Зверь - Кармен Мола
Он протянул ей руку. Жест, который в Мадриде, похоже, совсем забыли — предложение помощи тому, кто в ней нуждается, и неважно, священник это или буржуа, аристократ или бедняк. Любые ярлыки только скрывают личность. Личность мужчины, женщины или испуганной, дрожащей под скамьей девочки.
— Что ты здесь делаешь? Меня зовут Диего. Не бойся.
30
____
— Без разбору бей дубиной, бей дубиной! Без разбору руби саблей, руби саблей! В улочках-закоулочках убивай карлистов! Не то Карлос придет, Инквизицию приведет…
Наступила ночь, но волнения так и не улеглись. Через открытое окно Диего слышал, как мадридцы скандируют яростную речовку. Пахло дымом, горели церкви, на улицах продолжались стычки. Говорили, что за день погибло не меньше сотни монахов и еще больше ранено. Диего вспоминал события дня и одновременно подыскивал слова для статьи о смерти Берты, но дело продвигалось медленно. Непонятно, зачем было искать какого-то одного убийцу, ведь теперь весь город охвачен насилием. Кроме того, прежде чем заняться работой, ему нужно было позаботиться о перепуганной девочке.
— Твоя сестра? Ничего не понимаю! Будь добра, повтори все сначала, только не волнуйся.
Лусия рассказала, что у нее пропала сестра: какой-то человек увел ее из их временного убежища на заброшенной спичечной фабрике.
— Что вы там делали?
— Солдаты разрушили наш квартал, Пеньюэлас, мама умерла от холеры…
Диего мрачно подумал: многовато несчастий для одного человека, но он давно жил в Мадриде и знал, что здесь и не такое случается.
— А человек, который ее похитил? Ты знаешь его имя?
— Нет, но может быть, это тот, кого называют Зверем. В нашем квартале о нем много говорят — о великане с красным лицом.
Это совпадение показалось Диего неправдоподобным: сегодня утром он видел труп Зверя, а теперь какая-то девочка говорит, что Зверь похитил ее сестру. Хотя зачем ей лгать? К тому же ее отчаяние казалось искренним…
— Я должна отыскать Клару. Не хочу, чтобы ее убили, как остальных.
— С чего ты взяла, что твою сестру похитил Зверь?
— Так говорят про всех пропавших девочек. Он их уводит, а потом убивает. Только никакой это не зверь…
Лусия с аппетитом съела единственное угощение, которое смог предложить ей Диего: кусок копченой колбасы, которую прислал ему брат, — без хлеба, зато со стаканом вина, которое он разбавил, учитывая возраст гостьи. Наверное, эта девочка давно уже пьет наравне со взрослыми, но Диего не считал это правильным…
Он попытался привести в порядок мысли — нужно было записать все, что он видел днем, и отправить в газету. Как знать, может быть, для статьи о нападении на Собор Святого Франциска Великого Морентин выделит место на первой странице. А если удастся заинтересовать издателя, то и расследование по делу Зверя продвинется.
Диего торопливо писал, Лусию тем временем сморил сон. Она уже спала, когда в дверь постучали — робко и вежливо, не так, как квартирная хозяйка, когда та являлась требовать долг.
Диего отложил заметку и открыл дверь.
— Ты не пришел. Наверное, в таких случаях женщине положено сидеть дома и предаваться меланхолии, но… Я хочу, чтобы ты сказал мне в лицо, что не хочешь меня видеть.
Даже на фоне невероятных событий этого дня визит Аны Кастелар казался удивительным. Диего пригласил ее войти, бормоча невнятные оправдания: столько дел навалилось, столько всего произошло, ни минуты не удалось выкроить, чтобы зайти или хотя бы написать.
— А эта девочка? Ты не говорил, что у тебя есть дети…
— Она осталась совсем одна. Я нашел ее в соборе, где был погром.
— И привел к себе домой. — Она погладила его по щеке. — Ты хороший человек, Диего.
Ана села на край тюфяка и стала разглядывать спящую девочку, ее разметавшиеся волосы, красновато-рыжие, как кораллы.
