Нерасказанное - Ritter Ka
Симон шагает в другую сторону от трибуны.
За тяжелый бархатный занавес. За ним Володя, как Дева Мария за ангелом.
Бывает. Лучшие друзья.
— Вот поддержка… — шепчет кто-то.
— Всегда рядом…
- Неразлучные!
Чудо рождения – мифа.
3. ЯВЛЕНИЕ
Таинство.
Из мрака щели
Посреди багрового фона
с золотыми кистями
выходит ОН.
Тот, кого ждали.
Белая рубашка.
Крижма.
Вот младенец. Царь без короны.
(лат. Смотрите на младенца. Царь без короны).
Зашпортался.
Едва держится.
Воротник расстегнут.
Не говорить.
Голубые глаза к потолку.
За его спиной хищным ястребом смотрит Володя.
Лист в руке, как копье правды.
- Угроза! - тревожно.
- От людей Михновского!
- Пишут: "убьем Симона. Народного героя".
Симон стоит.
В полной тишине тяжелое дыхание.
Как перед распятием.
Тело вместо мессы.
Вот мы и здесь, развлекайте нас.
Володя смотрит между соболиными брови.
Щетки черные усы.
Зло будет наказано.
Меч справедливости
Войдет.
Рассеет его.
И развеется зло пеплом на ветру.
Зал взрывается.
– Он выстоял! Он наш! Симон!
Звездопад аплодисментов.
Агнец Божий.
Агнец Божий.
Не поднимает глаза.
Но и не уходит.
Авеню.
Толпа захотела жертву — и получила тело.
Миф запустился.
Как муха в капле воска.
> МОНОГРАФИЯ. Сцена с вымышленным письмом-угрозой была разыграна В.Винниченко для получения должности С. Петлюрой.
* от авт.
В реальности была не занавес со щелью, а отдельный тонкий простынок с картонной дверцей.
4. СЛАБКОЕ МЕСТО
Последний шаг.
Агитация — и конец Михновскому, посмевший поднять руку.
На народном герое.
Изменения в регламенте:
В связи с непредсказуемыми обстоятельствами (угроза жизни кандидата) друг решил поддержать друга.
Слава великому украинскому писателю!
Социализм и дружба – неразрывны.
Одна трибуна – два человека.
В клочье света.
Два крила.
Симон слева.
Володя – справа.
Тяжелая деревянная глыба перед ними.
Перекрывает все ниже груди.
К зрителям глухая, но изнутри пустая: ниша для бумаг, воды, черновиков.
Грушевский говорил за кафедрой, с другой стороны подмостка.
Устало, затянуто.
Как будто от него что-то зависело.
"Уважаемые! Исторический момент! Решается судьба Украинской армии!"
Слова сыпались, как мука.
Зал хотел кульминации.
А еще больше – кончить.
Так выполним ее желание.
Слушаем кандидатов.
Последний на сегодняшний день — Симон Петлюра!
Его не сломили вражеские угрозы!
Слово Владимиру Кирилловичу,
другой
товарищ
действительному члену Центральной Рады.
Друзья останутся друзьями.
Володя торсом подается вперед.
Черные глаза.
Волосы вороном.
Голос чистый и приподнятый:
– Симон для меня – самый лучший.
Выучил все языки. Поймет всех! Обхитрить каждого.
Кто-то в первом ряду хмыкнул.
Симон повернул голову.
Без улыбки. Володя, твои шутки никто не поймет.
Тот медленно опускает левую — в нишу трибуны.
Наверняка ищет карандаш.
Или сигарету.
Симон делает пол шага назад.
Проходь, Володю.
Найди все, что нужно.
А тот не унимается.
-А Pani Petlura у него - Хорошая! Różowa perła!
Там в темном деревянном брюхе для бумаг начинается игра.
Пальцы его левой руки – указательный и средний – поднимаются вертикально.
Задерживаются на мгновение в жесте крещения – перстосложение.
И упираются во внутреннюю сторону правой ладони над ними.
Правая рука поворачивается и запирает левую, обхватив пальцы.
Обе ладони проворачиваются в горизонталь.
Володя, крешчендо:
– Сегодня целовал ей белые ручки.
Персик.
(движение губами, похожее на поцелуй)
– Как думаешь, мне ее взять?
….В партию?
Правая ладонь немного разжалась.
Левая начинает движение.
Короткое. Четкий. Поступательно-обратный.
Тишина загустела,
как оса в варенье.
Два пальца, полуоткрытая ладонь: входят и выходят.
Раз.
Раз.
Насилие для одной пары глаз – Симона.
Агитация продолжается.
Владимир Кириллович посмотрел на друга.
и искренне улыбнулся.
Как товарищ.
Как партийцу.
Как соратнику.
— Держи власть, Симон. Пока она только твоя.
(пауза)
Жест продолжается.
Туда-сюда.
Тишина – густая.
И тогда последний удар:
– Но… что же Симону важнее любви… или власть?
– Классовая борьба! — крикнул кто-то из зала.
Симон все время стоял. Прямо. Ровно.
Молчание — единственный ответ, который не изменял его Оле.
У него нет выбора.
Голосование.
Единодушно.
Петлюру в Центральную Раду!
Володя, молодец, вот так поддержка!
Толпа выплеснула на трибуну.
Его тело подняли вверх.
Понесли.
Целовали одежду.
