию пишете. Тут с девяностых ничего не менялось, и вот сдвинулось. Для нас это как будто метро построили. Глядишь, кто-то и останется.
Да, Шубин замечал, что и образ жизни, и мышление в меленьких городках были проще, а желания скромнее. Амбициозные давно уже укатили за деньгами и красивой мечтой. Да и непуганые местные были какие-то доверчивые. Из тех, кто берет кредит и отправляет незнакомцу, позвонившему на сотовый. Или встают у трассы и ловят попутку в одиночестве.
Тоню даже заманивать не пришлось, сама села в его «Шкоду».
– Прямо Тоней тебя зовут? Необычное имя. А полное какое?
– Антонина, – застенчиво ответила девушка.
Эх, ничему не учат ни матери, ни сериалы на «Окко». На вид ей и двадцати не было. Сперва Никита увидел ее широко посаженные и сильно подведенные черным глаза под черной же вязаной шапкой с розовой надписью Hello Kitty. Потом разглядел подростковые прыщи на щеках и подбородке, слишком, на его вкус, толстые губы. Тоня не была красоткой, по крайней мере пока.
Когда он свернул с трассы на небольшую дорогу с указателем «Патрушево», в голосе Тони не было ни грамма волнения.
– Мы куда-то не туда свернули, – констатировала она.
– Да, надо к тетке в Патрушево заскочить, – успокоил Шубин.
Сам он глазами искал любой отворот в лес. Поступок был и спонтанен, и в то же время давно зрел в его голове, еще с тех пор, как он начал предаваться воспоминаниям и шляться по местам убийств. Но в Екатеринбурге, утыканном сотнями камер, повторить безнаказанно то, что он совершал двадцать лет назад, теперь было невозможно. Оставалось просто ждать, что́ снова скажет судьба на его запрос. И вот ситуация почти идеальна. Они одни на заснеженной дороге в тайге. Кричи хоть в рупор – на километры вокруг ни души. Ее труп, обглоданный волками, найдут только летом, да и то если повезет какому-нибудь грибнику. С другой стороны, если подходящего места свернуть с дороги не найдется, он просто привезет девчонку, куда она там хотела.
Но Тоне не повезло. Никита увидел съезд, почищенный после новогодних снегопадов и слегка занесенный снегом. Так как снегопада не было пару суток, значит, по нему два дня никто не ездил. Он не знал, куда вела дорога. В этом был риск, но он только распалял Шубина.
Вот теперь девушка разволновалась.
– Мы куда едем?
Страх в голосе был ничем не прикрыт.
– Почти приехали, здесь теткин дом. За поворотом.
Она промолчала. Чем хуже складывается ситуация, тем больше мы готовы верить в успокоительную ложь. Шубин это знал. Знал еще и то, что сейчас ее схватил страх и покрыл толстым непрошибаемым льдом. Ей трудно не то что пошевелиться, а даже подумать. Схватить хотя бы свой телефон и попробовать позвонить. Но сотовых вышек поблизости нет. Это Урал, детка. Это Урал.
За поворотом, когда машину невозможно уже было увидеть с дороги в деревню, Никита резко затормозил.
– Давай выйдем.
Тоню трясло.
Шубин отстегнул ее ремень безопасности и заорал:
– Вылезай из машины!
Она заметалась, пытаясь найти ручку двери. Тщетно. Никита выскочил наружу, обежал капот и дернул дверь на себя. Девушка вывалилась в снег. Попыталась встать, сначала на колени. Короткая, совсем не для зимы, курточка открывала худые, как ходули, ноги в черных трикотажных колготках и сапогах до колена. Шубин не дал ей подняться и со всей силы ударил кулаком в затылок. Тоня закричала, жалобно, как кошка, и снова упала на дорогу. Ее вязаная шапочка слетела с головы, обнажив роскошные, каштанового цвета, волосы.
Никита схватил за них и потянул к себе.
– Что вам надо? – услышал он ее тоненький голосок.
– А как ты думаешь?! – взревел Шубин.
Впервые он мог выплеснуть ярость так громко, насколько хватит его связок. Эти ощущения залили его тело волной восторга. Каждая клетка вопила от безумного экстаза.
Он резко потянул за волосы, потащил ее по снегу и затем ударил ее голову о стальной диск колеса. Теперь крик был совсем не жалобным, она все поняла. Или, по крайней мере, уяснило ее тело. Это был вопль страха, неудержимого ужаса. Ее убьют.
Никита посмотрел на колесо, измазанное кровью. Черт, с этим нужно быть осторожнее. Он еще раз ударил кулаком по ее голове, и девушка отключилась. Никита отпустил волосы, и они раскинулись вокруг головы, как языки пламени.
Шубин подошел к «Шкоде» и открыл багажник. Там лежал его проверенный инструмент. Может, он и потерял сноровку за эти годы, но с обездвиженной девчонкой справится. Никита взялся за ручки и натянул новый, совсем недавно замененный трос. Удавка запела в ответ тонким хищным звуком.
Он подошел к распластанному телу, поднял ее голову и завел удавку.
Вдруг Тоня очнулась.
– Пожалуйста… – прохрипела она. – Пожалуйста, не убивайте…
Ее голос был
