Посредник - Женя Гравис
«Впервые! “Вятка”[24] против “Маяка”! Жесточайший стихотворный BATTLE[25] за главное место на Парнасе!» – гласила первая афиша.
На ней были изображены двое мужчин на площадке, напоминающей боксерский ринг. Один – светлый и кудрявый, второй – почти лысый. Противники скрестили пишущие перья наподобие шпаг и смотрели друг на друга с вызовом и азартом.
«Я бы поставил на лысого, – решил Митя. – Комплекция у него помощнее и мускулатура покрепче».
Сыщик задумчиво переместился к следующему плакату: «Джаз-банда Леонида Утесова представляет “Весеннюю феерию»”! Лучшие американские шлягеры и старые песни на новый лад!» На афише румяный парень плясал с дамой в розовом цилиндре, а за их спинами залихватски наигрывал оркестр.
На очередной афише была изображена грациозная танцовщица в греческом хитоне. Текст плаката извещал: «Школа пластического танца знаменитой Айседоры Дункан. Объявлен набор желающих. Девочки от четырех лет любого сословия».
А с четвертого плаката на сыщика смотрел… отец Иларион. Смотрел испытующе, будто прожигая взглядом. Лицо священника было нарисовано крупно, анфас и как бы выползало из окружающей его темноты. «НАДЕЖДА – ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО У НАС ЕСТЬ» – гласили гигантские буквы. И под ними шла надпись поменьше: «Не веришь? Приходи».
«Интригующе», – подумал Митя. Надо признаться, послание вкупе с проникновенным взором производило эффект.
– Здравствуйте. Это вы из полиции?
Сыщик обернулся и увидел нервного мужчину в серой тройке.
– Оттуда, – ответил Митя и достал из кармана захваченную из квартиры Федоськина фотокарточку. – Есть несколько вопросов. Не заходил ли в ваше заведение вчера вечером этот господин?
Администратор нахмурился.
– Прохор, подойди-ка! – крикнул швейцару и пояснил сыщику: – У него глаз наметанный, он всех помнит.
Прохор степенно подошел и посмотрел на фотокарточку:
– Был такой вчера. Новенький. Раньше его не видал. Не наша публика. Пришел незадолго до полуночи. А ушел рано, около часу ночи. На чай рупь оставил.
– Щедро дал, – прищурился Митя. – Выпимши был?
– Никак нет, вашбродь. Просто в благодушном расположении. И с барышней.
– Что за барышня?
– Так танцорка, из наших.
– Имя?
– Тут, вашбродь, я вам не помогу. Они ж все на одно лицо, крашеные шибко. И в париках.
Митя повернулся к администратору:
– И где сейчас ваши… танцорки?
– Так репетируют.
Как по заказу, дальняя дверь распахнулась, и в холл выбежала стайка девушек в коротких серебристых платьях. Самарин мысленно приложил найденную блестящую «чешуйку» к этим нарядам…
– А позовите-ка барышень к нам, – попросил он администратора.
Танцовщицы окружили их – веселые, озорные, щебечущие. Различить их и вправду было бы непросто – все примерно одного роста и сложения, густо загримированные и в одинаковых черных париках а-ля гарсон. Барышни перешептывались, хихикали и бросали искоса на сыщика взгляды из-под длинных ресниц. И сверкали коленками в блестящих чулках. Митя почувствовал, что еще немного – и начнет краснеть.
– Милые девушки, – начал он, и танцовщицы заулыбались еще сильнее. – Как я понимаю, у вас должна начаться репетиция. Все ли в сборе или, может, вы кого-то недосчитались?
По группе пролетел невнятный шепоток, и потом кто-то из задних рядов подал голос:
– Новенькая еще не пришла, Оксана.
– Почему мне не сообщили? – вдруг недовольно вклинился администратор.
– Мы думали, она позже появится. Просто опаздывает.
– И где живет эта Оксана? – спросил Митя.
Барышни объяснили. Сыщик записал. И через минуту серебристая стайка унеслась вдаль, цокая каблучками.
– А что, простите, произошло? – зашептал администратор.