— Наверное, ты хочешь, чтобы я ушла, — наконец произнесла она, оборачиваясь к Диего.
— Я хочу, чтобы ты осталась. И предпочел бы увидеться с тобой в других обстоятельствах, но…
Легким движением руки Ана попросила его замолчать.
— Ночь, которую мы провели вместе, была странной, Диего. В этом городе нелегко хоть минуту прожить спокойно. Сегодня днем в лазарете умер Хенаро — человек, которого ты навещал.
— Я обещал ему бутылку вина. И как раз вчера ее купил… — Диего открыл сундук и достал вино из Вальдепеньяса. — Хотел отвезти утром, но теперь уже поздно.
Ана улыбнулась:
— Давай выпьем ее в память о Хенаро?
— Давай. День был сумасшедший.
— Не хочу ее будить, — прошептала Ана, погладив Лусию по волосам.
— Пойдем.
Диего взял ее за руку и вывел из комнаты. Они поднялись по лестнице на террасу, расположенную на плоской крыше. Окруженные развешанным соседским бельем, которое скрывало их от посторонних глаз, они уселись на расстеленном одеяле.
В небо все еще поднимались столбы дыма — разъяренные мадридцы продолжали жечь церкви и монастыри.
— Трудно было добраться сюда? — спросил Диего.
— Трудно было проехать мимо Сан-Исидро. Посреди улицы Толедо горит костер из церковных скамеек.
— Люди совершенно потеряли рассудок.
— Когда давление становится слишком сильным, взрыв может произойти где угодно. Карлисты довели нас до предела, я много раз говорила об этом мужу. И он, и остальные члены правительства давно должны были сказать народу, что во всем виноваты карлисты. Надеюсь, ты не из них?
— Нет. Но я и не сторонник Марии-Кристины или Изабеллы. Честно говоря, я предпочел бы, по примеру французов, избавиться от королей…
— Установить республику? Я, хоть и дворянка, всегда мечтала дожить до этого дня. Вот если бы испанцы когда-нибудь доросли до того, чтобы взять бразды правления в свои руки!
Они подняли бокалы и чокнулись, глядя друг другу в глаза. Диего трудно было выкинуть из головы все, что произошло за этот день, трудно было переключиться. Некоторое время они вспоминали, как вместе обходили палаты, говорили о болезни, унесшей жизни стольких мадридцев, о работе Аны в лазарете, об убийстве предполагаемого Зверя…
— Значит, девочкам больше ничто не угрожает?
— Надеюсь. Но пропавшие девочки до сих пор не найдены. Все это очень странно… Почему их убивают таким жутким образом? Почему одних находят сразу, а других — только через несколько недель и даже месяцев после похищения? Пока этому нет объяснения…
Ана задумчиво смотрела на него, словно стараясь разгадать загадку.
— Знаешь, Диего, чему на самом деле нет объяснения? Тому, что ты нравишься мне настолько, что все это время я думала только о тебе…
Их губы встретились.
Здесь, в этом месте, столь не похожем на будуар Аны и сад с экзотическими растениями и птицами, на плоской крыше доходного дома, под небом Мадрида, Ана и Диего вновь предались любви. Они лежали в свете звезд, обнявшись, и Диего понимал, что обратного пути больше нет: он влюбился в эту женщину, даму высшего света, жену министра. В самую неподходящую для него женщину.
— Надеюсь, на этот раз мы расстаемся ненадолго. Мой муж все еще сидит вместе с королевским двором в Ла-Гранхе. Приходи ко мне, когда захочешь.
— А если он узнает?
— Ему нет до этого никакого дела. Некоторые браки — всего лишь разновидность контракта. Вот и ты не придавай этому значения.
— Но если твои чувства ко мне…
Прежде чем ответить, Ана посмотрела в мадридское небо, окинула долгим взглядом пылающие монастыри.
— «Иногда жизнь преподносит неожиданные подарки». — Темные глаза Аны были устремлены на Диего. — Это твои слова, и ты прав. Я никогда не хотела…
Диего понял, что она говорит о любви, но словно боится спугнуть ее, поэтому и не называет по имени.
— Я думаю, таких чувств не ищут.