Тонкий перст.
Раскинул руки.
Плавно.
Леву.
Верно.
Ладонями к потолку.
Для равновесия.
Молчал.
Белый шелк.
Черная кожаная портупея.
Крестом.
Он уже не принадлежал себе.
> ГОСТ. АРХИВ. Для строительства укр. армии съезд избрал Украинский Генеральный военный комитет в составе 18 человек, который возглавил С.Петлюра.
Решения съезда имели важное значение для развития укр. нац. движения в войсках, способствовавших росту нац. сознания укр. народа.
> В.ВИННИЧЕНКО, ДНЕВНИК: Петлюру тогда выбрали, потому что он был в шинели.
> ПРИМЕЧАНИЕ 2. На улице была жара, 27 градусов, Симон был в рубашке с черной кожаной портупеей].
5. ПО ЗАВЕСЕ, ПОЛЧАСА К ТОМУ
Снаружи шум, лозунги, топот. Гул революции. Рев толпы.
А тут тишина пульсирует в висках.
Мрак.
Каждый звук слишком громок.
Каждое движение рискует стать звуком.
Двое стоят в упор.
Никто не видит.
Все знают, что они здесь.
Друзья.
Соратники.
Партийцы.
Обсуждение рабочих вопросов.
Помощь перед выступлением.
Бесценная поддержка.
Володя, тихо:
— Хотел во власть — садись в кресло. Будешь подо мной.
Должность как раз для тебя: пафосно и ни о чем.
(вытаскивает лист, разворачивает)
– Не хочешь? Я помогу тебе.
Вот. Твое письмо.
Только кивни, и я им покажу твое тухлое нутро.
Симон почти неслышно:
– Не смеши. Никто, кроме тебя, этих строк не поймет. Показывай. Хоть всем.
Володя:
– Ты прячешься в буквах.
Ладен выучить мандарин, только чтобы не сказать, кем ты являешься.
Саймон:
– А кем? Тем, кого хочет товарищ член Центрального Совета и гениальный писатель? Скажи им. Но у меня есть Оля. И у нас все в порядке.
Володя резко пододвигается.
Поднимает руку. Пальцы – под расстегнутый воротник.
Симона. Движение вокруг шеи.
(Шипить)
— Где он, твой крест, святой? Стесняешься явить верующего социалиста? Зря.
(Тихо-тихо в упор, Симон не столько слышит, сколько испытывает колебания горячего воздуха)
– Шестой день.
Давай, чувак!
Помнишь, Балерина?
Сотворим человека по образу нашему…
(богохульн. лат. перефр. вместо сотворим человека — сотворим мужчину [по подобию]).
Резко разворачивает его.
За плечи.
Ребром ладони между лопаток толкает в спину.
Симон шатается.
Удерживается.
И исчезает в свете.
III. 1-Й ДЕНЬ. ПРИБЫТИЕ
Киев.
Старый вокзал.
Перрон гудит. Ботинки, чемоданы, пот, солнце.
Володя стоит в стороне. Не зовет.
Выжидает.
Сами к нему подойдут.
Приближаются.
Симон с пакетами, расстегнутый воротник. Оля рядом, немного озабоченная.
Дочь держит мишку с бантом.
Двигаются вместе, как давно слаженный механизм.
Володя улыбается.
— Какая сладкая девочка, вырытый папа!
Держи куклу.
Госпожа Петлиура, я целую ваши руки.
Давайте помогу.
Пока спускались с лестницы,
ветер немного завернул Симону воротник.
Оля не сказала ничего – просто подняла руку, поправила, как всегда, и в тот же миг – он ее поцеловал. Во лоб.
Поправил ее растрепанные белокурые кудри.
Легко. Как рефлекс.
Володя – за спиной. Видел все.
Стал ближе.
Дыхнул ему в шею.
Голос — morendo, ковзкий:
— Ты мог остаться.
В Минске.
На фронте.
В ничтожестве.
(пауза)
– Но приполз сюда.
Чтобы ты лучше понял:
Либо подо мной, либо под землей.
У Володи больше не было любопытства.
Только уверенность.
Постлюдия.
У каждой линии обороны есть шов.
У Симона — Оля.
> ПРИМЕЧАНИЕ. При первом чтении может показаться, что Симон – жертва.
Перечитайте снова. С момента, когда Володю зовут за кулисы.
Иногда "агрессор" только привлекает внимание, а "жертва" - настоящий манипулятор.
## #16. Первая измена
1. *INCEPTION [СИМОН]*
Киев. Штаб Украинского Генерального Военного Комитета (УХИК).
Конец июня, 1917
Все повисло. Стопки бумаг. Горячий воздух.
Симон сидит. Все смотрят на него, но мимо.
Украинизация – зависла.
Полуботковцы – горячие.
Очередной съезд на носу.
2. НЕПРОЩЕННЫЙ [СИМОН]
Полтава-1896, воспоминания Симона
9 июля. Каждый год в этот день их выводили — стайку ребят в черных приталенных платьях к земле.
Ряса. Узкие рукава.
Шествие к месту Полтавской битвы.
Россия сделала город алтарем. Здесь все было именем Петра или Великой Победы.
Поклонялись не царю – снова и снова насиловали тень Мазепы.
Последняя попытка восстановить Украину в XVIII веке.
Ненавидели и боялись.
По домам