– Не могу сообщить. Ведется расследование.
– Вы поймите, я волнуюсь. Вечернее шоу не отменят?
– Не думаю, – ответил Митя. – Можете открываться как обычно.
– Слава Диосу, – облегченно выдохнул мужчина.
– Кстати, хотел заодно узнать. – Сыщик кивнул на плакат с отцом Иларионом. – Довольно необычная реклама для вашего заведения. И как? Пользуется спросом?
– Необычайно! Знаете, мы поначалу тоже сомневались. Это ведь ему долю в клубе завещала Дарья Васильевна Зубатова. Она-то была дама современная, хоть и в возрасте. А тут священник. Другие владельцы ему сразу предложили выкупить долю. Хорошие деньги сулили…
– Отказался?
– Представьте себе – да. Сказал, что в репертуар вмешиваться не будет, но хотел бы два раза в неделю выступать со своим… номером. Я думал, будет провал, а оно вдруг так взлетело! Отец Иларион показал весьма незаурядный шарм и магнетизм. О да, магнетизм! Вы знаете, сейчас в моде все мистическое и таинственное. Спиритуалисты уже как-то приелись, а тут что-то совершенно новое. Загадочное, проникновенное и немного пугающее шоу. Барышни плачут и в обморок падают. Приходите посмотреть.
– Я… постараюсь. Как-нибудь, – пробормотал озадаченный сыщик.
– Обязательно приходите! Мы к нему вскоре добавим световые эффекты и музыкальное сопровождение. Будет сногсшибательный эффект!
«Диос Всемогущий, помыслы твои удивительны», – думал Самарин, покидая клуб.
Четыре вздыбленных коня на фронтоне мчались вперед и молотили копытами воздух – как будто немилосердно топтали прошлое.
Глава 6,
В которой кое-кто раскапывает тайну
В здании Сыскной полиции было на удивление тихо. Нет, сотрудники-то были на местах и в коридорах появлялись, но перемещались как-то быстро, молча и сосредоточенно.
Ни тебе постоянного трезвона телефонов за дверями.
Ни забористых ругательств из допросной.
Ни возмущенных пьяных криков из арестантской.
Ни привычных клубов дыма и анекдотов из комнаты отдыха.
И повсюду какие-то неприметные люди в одинаковых серых костюмах, которые сновали туда-сюда с бумагами. Вид у них был такой деловитый, что и посетителями-то назвать язык не поворачивался. Шастали как у себя дома.
– А что у нас в Сыскном происходит? – спросил Митя у подчиненных, добравшись до Убойного отдела. – Какие-то все… притихшие.
Горбунов выразительно кашлянул и прикусил ореховый чубук трубки – почти до хруста. А Вишневский так же выразительно на начальника посмотрел и ответил:
– Инспекция у нас. Из столичного Особого отделения.
– Точно! – спохватился Митя. – Ламарк же говорил, я забыл совсем. И что инспектируют?
– Все.
– И к нам заходили?
– Наведались, – кивнул Лев. – Можешь не волноваться, документы в порядке. Отчет я им заблаговременно составил и отдал. У нас придраться не к чему.
– Вот и славно, – расслабился Митя. – Скорей бы закончили и уехали, а то не по себе как-то. А Мишка где?
– В лаборатории, фотокарточки проявляет.
– Прекрасно. Так, к делам. Семен, танцорку из клуба нашли?
– Отыскали дуреху. Вместе с кошельком инженера Федоськина. Спужалась так, что сама во всем призналась, как на духу.
– Обчистить собиралась?
– Ага. Он в клуб пришел гульнуть, про премию ей рассказал, вон она и решила поживиться.
– Что в вино добавила?
– Снотворное. Ей какой-то добрый человек подсунул – капни, мол, инженеру в стакан, он и уснет. А она, дура, полбутылька вылила. Для верности.
– Глупость человеческая не знает границ, – заметил Вишневский. – И жадность.
– Молодец, Семен. Но теперь бы этого «доброго человека» отыскать.
– Ищем.
– Так, а что по допросу
